Где-то в десять минут шестого позвонил мусор. — Алло.
— Ты сейчас где? — спросил мент.
— В городе… на колесах…
— Это понятно, что в городе. Мы все в городе, ум-ник. Конкретней… где ты сейчас?!
— Я сейчас… — слегка задумавшись, будто мне зада-ли вопрос на засыпку, стал вспоминать, где нахожусь, одновременно ухватившись за мысль, что точное место нужно, возможно, для моего задержания… но глупо было не отвечать. — У церкви, на Центральной.
— А че долго думаешь? Мудришь чето? — настороженно спросил мусор, и тут на заднем фоне послышался второй голос, произнесший:
— Сюда ему минут пятнадцать ехать… Скажи — десять…
— Не мудрю я…
— Короче, слушай сюда. Теннисный ангар на Гончарова знаешь?
— Да.
— У тебя десять минут, чтобы быть здесь. Усек? — Да, ясно. Сейчас буду.
— Через десять минут тебя здесь нет — встреча отменяется! — Саша бросил трубку.
Выехав с паркинга, шлепнул по газам настолько сильно, насколько позволил мне трафик. За пару секунд прикинул оптимальный с учетом пробок маршрут. Сегодня был тот самый день, когда я смог применить все свои навыки по нахождению третьей полосы на двухполосном шоссе. Испробовать несколько вариаций ныряния вперед очереди на светофоре. Проехать на мигающий красный. Не говоря уже о двукратном, а где-то и трехкратном, превышении скорости и пересечении сплошной. Суммарно, если посчитать все нарушения, которые я совершил за эти десять с небольшим минут, пока мчался на место встречи, лишение продлилось бы еще на пару лет, или карман опустел бы минимум на сотку косарей.
Как только я подъехал к центральным воротам теннисного комплекса, моя болванка снова зазвонила:
— Че, опоздал?! — базар мента опять был наглым. — Да пробки в городе… попробуй проехать это расстояние быстрее меня! — тоже нагло ответил я. — Ясно. Долгий ты… Меня нет уже там! Базу фруктовую знаешь? За военным полигоном? — Долго я так кататься буду?!
— Сколько надо, столько и будешь! Можем вообще не встречаться… это не мне надо. Встреча нужна еще?
— Нужна.
— Базу знаешь?
— Та, что с плакатом фруктов на всю стену? — уточнил я.
— Именно… Семь минут. Время пошло. Больше вариантов не будет, — мент повесил трубку.
— Да они охуели… — буркнул я себе под нос. Я прикинул, что даже если окажусь сейчас за рулем чарджера, прокаченного персонажем «Форсажа», вряд ли успею… но делать было нечего. Как напомнил мне голос в трубке, это надо мне…
Назначенное теперь место находилось всего в паре километров от той точки, где я был сейчас, но нас разделял самый долгий и самый тупой перекресток в городе. Шел бы нахер тот ландшафтный дизайнер вместе с тем архитектором, которые понастроили на этом участке так, что до сих пор непонятно, как можно было создать петли из дорог, больше напоминающие ловец снов, скрещенный с паутиной. Светофоры работали там по девяносто секунд. По-рядок и поток машин постоянно создавал пробки, а пешеходы, особенно в час пик, переходили дорогу так, как им вздумается. Но сегодня мне нужно было больше, чем всем остальным… Сегодня окружающие меня машины везли своих водителей и пасса-жиров на обычный ужин, в их обычный дом, с их обычной работы. Жизнь же водителя моей машины вряд ли можно было назвать обычной. Как живем, так и водим…
Я пролез, как наглый уж. Шипя и брызгая ядом через приспущенное стекло на проезжающих мимо, проскочил этот конченый участок и, нажав педаль до упора, стрелой полетел к назначенному месту.
Приехав на точку, я увидел одиноко стоящую на площадке перед складом теану. Я знал эту тачку… Эта известная всему городу, тонированная в хлам, тем-но-синяя уникальной американской сборки, «японка» без номеров принадлежала тому самому Фаритову… Подполковник являлся заместителем начальника местного наркоконтроля и по совместительству, если верить городским легендам, был самым коррумпированным мусором, а также крупнейшим барыгой в городе. Я подъехал и припарковался рядом. Пассажирское стекло опустилось, и Саша кивком показал, чтоб я сел в их машину.
Внутри знаменитая на весь город теана была об-тянута кожей бежевого цвета. Салон, как говорится, полный фарш… был напичкан всем, чем только можно. За рулем авто сидел Фаритов, по кличке Фара — в меру упитанный, с легкой небритостью на щеках, с явными татарскими корнями, одетый в джинсы и кожаную черную куртку поверх черной водолазки. Он кинул Саше:
— Проверь!
Тот вышел из машины и сел ко мне на заднее сиденье.
— Куртку сними и достань все из карманов! Я вытащил из кармана ключи от машины и телефон, протянул менту:
— Он выключен. Могу убрать в машину. — Не надо. Куртку снимай! — он продолжал общаться со мной, как надзиратель с заключенным при оформлении.
Я стал снимать куртку.
— И футболку снимай тоже! Джинсы и обувь! И поживее!
— Да нет на мне никакой прослушки… — я начал стаскивать футболку.
— Ну и заебись, что нет. Сейчас убедимся и поговорим…
Я разделся полностью до трусов и носков. Саша поочередно перещупал и перепроверил карманы на всех моих шмотках. Тщательно осмотрел обувь, а затем, после того как провел рукой по волосам, произнес, повернувшись в сторону Фары:
— Чист!
На подлокотнике теаны стоял какой-то электронный прибор со стрелками на оранжевых светящихся панелях, с различными ручками и кнопками. Саша нажал одну из кнопок и покрутил ручку, которая была рядом:
— Теперь и на телефон твой похуй… — вышел из машины и сел обратно рядом с водителем.
Фара дописал что-то в своем мобильном, положил его на приборную панель и повернулся.
— Ну, привет… — он пожал мне руку, сверкнув золотыми часами, потом опять сел ровно и посмотрел на меня через зеркало заднего вида: — Ты, говорят, хотел меня видеть и о чем-то поговорить?
— Да… хотел, — я волновался, словно встретил звезду мирового масштаба.
— Мне передали, что ты и твой друг были чем-то недовольны?! Козыряете моей фамилией как пропуском за кулисы?! Говорите, что вы мне платили?! — приподняв брови, с серьезным видом спросил Фара. — Я не сказал, что тебе конкретно. Но у меня была договоренность с Тузом. Я знаю, что вы с ним общаетесь. Он брал деньги, обещая, что передает их тебе за крышу, — пытался разъяснить я.
— Не передавал он мне ничего… Ни за тебя… ни за друга твоего…
— И как дальше решать будем?
— Хуево у вас все… у обоих… — влез в разговор Саша.
— Насколько? — с интересом спросил я. — Другу твоему точно пизда. У него и хранение больших объемов, и покушение на сбыт. — Да и тебе тоже… — Фаритов глядел на меня через зеркало заднего вида.
— У меня сейчас вы вряд ли что-то найдете… — я старался выглядеть уверенно.
— А нам уже не надо ничего искать. Ты сам нам все оставил… на полке, найденной нашим сотрудником под подвальной лестницей в одном из дворов, по которому вы удирали с Димой… — Саша ухмыльнулся: — Та м на пакете пальцы вас обоих.
— Да и пиздит твой друг дохуя, — влез Фара. — Как только мы ему обрисовали нашу предположительную картину того, с кем он работает и как все происходит, обоссавшись срока, он все подтвердил… С его пока-заниями плюс твоими отпечатками на полке… Пизда тебе, короче. Без шуток…
— Но это не все… я правильно понимаю?.. Оба мента переглянулись между собой, и Саша, достав свой телефон, потыкал в него пальцами и раз-вернул в мою сторону. На дисплее в калькуляторе красовалась цифра один с шестью нулями:
— Три дня, — Саша убрал телефон.
— Я понял… — сделал паузу и спросил: — С Димой что будет?
— По нему тоже сможем решить. Ситуация тяжелая, но варианты есть. Давай сначала разберемся с этим вопросом… а потом уже будем думать про остальное, — серьезно произнес Саша, затем спросил у Фары: — Еще что-то?
— Да… слушай, — снова повернулся ко мне Фаритов. — Тишина от тебя сейчас должна быть. Полная!
Ни сделок… ни общения с ненужными людьми. Сиди дома. И мой тебе совет… с Димой лучше завязывай общаться. Он сейчас твой якорь. Я не могу тебе гарантировать удачный исход его ситуации.
