— Нет. Шмаль, по сути…
— Всм, там трава? — удивился Паха. — Не совсем…
— Объясни тогда нормально! Нихера не пони-маю! — Паха уже был раздражен.
— Это синтетический каннабиноид. Порошок при помощи ацетона или спирта полностью растворяют, а затем наносят на основу… любую траву из аптеки или табак. Концентрация высокая, примерно один к ста, — начал объяснять я Пахе.
— Как это «один к ста»? — Паха излучал явный интерес.
— Да вот так!.. Одним граммом этого порошка мож-но обработать около ста граммов табака!
— А тут сколько этого порошка? — спросил Паха, крутя в руках пакет.
— Здесь полтинник, я ж говорил.
— Стоп. Получается, здесь… — Паха задумался на секунду, — около…
— …Пяти килограммов курительной дури, — продолжил за него я.
— Да ты гонишь!.. А по эффекту — как что? — Да как шмаль… только сильнее. Я на днях прикурил в концентрации один к пятидесяти и пускал слюни два часа…
— Так… Я тебя понял. Потом мне еще раз это рас-скажешь, когда они получат. Чтоб я все верно передал, а то еще испоганят все… Дебилы же…
— Без проблем. Пусть в аккурат пакует молочник. И на артели потом человек сам ничего не сливает… заложил сотку «скорости», грамм пять этой курехи и сам не лезет. Через месяц получит свою надбавку. Иначе… город маленький… Лес валить поедут быстро. Я взял еще симок тебе и две болванки. Передай им. Первое время можешь общаться голосом и обсуждать дела спокойно. Свежак и без слива пасти никто не будет. Операторам это нахер не нужно, — я протянул ему еще один пакет.
— Ага, спасибо. Так и сделаем. Они понимают, что замут серьезный. Я буду их контролить…
Мы разъехались по своим делам.
Мне нравилось, что в намечающемся на артели не пришлось бы трахать свои мозги. А мысль, что я далек от того, что там будет происходить и концы со мной вообще мало как вяжутся, придавала мне еще большей радости. Приятно было осознавать, что движуха может наводиться так, что ты реально ни-чего не делаешь, а бабки регулярно капают. Таких бы артелей еще с десяток, и ебал бы я в рот делюги с такими, как Серьга. А то подбираю этих вечно клянчущих еду котят, а потом вожусь с ними, подтирая им задницы…
На следующий день мой несчастный серый дворовой кошак позвонил и сообщил расстроенным голосом, что нам надо срочно увидеться… Я подъехал к нему. Серега был очень раздражен. И квартира моего приятеля соответствовала его душевному состоянию. Кругом валялись вещи, обои в некоторых местах были ободраны. Дверь на кухню была без стекла. Из старого деревянного окна сквозило так, что образовалась ледяная корка с обеих сторон рамы по всему периметру.
— Привет, братан. Проходи на кухню, поговорим… — Привет. Рассказывай… — я сел на стул за столом, достал сигарету из пачки, закурил и с улыбкой посмотрел на Серого: — Короче, денег нет?! — Нихуя не смешно. На, смотри! — произнес Серега и, достав из кармана пачку оранжевых купюр, протянул их мне. С виду пачка была как пачка. Перетянутая резин-кой. Красавец, господи прости, Хабаровск… С ним пятерка с тремя нулями, плюс какие-никакие знаки. Даже металлическая защитная лента была, как и положено сбоку. Но когда я сдернул резинку и начал листать купюры, сразу же понял, что это подделка. Бумага другая, яркость печати иная. В моих руках лежали около пятидесяти купюр, напечатанных где-то на принтере в подвале. Я посмотрел на него:
— Все были такие?
— Нет. Две пятерки сверху лежали нормальные. Вот, держи, — Серый протянул их мне.
— Прикольно… — я положил пачку на стол. — Да нет тут нихера прикольного. Нас развели, братан. Тупо развели!
— Нас?!
— Хорошо, братан. Не нас. Меня, суки, развели! — А куда ты смотрел? Ты что, первый раз держал купюры в руках?!
— Да блин… мы вмазались в машине сразу. Они предложили отсыпать, типа они не жадные. Пони-маешь, братан?! Меня тупо отвлекли. Я увлекся отсыпкой. Положил пачку в карман. Мы все еще по одной вмазали. Я вышел из тачки, а они уехали. Понимаешь?!
— Думаю, спрашивать, звонил ли ты им, бесполезно… Телефон, естественно, недоступен…
— Как только начал считать и понял, что бабки фальшивка, набрал им… уже абонент не абонент… уебки!.. — ответил Серега.
— Печально, что я могу тебе сказать… — Дай мне пятерку. Чтоб жрать хотя бы. Есть еще
люди, кому сливать. Буду по мелочи делать… — Нда-а-а… Наглость — второе счастье… — протянул
я. — Ладно, позже закину.
— Хорошо, братан. Буду ждать. Мой косяк… я от-работаю…
…После таких историй долго думаешь, кинули тебя или нет. История складная. Я слышал массу таких же, где реально торчки пытались кидать барыг на вес, подсовывая тем фантики. Но не проверить четверть ляма?! Ушлому и прошаренному дворовому псу?!
Порывшись в контактах, я нашел телефон нашего общего знакомого, Кира, который брал у меня то-вар несколько раз. Он также периодически общался с Серым, но не мог выносить его долго и часто.
Кир когда-то тоже вел безбашенный образ жизни, но после того, как его подруга родила ему ребенка, он резко завязал, отчего и получил от своих приятелей прозвище Кабл. Мы встретились возле офиса, где тот работал:
— Привет. Давно не виделись… — произнес Кир. — Привет. Очень давно, — с улыбкой ответил я, хлопнул его по плечу: — А ты поздоровел! Откормили дома?
— Ну так я редко теперь сушусь… сам же знаешь. Если и брал, то лишь у тебя. Теперь домашний… — улыбнулся в ответ Кир.
— Молодца. Правильно. Нужно же когда-то взрослеть! — ответил я.
— Ладно… Рассказывай, по какому вопросу. — По приятелю нашему общему хотел поговорить… — Сереге что ли?! — усмехнулся Кир. — Видимо, он у нас один такой, о ком можно го-
ворить часами, — кивнул я.
— Мы очень редко видимся. Он недавно залетал дурь предлагать. И по всем нашим знакомым пробежался. Не горю желанием с ним дела иметь… Он связался с типом одним, который, по слухам, моро-чится фальшивками. Кидает пока людей в поселках и на улицах по мелочи…
— Да ладно? В наших тесных краях таким промышлять?! Надолго ли?! — я делал вид, что удивлен, хотя буквально недавно держал в руках те самые произведения искусства уличного художника…
— И я о том же! Прессовать же будут не как за пят-ку травы! Я как-то вскользь пытался Серому это объяснить… все же мы выросли вместе. Но это было бесполезно…
— Интересная картина… Спасибо, что поделился… — я пожал ему руку.
После этого разговора я ушел в бешенстве. Я ожидал от Сереги проебов по выплатам… Ждал, что он сожрет все… Халатно просрет вес или же сбежит с ним… И я бы это понял. Но кинуть так меня на старте?! Человека, с которым он вырос и который ему говна ни разу не де-лал?! Нагло и подло! Вот же тварь мелкая…
Я приехал к нему без предупреждения и постучал в дверь. Серега был далеко не в трезвом виде, а судя по шуму в квартире, внутри находились еще люди.
— Привет… дружище, — я пристально посмотрел ему в глаза: — Скажи, а ты решил меня кинуть буквально сразу же, как только я предложил тебе эту тему, или же давно именно ради этого искал со мной встречи?
— Привет. Эм-м-м… не совсем понимаю, о чем ты… — Да ладно, все ты понимаешь! Нехуй делать тупую рожу! Я про кидок с фантиками. Весь город трещит о том, как ты нагревал людей со своим другом-худож-ником! — я говорил уверенно, понимая, что Серега реально мог на кураже и проговориться.
— Кто тебе это сказал? — нахмурился он.
— Неважно… А важно то, что я знаю, что ты швыра ебаная!.. И ты должен мне бабок. И не двести косых, как обуславливались раньше, а двести пятьдесят! — мой гнев вырвался наружу.
– Я не кидал тебя! Ты бред несешь какой-то! И денег у меня нет, и взять мне их негде! — Серый пытался изобразить уверенность, но это у него плохо получалось.
Еще на первой фразе он выдал себя, как выдает большинство виновных, когда следаки в лоб задают вопросы, которых те надеются не услышать.
— Ну смотри… Потом не обижайся… «Ах ты обсосок сраный! Знаю эту суку с ясель…
В одинаковые горшки срали, сидя рядом… Один велосипед делили… Одну балду по двору пинали!.. — вихрем неслось в моей голове, пока я мчал по дороге, в-наглую обгоняя машины. — Людей вообще теперь в этой нише нет?! Нельзя никому верить?! Нахуй всех?!. Со мной по-сучьи — и мне тогда класть на этот горшок!»
