— Да какое тут спасибо?! Тупо совпало… — Да хуй знает. Кручу в голове уже второй день эту мысль. Не скажу, что я верю во всякую эту чудо-чушь… но порой обращаю внимание на некоторые совпадения, которые… из-за которых меняется жизнь. Причем сильно…

— Я тебя понял. Есть такое. Сам обращаю внимание на знаки и случаи. Сам иногда их перелопачиваю…

— Понимаешь, если бы на тот день мы не назначили встречу и тебе не пришлось бы мне позвонить, то мне была бы пизда. Да и вообще, пообщавшись с тобой пару дней, я понял, что мы похожи, — словно пытаясь донести до меня, что Бог все-таки есть, продолжал Паха. — Нас даже одинаково бесят эти ебучие жополизные повадки Мази. Мы садимся на ИВС и потом, выходя, оба снова прыгаем за руль, и похуй! — послед-нее слово Паха вбил словно гвоздь в доску.

— Согласен… есть что-то в этом. Еще б я таким же пуленепробиваемым, как и ты, оказался… было бы вообще заебись, — мы засмеялись.

— Короче, такая тема. Дай мне пару дней… я выползу из этой конуры, и мы увидимся… Мне еще нужно встретиться со своими и понять, че за движ сейчас. Народу не понравилась эта тема. Мусора теперь во- круг меня будут виться. Они прекрасно понимают, как крутится этот гондон и за что он уже сроки мотал. Не дураки… понимают, каким боком я ему был и нахуя с ним терся… В общем, на связи! — Паха протянул мне руку.

— Давай… звони, — я пожал ему руку и, приобняв, похлопал по плечу. — Дробинку мне одну сохрани, как достанут. Чую, она волшебная. Талисманом повешу на шею! — крикнул я вслед уходящему Пахе.

— Ага… да хоть все повесь амулетом на шею. Горсть насыплю, если мусора из улик отдадут, — Паха скрылся за дверью.

Вот так встреча! Еще недолго поиграв этой цепочкой событий в голове, пока ехал в машине, я пришел к мысли, что, значит, и такие гондоны, как Мазя нужны на нашем пути. Ни будь на земле этого вечно сующего свой жадный наркоманский нос придурка, ни за-лезь он нам обоим в карман и ни задолжай, Паха бы сейчас удобрял глиняную почву у подножья родных сопок. Мне даже на некоторое время представилось, что это мой ангел приложил свою руку. Или же это был бес? Кто из них имеет силу предвидеть? Кому больше на руку было, чтобы один барыга выжил, чтобы помочь другому подняться? Ангел же — рука света. Он мог посидеть на плече, как это показывают в фильмах, посмотреть на уродов, которым помогает… плюнуть и улететь. Выписали бы ему другого бедолагу надзирать… Или же он не может взять и улететь, так как с рождения своего подопечного четко озадачен одним — направлять и оберегать? Бесу бы на потеху были мои новые проблемы в связи с кончиной Пахи. Ведь чем хуже мне, тем слаще же ему!.. В смятении и отчаянии я склонен натворить больше глупостей… грешить дальше… с каждым шагом подходя все ближе к костру. Или все же совпадение?! Мазя — мудак, Паха выжил случайно… Кладем хуй, едем дальше, рубим филки?! Или же в этой истории все же есть что-то, что стоило увидеть? Наплевательское отношение к себе и к ситуациям, в которые попадаешь, приводит к подобным последствиям. Трезвый, способный здраво анализировать человек не посадил бы позади себя героинозависимого изрядно задолжавшего торчка с обрезом на перевес. Делать дела нужно в адеквате. Думать дважды… Лучше трижды. Прикидывать наперед. Каждый день, каждый час… каждый миг… решать задачу — как не сдохнуть… не сгореть… не утонуть. Чтоб оставить шанс доползти. Шанс — едва дотянуться до света.

Зазвонил телефон. Стандартная мелодия пятерки раз-лилась по всей спальне и разбудила меня солнечным вос-кресным поздним утром. Подруга лежала рядом и тихо посапывала. Не обращая особого внимания на звонок, она перевернулась на другой бок, крепко обняв свою любимую продолговатую подушку. Комната была наполнена светом. Дотянувшись до трубы, лежащей на столике, я увидел, что мне звонит Паха. Медленно поднимаясь с кровати, я ответил сонным и слегка осипшим голосом:

— Здарова!

— Привет. Спишь еще что ли?

— Да-а-а… — зевнул я. — Вчера в клубе были… при-шли под утро.

— Со своей был? — спросил Паха.

— Да… плюс еще ее подруги. На ВИПке сидели. Они танцевали… я, как всегда, квасил…

— Классика, хули.

— Ты че, как? Какие новости? — вставая с кровати, я наступил на что-то мягкое, которое завопило: «У-а-а-а-у-у-у».

— Блядь, да заебал ты!.. — крикнул я убегающему коту. И вернулся к разговору: — Это я не тебе… Пидор вислоухий… — буркнул себе под нос.

— Ты опять наступил на него?.. — посмотрела на меня подруга.

— Подожди сек! — кинул я в трубку и повернулся к ней: — Да нехуй спать на моих вещах… сам виноват! Надоел! Я устал его шерсть отчищать от своих футболок! Взял моду! В следующий раз наступлю так, что больше спать на них не захочется! — со злостью рявкнул я.

— Я тебе наступлю, понял? Ты их не разбрасывай, а научись убирать. И решишь проблему…

— Твой кот? Твоя проблема! Сама и убирай! — я вы-шел из комнаты, вернувшись к разговору: — Сорян… рассказывай.

— Утренний распиздончик?..

— Да заебали. Кот ее, а нянчусь с ним я… — расстроенно выдохнул я, пытаясь успокоиться.

— Короче, надо встретиться и поговорить. Есть время? Через час сможешь выползти из дома?

— Лады, без проблем. Щас приведу себя в порядок и выеду. Где встретимся?

— Да я в центре буду. Шумани, как выползешь… может, я до тебя тупо доеду, и мы потрещим у тебя во дворе, — предложил Паха.

— Понял. Наберу.

Примерно через час мы встретились у меня во дворе. Паха подъехал на стареньком восьмидесятом крузаке темно-синего цвета и припарковался, как всегда, чуть ли не в подъезде.

— Все понтишь? — я открыл двери и уселся рядом с ним.

— А что должно было поменяться? Думаешь, дробь выбивает характер? — засмеялся он.

— Значит, кроме потерянной мочки уха, в тебе ничего не изменилось… Заебись! — тоже засмеялся я. — Давай отъедем… — я достал пачку сигарет: — Здесь у тебя курят?

— У меня везде курят. И мне дай, — протянул он руку. — Рассказывай… какие новости? Какой щас движ? Че делаем? — я по привычке сунул под ногу сотовый

телефон.

— Хуево, пожалуй, все, — вздохнул Паха. — Что конкретно? — я посмотрел на него. — Мусора меня пасут… Пока этого рэкетира сраного искали, опросили всех его знакомых и близких… Те, в свою очередь, напели, что моя машина и моя фигура ассоциируются с моментом появления герыча у Арчи… В общем, менты поняли ситуацию… знают, что Арчи мне торчал бабок… да и зуб, как оказалось, на меня точил… пидор, — Паха смотрел сквозь лобовое стекло куда-то вдаль. — Наберут сами, твари, говна, так, чтоб охуеть потом от суммы… а потом гасятся, как мыши! Виноватых, суки, ищут… — Паха повернулся ко мне: — Так я ж теперь и ебнуть его не могу, понимаешь? Если с этим уебком хоть что-то случится, сразу на меня подумают.

Даже если на льду поскользнется и башкой ебнется… все решат, что я там рядом где-то был! — распалялся Паха.

— Серьезно? — улыбнулся я, пытаясь разрядить обстановку.

— Да это пиздец! Следак, который дело мое ведет, вообще сказал не подходить к нему и даже не пытаться искать. Не спрашивать за него и уж тем более не пы-таться ему что-то сделать. Любую ситуацию Арчи и его адвокаты повернут против меня. Понимаешь, какой пиздец? — Паха посмотрел на меня с выражением недоумения на лице.

— Хуевая тема… — ответил я.

— Плюс ко всему эта тварь наняла адвокатшу шу-струю… пожалуй, даже самую шуструю в городе. Бабла просит, словно на президента работает… но дело свое знает… — Паха сделал паузу, чтобы сориентироваться на дороге и повернуть налево, и продолжил гневный монолог: — Так вот, мне шуманули, что хуило хату свою заложил наскоряк… трешку, доставшуюся от предков, в которой жила сестра. А адвокатша пропихивает сейчас в суде такую тему, что выстрел был случайным. Прикинь? — Паха вышвырнул бычок сигареты в окно: — Следак мне показал эти бумаги… то, что они пытаются просунуть в суд. Если по сути и коротко, то ружье он нашел случайно в доме деда, когда наводил порядок… Ага, блядь, порядок он наводил, торчок ебаный! — Паха сильно дал по газам. — И это не все! Дальше они заявляют, что этот хуй, найдя ружье случайно, оказался таким честным и правильным, что решил от него избавиться и выкинуть за гаражами! Цирк ебаный! Ты прикинь, как делают?