– Ты! – рявкнула Марина, едва муж попался ей на глаза.

– Что? – округлил глаза Стас, как всегда сидящий за компом.

Он лопал пельмени, которые, по всей видимости, только что отварил. Марина оглядела его с ног до головы, а потом тихо проговорила:

– Я не могу так больше, Стас.

Она упала на диван и расплакалась. Стас мог игнорировать Маринины просьбы и дефиле в сорочке. Ему было пофиг на корпоративки и нежелание жены готовить. Но вот ее слез он выносить не мог. Марина редко плакала, и если уж ревела, это значило только одно. Край. Поэтому Иванов быстренько написал «афк»* и кинулся утешать.

– Марусь, ты чего, а? – причитал он, поглаживая жену по спине.

– Надоелоооооо, – выла Маринка. – Я заколебалаааась.

– Ну, полно-полно, – уговаривал Стас, прижимая ее к себе. – Успокойся.

Марина не отталкивала его, но и не отвечала на утешительные объятия. Слезы долго катились из глаз, душили ее рыдания. Она была рада проплакаться, выплеснуть накопившееся напряжение, обиду, нервы. Спустя полчаса перестало трясти. Марина встала, прошла в ванную и умылась.

– На работе что-то? – вырос в дверях Стас.

Марина промолчала.

– Марусь, прекращай, а… Я ж ничего не сделал.

– Вот именно, Стас. Вот именно, – сдавленным голосом подтвердила она. – Ты ничего не делаешь. Не ругаешься, не ревнуешь меня, не звонишь, когда я задерживаюсь. Даже не трахаешь. Золотой мужик.

– В сексе что ли дело? – фыркнул он. – Могла бы попросить.

– Попросить? – вытаращилась на него Марина. – Я должна просить? А ты сам не хочешь?

– Марусь, мне скоро сорок…

– Не семьдесят же, – вскинулась она. – Ты только и делаешь, что пялишься в свои танки.

– Ты сама бросила Линейку, если бы не ушла, мы бы сейчас…

– Стас, окстись! Линейка, танки… до них была Контра и Дота**. Ты практически всю нашу жизнь просрал у компа. Я на это не подписывалась.

– К чему ты клонишь?

– Я хочу ребенка, Иванов.

Стас молча развернулся и ушел на кухню, где открыл окно, закурил. Он делал так очень редко, зная, что Марина ненавидит запах табака в доме.

– Это весь твой ответ, да? – выросла за его спиной девушка.

– Марусь… – Стас опустил голову, не смея обернуться. – Я не хочу сейчас детей. Мы еще молодые.

– Тебе скоро сорок, Стасик. И ты уже не хочешь меня. Видимо, скоро и не сможешь, раз такие дела… – била по самому чувствительному Марина. – И я не девочка уже. Когда рожать, если не сейчас?

– Тебе не страшно? А если снова будут проблемы? – наконец докурил и обернулся Стас.

– Страшно, – кивнула девушка. – Только ждать у моря погоды еще страшнее. Ты сидишь у монитора все свободное время. Меня начальник сегодня попросил не трахаться с клиентом, полагая, что мы на грани развода.

– Что?

– Что слышал. Ты же не ходишь со мной на корпоративы. А народ делает выводы.

– Не люблю я ваши гулянки.

– А ты ни черта не любишь, кроме танков, – снова перешла на крик Марина. – Если нам рано заводить детей, раз мы еще молодые, какого ж черта ты просираешь нашу молодость?

– Окей, давай сходим куда-нибудь.

– О, серьезно? Сделаешь мне одолжение?

– Марусь, не истери. Ты предъявила претензию, я услышал. Приводи себя в порядок, пошли развлекаться. Сегодня ж пятница.

– А ребенок? – не сдавалась Марина.

– Что ребенок?

– Через год делаем ребенка или…

– Ладно, через год и поговорим. Собирайся.

Марина выдохнула, понимая, что одержала небольшую победу. Стас впервые не сказал ей свое обычное категоричное нет. Девушка пошла в ванную замазывать следы слез, пытаясь радоваться предстоящему отдыху вне дома. Только вот не приходила к ней ни радость, ни вкус победы. Она боялась признаться даже самой себе, что уже давно не хочет ни секса со Стасом, ни ребенка от него, да и сам Иванов порядком ей надоел. Но Марина снова и снова вспоминала слова подруг: «Не бухает, не шляется, зарабатывает. Золотой мужик». Девушка понимала, что былой страсти уже не вернуть, а вот стабильность… За нее многие бы отдали свои страсти и чувства.

«И вообще, – подумала Марина. – Можно попробовать обострить чувства».

А Стас, едва Марина скрылась в ванной, сел обратно за компьютер, закидал в себя остывшие пельмени, отписывая приятелям по игре: «Форс-мажор. Жена лютует. Пошел выгуливать. Буду завтра, как обычно».

*АФК от англ. afk – away from keyboard, в дословном переводе означает "ушел от клавиатуры".

** Линейка, Танки, Контра и Дота – онлайн игры LineageII, World of tanks, Counter Strike, Dota.

– Вииик, вставай, – позвал Костя хриплым голосом подругу, дотягиваясь до телефона, который сигналил о подъеме.

– Нафига? – буркнула девушка.

– Сваришь мне кофе, пока я в душе.

Вика только фыркнула, перевернувшись на другой бок, спиной к Косте.

«Постоянство признак мастерства, но попытаться стоило», – сделал невеселый вывод Бирюков, направляясь в ванную. Принимая душ, он все пытался вспомнить, на кой хрен ставил вчера будильник. В голове была каша, ни одна светлая мысль до принятия дозы кофеина обычно Костика не посещала. Он стоял как зомби под струями воды, водя руками по голове и телу, благословляя того, кто придумал гель для тела и шампунь два в одном, и проклиная ленивую стерву Вику.

«Какого дьявола я вчера ответил на ее звонок? – в сотый раз спрашивал себя Костя. – Разошлись, так разошлись».

Его отношения с Викой тянулись уже долгие пять лет. Они познакомились еще в универе, где Костя получал второе высшее. Ксюша и Вика, две скучающие подружки, инфантильные, избалованные своими богатенькими папочками бандитами. Они как-то очень быстро прибрали к рукам и Костю Бирюкова, и Митю Токарева, известных в городе бабников. И если Миттен держал при себе Ксению исключительно в качестве ширмы, которой прикрывал свой распутный образ жизни, то Костя вляпался по самые помидоры.

Бирюков влюбился. Или ему так казалось. Дерзкая, красивая, капризная, расчетливая Вика Панина вскружила ему голову, соблазнила, очаровала. Она была красивой женщиной, настоящей стервой, прекрасным манипулятором. Вика не хватала звезд с неба, она просто шла напролом, получая все, что желала. В этом ей помогала и красота, и папочкины деньги, и первое образование психолога. А еще она отлично делала минет. Это был ее последний аргумент, после которого Костя обычно выбрасывал очередной белый флаг.

В последнее время этот последний аргумент стал для Кости единственным. Если поначалу он откровенно переживал из-за ссор с подругой, звонил ей, уговаривал вернуться, извинялся за что-то (или ни за что), то сейчас Бирюков очень явно осознавал, что с Викой ему просто удобно. Они стабильно раз в месяц ругались в пух и прах, Вика хлопала дверью, уходя навсегда. Костя дожидался, когда ее машина отъедет от дома, одевался и ехал в клуб, где снимал молоденькую наивную студентку, которую вез к себе. Иногда они даже сексом не занимались, могли сидеть и разговаривать на кухне до утра.

Но чаще Костян все же трахал неопытных институток, отдыхая от искусного, искушенного тела Вики. Ему нравилось быть богом на одну ночь. Иногда Бирюков даже удосуживался звонить этим девочкам, хотя обычно вторая встреча разочаровывала его, и желания завязать отношения не возникало. Наверное, это происходило потому, что он клеил девчонок в изрядном подпитии. Под мухой они казались ему очень даже интересными, а вот с трезвых глаз не тянули даже на сносных. Костя проклинал себя за разборчивость, а заодно и Вику, которую он до сих пор считал потрясающе красивой сукой.

Выйдя из душа, Костя отправился на кухню, где засыпал в турку молотый кофе и поставил чайник. Он как раз наливал себе настоявшийся кофе, когда ему позвонила Марина Иванова, бухгалтер из фирмы его друга, которая уже два года вела дела Бирюкова. Вот и сегодня она позвонила, чтобы напомнить о документах на новый магазин, которые Костя должен был привезти.