— Мама, это хорошо, мама — это кстати, — улыбнулась инспектор. — На вас вот заявления хотят писать о вымогательстве, — почти полностью игнорируя весь шум и визг, производимый теткой взяла она беседу под контроль.

— Как это? Что это значит? — растерялась та.

— Что сын ваш состоит в организованной молодежной группировке, вымогает деньги у младшеклассников и однокласников, сегодня вот получил отпор. И будут у нас заявления о вымогательстве, поднимем тех, у кого он что-то отнимал. Думаю, пару десятков заявлений я соберу и приложу к тому все усилия. — припечатала их инспекторша.

— Я те покажу группировку, — отвесила мадам «Кислая» своему «Кислому» отпрыску хорошую затрещину.

— Так что всем достанется и директору, хотя может крайнего найдете, но то ваши дела мин. образования и ГУНО, вас на учет, до колонии пока не доросли, да с вами пока неясно — кивнула она на «трех мушкетеров».

— Да что же это такое! — всплеснул руками взволнованный и всеми уже запуганный директор, ставший свидетелем как все в момент перевернулось с ног на голову.

— В общем так, предлагаю вам всем примириться, так сказать. — внесла свое предложение инспектор, выждала секунд двадцать мертвой тишины, каждый видно переваривал. — Напишем, что мальчишки прыгали в окно на спор, идиоты потому что.

Какое-то время спустя, после всякой пустой болтовни, всех наконец отпустили. Прочие родители не явились. Инспектор тормознула Михаила и отдала ему бумагу с телефоном.

— Скажешь отцу что бы позвонил по этому номеру, когда сам с ним будешь разговаривать понял?

— Жаловаться будете? — вздохнул Михаил. — Поймите мне сейчас совершенно не к чему нервы трепать родителям, сами же видели я не при делах был. Может не надо?

— Ты передай давай, нормально все будет не переживай.

Пудов наблюдал как инспектор что-то говорила Артаньянову приватно, подхватив того под руку и утащив в сторону. Тот попробовал вырваться, но ничего не вышло. Вот что связи делают подумал он. Все же он все правильно решил, надо двигать в ментовку.

Озадаченный Михаил, наконец выпущенный из стальных объятий вышел в коридор. Инспектор пошла к директору что-то обсудить приватно.

— Ну что пойдем что ли на урок? — предложил Михаил, несколько растеряно.

— Да нафиг надо! — фыркнул Элджи.

— Погоди надо этих уродов перехватить, — ошарашил всех Пудов.

— Да ты чего?! Зачем?! — удивился даже Элджи.

— Как зачем, что бы завтра они своим старшим не жаловались. — разъяснил Серый.

— По понятиям так-то… — задумался Миха.

— Да на срать. О, а вот и они. Эй красавцы! А ну быстро сюда подбежали! — свистнул Серега двум побитым гопам, — Что глухие?! Снова в окно выкинуть вас?

— Ты че, мля?! — подскочил к ним Элджи и ударил одного из них в грудь.

Ответа не последовало. Быстро в туалет зашли чмошники! Толчками и пендалями, запуганные идиоты переместились в туалет.

— В общем так завтра с вас по десятке поняли? — ошарашил всех вновь Пудов.

— Чего?!

— На, сука! — пробил в грудак Элджи. — Глухой что ли? Повторить еще?! — орал он в лицо эффективно подавляя морально.

— Если за вас базарить придут я вас с четвертого в окно выброшу ясно? — излюбленным приемом используя фантастическую силу и разницу в весе, Пудов поднял к потолку Кислого.

— А за них не придут. Они более не пацаны. — заявил наконец Михаил, закончив видимо раскладывать в голове все по понятиям. — Мы их пресанули, они сдачи не дали. За себя не постояли, так что пацанов тут нет. Но если есть возражения можно макнуть в очко для верности.

— Да это беспре…

— Молчать! — снова пробил в грудак Элджи, кайфующий от происходящего.

— Беспредел или сам, тут без разницы. Сами должны все знать, — сплюнул на пол Артаньянов. — Короче, если есть желание числиться в ЭПК, то помалкивайте и обходите наш класс десятой дорогой.

— Но компенсацию что бы завтра притащили поняли?! — замахнулся кулачищем Пудов.

Далее троица решила все же не ходить более сегодня на уроки, а переместиться в игротеку. Элджи был раз пять предупрежден Серегой, что бы он не ляпал что тот учиться в школе. До самой игротеки Элджи полагал что его разводят и все это шутка.

— Что серьезно в игротеке работать? А сколько платят? А какой график? А что за начальник? Хозяйка?! А кто такая? — засыпал он вопросами.

Элджи весьма охотно согласился на подобную работу. Пудов опасался что Элджи сочтет это слишком детским и незначительным, зарплата то намечалась весьма скромная. Но Элджи пришел в восторг. Ладно поживем увидим, — решил Пудов. — Надо может еще кого из одноклассников подтянуть? Мезенцева? Может еще кого?

Весь класс уже выходил, и я, то же собирал учебник и тетрадь в рюкзак, привезенный Пудовым. Ручка куда-то пропала, хорошая, к тому же единственная. Опять спрашивать ручку? Да сколько можно, уже свою надо иметь. Класс уже весь вышел. Осталась только физичка и похоже у нее был последний урок, раз никто не врывался в класс. Физичка сегодня выглядела особо привлекательно, одев весьма короткую юбку и выставив на показ свои ноги в колготках. Меня давно привлекала училка физики, я думал о ней в моменты самоудовлетворения. Не только о ней конечно, но и о ней то же.

— Артаньянов, Миша, хорошо, что ты задержался, — сообщила физичка, поймав мой взгляд.

— Почему? — резко перестал я пялиться и вильнул взглядом.

— Мне нужна мужская помощь, — отправилась она в лаборантскую, виляя попой.

Весьма двусмысленно прозвучало, нет? Или это мне просто уже мерещиться? Выдаю желаемое за действительное.

— Лампа перегорела, надо помочь поменять. — принесла она длинную белую лампу. — Ты ведь поможешь?

— Да, конечно, — сглотнул я вязкие слюни.

Потолки были неожиданно высокими. С парты я не мог достать до лампы, она казалось висит где-то совершенно нереально высоко. Отчего же я такой маленький. Когда же я уже вытянусь?! Какой позор! Я стремительно набирал краску.

— Вижу ты не достаешь? — сообщила она очевидное.

— Сейчас я стул возьму! — спрыгнул я с парты и схватив стул поставил его на парту.

— Не-нет-нет. — остановила она меня. — Слишком не надежно, я не могу позволить ученику рисковать.

— Да какие риски Мария Сергеевна? Сейчас я все сделаю!

— Нет, я несу ответственность за учеников, — схватила она стул, — не могу разрешить тебе лезть. Спускайся.

— Ладно. — вздохнул я и спрыгнул с парты.

— Трудовика позову, хотя он же запил опять. Говорят, ему кто-то ящик водки купил, ты не знаешь?

— Откуда бы?! — удивился я вопросу.

— Ладно, давай я залезу, а ты держи стул справишься.

— Ага.

Она встала на парту, облокотившись на меня, я же стоял и держал стул на который она поставила ногу.

— Нет, так я боюсь. Залезай то же на парту. Так, лучше меня придерживай, а не стул, идет?

— Угу — покраснев кивнул я.

Она встала на стул, я придерживал ее за талию. Она потянулась наверх.

— Держи крепче Миша! — потребовала она.

— Да-да. — заикаясь, схватил я ее сильнее.

Теплое тело, оно было таким манящим, эта короткая юбка, и колготки с узорами. Я опустил руки ниже. На какое-то время она перестала возиться с лампой, я боялся поднять голову и встретиться с ней взглядом. Но вот она продолжила вновь, устанавливать лампу. Я посмотрел на ее прекрасные ноги, украшенные и подчеркнутые колготками, на ее юбку и свои руки на ней. Безумие заполнило мой мозг, я уже не был властен над своим телом. Я опустил руки ниже, пройдя по ее ляжкам и тут же поднял их обратно снова на попу только уже под юбкой.

— Я хочу спуститься, — сказала она.

— Да конечно, отпустил я руки.

— Не убирай, — прочитал я по губам, потому что звук ее слов заглушил звонок, она вернула мои руки на место. — Хочешь меня?

— Д-да, — стуча зубами произнес я.

— Я, то же тебя хочу, — читал я на ее губах.