– Я да, – вздохнула девушка, выверенными движениями она отрубала одну за одной куриную голову. – Брезгуешь?

– Та нет, – пожал тот плечами, повторяя нехитрые действия Рэли. – Я б и не подумал, что ты из этих.

– Из каких? – С ней редко кто говорил о её особенности, даже Мирда с Ахелом и то, только в момент ругани, а остальные старались не замечать.

– Ну, этих, – фыркнул Сус, – неземных.

– Ты о чём? – Рэл удивлённо глянула на стажёра и, прихватив из переносной клетки последнюю курицу быстро и легко взмахнула топориком, та ещё трепыхалась, когда она её подвешивала.

– Ну ты чо? О тархах, не от Бога которые, – пояснил он, подвигая следующую полную клетку. – У меня дед при церкви, да и в школе на религиоведение рассказывали.

– А меня в школу не взяли, – вздохнула Рэли. У нее и не все книги были, только самые нужные. – Сусик, а что ты тут делаешь, раз в школе учился? – хотелось, конечно, спросить о тархах, вот только это могло подождать.

– При заводе бункер, вот конфликты слягут, и я опять в город, тут же граница рядом. Если они пойдут на нас, мы спрячемся сразу, а тем, кто в Нигге не факт, что места хватит в городском, – заговорческим шёпотом пояснил парнишка. – Ты никому, если чо.

– Я никому, – растерялась Рэл. – А всё так серьёзно?

– Нет вроде, но дед решил перестраховаться. У меня во чо есть. – И он вытащил цепочку с подвеской прозрачного, как стекло, камня. – Это божья благодать.

Что такое ББ, Рэли не знала и то, что её наручи на щиколотках из металла с примесью космической пыли, тоже.

– Двери бункера тоже обезопасены, так что тебе повезло, что тут работаешь, – продолжил он, подавая задумавшейся Рэл следующую курицу и оглядываясь по сторонам.

Семека, стоя возле своего конвейера, их не слышала. Тахен, умея читать по губам, не смотрел на них. Так что Сус зря оглядывался, боясь, что его могут услышать.

– Я тебе говорю, тархи ещё пожалеют, что решили начать всё это, – кивнул парень сам себе и вытер кровь с щеки, размазав всё до самого уха.

– Что начать? – Рэли уже начинало быть не по себе. Она-то жила прямо под началом гор и если на самую высоту подняться, то можно увидеть, на другой стороне, начало дикого заволоченного туманом леса. Там начиналась граница с другим государством Тарх. Но она не дура, никогда не ходила в туман, ей с детства объясняли, что если войти – не вернуться. Она слышала о земле тархов, знал, что раньше чужаков, как она, им отдавали. И девушка, принимая свою долю, радовалась, что носит браслеты, а не ушла в эту тягучую бескрайнюю туманную даль с тархами. Лучше быть изгоем, чем трупом. Кто знает, что те делают с такими, как Рэл. – «Может, они вытягивают ненормальность, как комары кровь высасывают? – думала она, – И умертвили бы меня, больше не нужную. Может, и правильно мухрийцы отказываются отдавать ненормальных, не по вере им обрекать на смерть даже таких».

– Они посла направили в Тишу, – так они сокращённо называли столицу. – Тот пришёл с вестью, что они хотят получить ущербных, как ты, мол знают, что вы опять рождаться стали. А наши ему отказали, – гордо заявил Сусик.

– Хорошо, – облегчённо выдохнула Рэл и, промазала топориком, отрубила курице только полбашки, но тут же исправила и голову кинул в кучку брака.

Удача сегодня точно была на стороне Рэл, так как уже к концу дня Сусика из стажёра перевели в официального работника, а значит, её отпустят. И чем быстрее она вернётся на работу, тем лучше. Тут, как оказалось, безопаснее всего, пока в стране нарастает напряжение.

Мирда равнодушно отнеслась к тому, что Рэл отправится в столицу одна, как и к новости о тархах и о бункере. До Нигги они ехали вместе, там женщина вышла, таща две клетчатые сумки, наполненные товаром, на точку. На дорогу дочери она оставила пакет крупных сочных яблок и в тайне надеялась, что больше её не увидит. Вернётся – дура, думала Мирда, считала, что за отпуск её отпрыск может подыскать работу в столице. – «Не зря ж я в отцы выбирала умного? Должна сообразить, хоть и образования нет, зато опыт работы есть», – подумала она на прощание сухо кивнув Рэли.

Так или иначе Мирда тянула своё бремя, лишая себя нормальной, полноценной, лучшей жизни, какая бы точно с ней случилось, если бы дитё оказалось нормальным. Женщина иррационально винила Рэл, что она лишила её возможности стать матерью ребёнка без отклонений. То, что вина первостепенная лежит на прививках на основе ББ, – её не волновало, она мыслила другими категориями и считала, что Рэл – её наказание. А как к наказанию ещё относиться? Как к горю, конечно. К Ахелу, которому сейчас было уже пятьдесят семь, она не чувствовала ничего. Но менять что-то не собиралась, рассчитывала, что, когда Рэл уйдёт из их семьи, то всё станет лучше.

Дорога для Рэли прошла быстро, но трудно: её укачивало с непривычки и ко всему мутило от волнения. В сумке лежало всё самое необходимое, вещи на смену – один комплект, два полотенца, мыльце и зубная щётка с тюбиком заканчивающейся пастой. На ней самой был добротный, новый, самое главное утеплённый, купленный матерью в стоковом магазине комбинезон, свитер тоже новый, горчичный, под горло. Ботинки дали ей большие, но на тёплый носок – в самый раз. Перешитое Мирдино пальто всё равно болталось в плечах, но с связанной Рэл шапкой и шарфом, в целом, смотрелось нормально. В автобусе сквозило из всех щелей, и сиденья жёсткие, обшитые кожзамом не добавляли тепла. До этого Рэл пару раз ездила в Ниггу и по старой памяти знала маршрут до Тиши, когда ей впервые надели браслеты. Ботинки ей всегда приходилось брать с свободным голенищем, на шнуровке, иначе те натирали ноги с браслетами. Зато все, кто ехали с ней, и не догадывались, что она ненормальная, с виду же обычная девушка, худая, бедная, но опрятная. Отпускные деньги Рэл припрятала во вшитый карман в трусах, своровать не своруют, а надурить могут. Девушка выглядела совсем мелкой, лет на тринадцать, даже не ясно со стороны девчонка или мальчишка.

Это Рэл знала, что она девушка, и у неё уже есть самая настоящая грудь. Хотя не верила, что найдёт себе хоть какого-нибудь парня, даже среди больных и уродливых, те чурались её, так же, как и все. Даже Кемиш и тот по началу её не принимал, это потом, спустя много лет он разобрался, что Рэл хорошая. Добрая, честная, наивная, но сообразительная, а ещё трудолюбивая и небрезгливая, а это самое главное на работе, принял её как напарницу по смене – уже хорошо и пару раз дарил конфеты. Ухаживал – надеялась Рэл, он ей не нравился, именно благодаря ему, она осознала себя как девушку. Возможно, если бы он не умер, мечтала она, то она даже согласилась бы его поцеловать. О туберкулёзе Рэл знала, но поверхностно, ну, болел, но зато не старый!

Ахел расщедрился и отдал свою карту города Тишины. Конечно, она старая и что-то давно изменилось, но уж от вокзала до нужного адреса Рэли доберётся. Сглатывая ком в горле из-за тошноты, она не отлипала всю дорогу от окна. В основном за стеклом тянулись поля, разграниченные посадками каких-то деревьев, девушка не помнила их названий, но в основном угадывала тополя и сосны. Ей понравился мост через реку, широкий, длинный, и вид на реку Атюг был завораживающий, что Рэл невольно выдохнула.

– Ну вот, ещё пол часа – и мы в Тиши. – Сказала женщина, на её вздох, она села в Нигге на место матери Рэл.

В Нигге было две автостанции, одна перед заводом, в котором работала Рэли, а второй в центре, за рынком. А в Тише было семь остановок: на въезде, четыре по городу и один на выезде. И выйдя на четвёртой, девушка достала из кармана сложенную карту. Сперва уверенно она зашагала по широкой улице, но чем дальше она шла, тем скованнее себя чувствовала. Непривычное место, слишком много людей, высокие здания, куча киосков и бутиков, от этого кружилась голова и разбегались глаза. А ещё Рэл осознавала, что сильно выделяется своей бедностью, но она настолько маленький человек, что прохожие, одетые по моде, лощённые люди, замечая её, всё равно сторонились, и это они ещё не знают, что она выродок и на её щиколотках, под ботинками, браслеты.