— У тебя что папа депутат? — спросил в лоб Паша.

— Нет у нас папы, мы с мамой вдвоем живем. — ответила Аня.

— Так что мама депутат? — продолжал допрос Паша.

— Да. — нехотя согласилась Аня.

— Ни фига себе! — удивился я.

Никогда бы не подумал, вроде все как у остальных, никаких машин за Анькой не приезжало, шмотки вроде то же обычные. Хотя конечно много ли я понимаю в шмотках? За железной дверью! Железная дверь пока была очень мало у кого. За ней спряталась очень просторная трешка, огромная кухня, и еще одна комната с левой стороны от входа, две комнаты с правой, широкий коридор упирающийся в раздельный санузел посередке. Две больших лоджии если я правильно улавливаю разницу между лоджией и балконом.

Естественно в этой квартире был видеомагнитофон. Мы с Пашей принялись смотреть какие есть кассеты и что можно посмотреть.

— Не-не-не никаких фильмов, мы пришли общаться, а не кино смотреть. Не так ли, Паша? — в конце она прям так выдела его имя.

— Ну да. Может хоть фоном по…

— Не-а, сейчас музыку поставлю. — отрезала хозяйка.

— А ты что брагу умеешь ставить? — спросил я и заодно поведал свой опыт. — Мы вот, пробовали как-то со двора там с пацаном, но у него ничего не вышло, а меня спалили.

— И чего? Влетело? — уточнил Паша.

— Да нет, так только лекции почитали да вылить в унитаз заставили.

— Это дед, — прояснила Аня. — правда он в деревне живет, а брагу я сперла, стоит уже давно не знаю, что делать с ней.

— А она вообще, как не взорвалась еще? — спросил Паша с видом знатока. — Она сцеженная или нет?

— Не знаю. — признала Аня.

Из-под шкафа с вставной перегородкой снизу, была извлечена полторашка мутной красной жидкости.

— Надо аккуратно вдруг как шампанское бахнет, — прокомментировал свои ковыряния Паша. — Не, походу она готовая, сцеженная — вынес тот вердикт. — Спиртиком вроде пахнет, надо пробовать. — вопросительно посмотрел на окружающих.

— Так налей грамм тридцать да оцени, а то траванемся еще вдруг? — предложил я, совершенно не шарящий в брагах.

— Не, с дедовой браги никто еще не травился. — заверила Анька.

Была принесена рюмка, с которой Паша попробовал напиток. Затем появилось еще три рюмки и шоколадка.

— Может чего-то посущественней есть. — заметил я, с опаской припомнив свой опыт.

— Ты жрать пришел что ли? — засмеялся Паша.

— Шоколад сладкий и вино поди сладкое. — «объяснил» я свои опасения.

— Кислое оно! Какое нафиг сладкое? — не согласилась Танька, делая кислое лицо, после глотка. — Бе-е.

— Нет, вкусное вино, — не согласился знаток Паша, — деду пять за вино передай.

— Угу прямо так и скажу, Дед, вино твое сперла, мальчики оценили. — иронизировала Аня.

Что такое бутылка на четверых? Кажется, такой вопрос звучал и в этот день, кто его задавал не помню, и кто-то ведь что-то отвечал. Полтора литра вина неизвестной крепости. Аня с Таней покурили на балконе, и Танька совсем поплыла, Паша то же решил покурить, хоть и не курил, кажется, и не стоило ему этого делать. Он сидел какой-то зеленый и нюхал спасительный кусочек шоколада, который как я подозреваю перебивал немедленное желание блевануть. Я решил, что курить мне не стоит и надо больше закусывать. И даже старался много не пить, но все равно переоценил себя. Определенно я был весьма пьян.

Таня похоже уже спала, устроившись калачиком на диване, хорошая реакция на алкоголь, наверное. Не буянить, не блевать, не оповещать весь мир что вы Черный плащ, а мирно уснуть. Я прислушался к себе, нет вроде бы нет никаких позывов махать ногами. Паша явно боролся с позывами тошноты и поглядывал по сторонам. Одна Аня выглядела нормально, я отправился в ванную умыться холодной водой и ее же попить, должно помочь. Сунул голову под прохладную воду целиком, вроде помогало, когда Колян меня так освежал. Правда в итоге все равно… Неожиданно в ванной стало тесно, Аня вошла и закрыла дверь.

— Малыш, ты как? — вроде как заботливо поинтересовалась она.

Я бы может и не среагировал так испуганно если бы четко не слышал, как закрылся замок на ванной комнате. Меня что изнасиловать хотят? Вот так умора!

— Что плохо? — снова участливо поинтересовалась она, вытерев мою голову полотенцем.

— На воздух, наверное, лучше? — предложил я решение, что могло бы избавить меня от возможных неловкостей.

— Подожди. — не пустила она меня. — Слушай ты мне нравишься, очень, понимаешь?

— А как же Паша? — уточнил я.

— Паше нравиться Таня, на самом деле. — просветила она меня, впрочем, я и так догадывался.

Меня попытались поцеловать и задавить в мощных объятьях. Аня была лишь немного полноватой, пожалуй, не толстой, но большой. Высокая, мощная, с крупными формами, взрослыми сиськами и ляжками, которые она удачно могла продемонстрировать.

— Тише, пожалуйста не мешай мне, тебе будет хорошо, тише пожалуйста малыш, — покрывала она меня поцелуями, не давая шанса на побег. Хотя я и не думал в общем-то бежать и сопротивляться. Я же не идиот?

У меня мгновенно встал от такого, и мы парни иначе смотрим на вопрос изнасилования. Изнасилование вообще может случиться только с девушкой, к парню такое не применимо, хотя в юридическом смысле я не уверен, надо будет уточнить. Вообще редко какому парню может присниться такая замечательная фантазия, что его насилует девушка, а тут наяву. Рука Ани в это время прикоснулась к моему члену. Надо заметить она неплохо спланировала акцию, и я сто процентов был и не против. Все же с Танькой неясно что и, как и к тому же… Тут меня осенила догадка!

— Ань надеюсь Паша сейчас не пытается то же самое сделать с твоей подругой, Таней? — выделил я слово подруга и проговорил неожиданно трезво и четко. — Ань извини меня пожалуйста, но можно я выйду? — сказал я, и видя, как потупилась Аня, рванул вперед.

— Паша выйди из комнаты! — решительно заявил я, сжав кулаки уже на пороге комнаты.

Паша пошатываясь стоял над почти раздетой, и все еще спящей Таней, только что с нее им были сняты джинсы. Она лежала в одних каких-то маленьких трусиках бледно розового цвета. Маленькие груди были уже свободны от лифчика.

— Какого черта?! — повернулся он. — Аня?!

— Пошли поговорим! — зашла Аня и вытолкала плохо стоящего на ногах Пашу на кухню.

В Анькиных глазах стояли слезы. Были ли это слезы разбитого сердца или слезы раскаяния от предательства подруги, понятия не имею. Мне предстояло сложное дело, одеть спящую девушку, такого я раньше не делал. Черт сегодня могло произойти чертовски неприятное событие, а именно изнасилование, не мое конечно, я бы уж точно не стал считать подобное изнасилованием. Да что уж там говорить, я был бы рад, еще и вспоминал бы потом в фантазиях, в конце концов Аня очень даже ничего, но Таня…

Хорошо, что я догадался, что сговорились гады. Вот ведь, Пашка, нормальный вроде парень, то-то вина пил больше всех, храбрости набирался, значит. А Аня большая сука, так подставить подругу. Предложи мне Анька просто нормально, да я бы сам побежал. Но… Теперь вообще непонятно что делать, что говорить потом Танюхе. Тем более одеть ее не выходило, я бросил бесполезную попытку натянуть джинсы на спящую. Мне казалось джинсы были меньше размером чем сама Таня, как они их одевают вообще?!

— Ань, дай пожалуйста одеяло и подушку, я укрою Таньку, когда домой мама придет? — приперся я на кухню.

— Около пяти, наверное, — и она бросилась искать одеяло, — сейчас!

— Буу-эээээ! — оглашал квартиру воплями из туалета Паша.

Получив нужное, я подложил Таньке подушку под голову, укрыл, одеялом, она уже свернулась калачиком пока меня не было. Зрелище было завораживающее, я бы мог стоять и любоваться спящей Танькой долго. Но проснется наверняка сушняк будет, кстати и мне бы не помешало. Я прикрыл дверь оставив ее одну и заглушив закрытой дверью Пашкино туалетное «рычанье», отправился на кухню. В холодильнике нашлась половина лимона, вымыл руки и приступил. Выжал до капли лимон в стакан, спустил воду из крана, раздобыл полторашку пустую, сполоснул залил туда сок лимона и холодную воду, взболтал. Подумав, достал из какого-то набора бокал.