Этой же ночью я съездил на место схрона и выдернул из общего свертка заранее расфасованные две двадцатьпятки.
На следующий день я набрал номер Рината и при-гласил к себе. Разговор был коротким, я просто передал ему пакет с двадцатью пятью граммами и обозначил, чтобы деньги он привозил частями, каждые три-четыре дня.
Уже через два дня он привез половину, сказав, что народу нравится стаф и что уже совсем скоро он про-даст остаток и нужно будет зарядить его снова.
Он вернулся не через два дня, а на следующий день. С разбитой губой и синяком под глазом.
— Че случилось?! — спросил я.
— Да… бабу не поделили с одним мудаком, — с ух-мылкой ответил Ринат.
— Весело ты тусишь…
— Вот часть суммы. Кусок завис… мне денег торчат, но я быстрее сделаю еще, чем буду ждать возврата долга. Зарядишь?
— Ты уже запустил долговой процесс… не увеличивай сумму.
— Я верну!
— Смотри… — я достал из морозильника второй пакет, — Держи. Жду остаток. И старый долг закрой, — я протер пакет лежавшим на коридорной полке шарфом и протянул ему.
Привезенной за пару дней Ринатом суммы хватило, чтобы я снова смог обрести то чувство, когда в моих возможностях было поехать куда-то и потратить немного бабла. Я позвал Ангела выехать, развеяться, пожрать в ресторане на объездной. Чтобы особо не светиться…
Мы поужинали и уже ехали обратно в город, когда позвонил Ринат:
— Короче, я долг могу отдать сейчас. Тут движ намечается… боюсь проебать бабки. Давай сейчас пересечемся. Ты на колесах? — он явно нервничал и торопился.
— В принципе, да. Давай подъеду. Говори, куда, — я решил не отказываться от встречи, потому что пом-нил, что раньше уже было такое, что он умудрялся промотать полсуммы, добираясь до меня полдня.
— Я у подруги пока сижу… Дом, где магазин «Лето» находится. Подъедешь, набери.
— Лады, — я повесил трубку.
Доехав до места и припарковавшись у магазина, набрал Рината:
— Я на месте.
— Да… хорошо… сейчас уже спускаюсь… — как-то неуверенно ответил Ринат.
Парковочное место, расположенное с торца дома, было окрашено теплым, почти оранжевым светом уличного фонаря. Кроме меня, на парковке никого не было, так как магазин уже был закрыт. Мы с под-ругой обсуждали Рината, Ангел видела его не раз, и он всегда оставлял у нее дурное впечатление суетливого и странного парня. Ее бесили все мои клиенты и товарищи, которых ей доводилось встречать. Кто-то подсаживался в машину, забирая из кармана сиденья заранее приготовленную пачку из-под сигарет с вложенным в нее пакетом с дурью. С кем-то я выходил пообщаться на улицу, и ей приходилось наблюдать, как эти обторканные фикусы дрожащими руками протягивали мне бабки.
Я периодически оглядывался по сторонам в ожидании Рината. Прошло около пяти минут с момента моего звонка ему. Я собирался набрать ему снова и уже занес большой палец над клавишей «звонок», как вдруг к моей машине подъехал черный, тонированный наглухо чайзер, припарковался перед моим капотом, и оттуда вышли двое знакомых мне ребят. Это был Лапа и один из его напарников. Они двигались быстро. Так же быстро, как они двигались, выполняя поставленные мною задачи… Напарник Лапы шел первым. Лапа, не отставая, шел за ним. Лиза, испугавшись, заблокировала свою дверь.
— Закрой свою! — крикнула она. Порой я удивлялся, как быстро она умела реагировать в непонятных и опасных ситуациях. Видимо, переживая больше, чем я, за наши судьбы, она всегда старалась быть на-
чеку… тем более, когда оказывалась на подобного рода встречах.
Я успел блокануть свою дверь буквально перед тем, как напарник Лапы схватился за ручку. Дернув ее резко пару раз, он дотянулся до ручки задней двери и открыл ее. Лапа в это время достал из-за пояса ствол и направил его на меня. «Я щас тебе лицо прострелю, уебок!» — крикнул он через стекло. Напарник, просунувшись наполовину в салон через заднюю дверь, протянул руку к блокиратору на моей двери
и поднял его вверх. Лапа, держа в одной руке пистолет, второй дернул за ручку двери и открыл ее. Они, схватив за грудки и шею, стали вытаскивать меня из машины. Я вцепился в руль и отчаянно старался сопротивляться.
— Руки отпустил, блядь! — крикнул Лапа и ударил меня по пальцам рукояткой пистолета. Я тут же отпустил руль и уже через пару секунд лежал на земле. Напарник поставил мне на грудь колено, а Лапа, опустившись надо мной, влепил мне хорошего леща по левой щеке.
— Ты че, хуило, думаешь, самый умный в городе? — гневно проорал мне в лицо Лапа.
— Вы че гоните… нахуй так делать? — произнес я испуганно.
— Пасть захлопнул! — напарник Лапы сильнее надавил коленом на грудь.
— Уговор был? — не услышав моего ответа, Лапа заорал еще громче: — Был, я спрашиваю?
— Был… — ответил я тихо.
— Так че ж ты мне пиздишь, что не работаешь? А? — Лапа снова отвесил мне леща.
— Перестаньте!.. Я сейчас милицию вызову! — в от-чаянии закричала Лиза.
— Тебе тоже въебать? — повернув голову в ее сторону, угрожающе произнес Лапа.
— Все нормально! Успокойся! Не надо никуда звонить! — крикнул я Лизе.
— У тебя три дня собрать бабки. Ты понял меня? — настойчиво произнес Лапа, снова повернувшись ко мне: — Через три дня ты привезешь сотку. Понял? — он приставил мне пистолет к горлу.
— Понял… — полушепотом ответил я. — Не привезешь бабки, я тебя урою, тварь. Уяснил? — Да… я все понял.
Лапа направился к машине. Его напарник, опершись мне на лоб ладонью и ухмыльнувшись, резко оттолкнулся и встал. Оба беспредельщика запрыгну-ли в свою тачку, и та с диким скрежетом покрышек вылетела с парковки. Я встал с земли. Отряхнулся как ни в чем не бывало, закрыл заднюю дверь и сел обратно за руль. Лицо Лизы отражало истинный испуг, мое же лицо не отражало ничего… Она прислонилась спиной к своей двери и просидела так еще несколько минут, как будто они еще здесь, как будто никуда не ушли и по-прежнему ломятся к нам, направляя ствол то в нее, то в меня.
Я заново стал прокручивать в своей голове все, что произошло: как они схватили меня за грудки и вытащили из машины, как положили на землю, как надавили коленом на грудь, как приставили пушку к моему горлу… классика жанра, хули. Буквально вчера они то же самое проделывали с не-дружелюбной компанией Злого — все так же клали на землю и приставляли пушку к подбородку, сопровождая действия словами: «Если еще раз… мы вас въебем». Еще раз… Вряд ли бы они захотели еще раз пережить такое, да и я подписаться на что-то подобное не соглашусь. Еще раз пережить… Будь это со мной во сне, я бы проснулся еще тогда, ког-да меня вытащили из машины… не желая терять мужского… (да к черту мужское!) человеческого достоинства. Но тут все произошло по-настоящему… тут если и проснешься, то только на том свете. Нет, не подумайте: когда дуло ствола крутилось у моего виска, я не дума л о смерти… Я тогда вообще ни о чем не думал… Мной управлял лишь животный страх, сидящий где-то рядом с инстинктом самосохранения… Такой мерзкий животный страх, который чаще всего обманывает нас, рисуя те картины, которые никогда с нами не произойдут. Вот и в этот раз я прислушался к нему… Да, буквально на секунду поверил в то, что они всадят в меня пулю. Это нетрудно было представить. Достаточно одной миллисекунды на осознание этого, и ты т у т же перестаешь принадлежать самом у себе и превращаешься в трусливое животное. Я бы не хотел посмотреть на себя со стороны — легче убить себя, чем увидеть себя прижатым к земле животным. Ничья гордыня не способна вынести такого, потому что в глазах окружающих мы всегда стараемся вы-глядеть богами… а боги с пушкой у виска, прижатые коленом к земле… разве можно представить такое? Окрыленные своим величием, боги и богини населяют нашу планету, но в подобных ситуациях их приземляют подленькие животные инстинкты, которые постоянно напоминают о том, какие мы все-таки жалкие существа. Сколько бы мы ни старались от них бежать, они нас настигнут, прижмут коленом к земле, а потом скажут: «Я ща тебе лицо прострелю, уебок!» Как бы там ни было, ситуация заставляла меня вновь и вновь смотреть на себя со стороны, но переворачивая ее так, будто ничего не произошло. Более того, я ста л ее приукрашивать: «Хм, а как бы смотрелись Брэд Питт и ли Роберт Де Ниро на моем месте? Миллионы их поклонников наблюдают за тем, как их мутузят враги на протяжении девяноста минут, и никому не придет в голову, что они жалкие и никчемные существа. А чем я хуже Роберта Де Ниро или Брэда Питта, чем мой Ангел хуже Анджелины Джоли, упершейся спиной в свою дверь и принявшей оборонительную позу?» Мы все актеры… все, блядь, боги! Не знаю почему, но, посмотрев на нее и еще раз прокрутив в своей голове все, что произошло, неожиданно для себя я истерически засмеялся.
