Первую десятку грамм я продал за неделю, заработав около пятнадцати штук рублей, делая иногда некоторым клиентам скидки. Эти деньги были как две стипендии моей подруги или как треть маминой зарплаты. Я стал чувствовать себя свободней и уверенней. Всегда приятно осознавать, что в кармане есть деньги и тебе не нужно думать о том, на что заправлять машину. Теперь я мог баловать себя и своего Ангела и не чувствовать себя ущербным.
Я снова встретился с Болгарином. Вернул ему тридцатку, которую был должен за первые десять пачек, и взял новые двадцать грамм, но уже по цене в две с половиной тысячи рублей за пачку. Что было на пятьсот рублей дешевле. Также мы договорились, что в следующий раз я могу взять полтинник, по две тысячи за штуку, если приеду без долгов. Я хорошо умел считать и прикидывать разницу в прибыли. Да и счет тут был не сильно сложный. Даже когда ажиотаж на этот продукт спал и цена стала в среднем четыре тысячи за грамм, купив по две с половиной, я получал полторы тысячи с грамма, и две тысячи прибыли, купив за две. Клиенты прибавлялись день за днем, причем совершенно спонтанно. Где-то в компании на кухонном зависалове у меня брали номер, или кто-то из старых знакомых становился клиентом… Диджеи, телки гоу-гоу, приятели с района, бывшие охранники, бармены, знакомые знакомых, подруги моей девушки, мои подруги, подруги моих подруг, подруги подруг моих подруг и подруг моей подруги, друзья друзей и еще куча левых контактов, которые сыпались как снег на голову. Порой звонил непонят-ный номер по рабочей трубке:
— Да, это кто?
— О, чувак, здарова. Слушай, это Валера… мы в субботу отдыхали на хате у Миши, узнал?
— Смутно, но вроде вспоминаю. Че хотел? — Ты с темой тогда заезжал, а есть на нее варики? Я бы взял.
— А кто дал тебе номер этот?
— Миша.
— Не, без вариантов. Не звони сюда больше с такими вопросами.
— Да, не… не парься. Послушай…
— Ту-ту… ту-ту… ту-ту… — услышал в своей трубке какой-то Валера.
В такие минуты я понимал, что время менять но-мер. Выбрасывал симку, вставлял новую и адекватным клиентам отправлял смс с коротким текстом, указывающим, что сменил номер. Сразу же исключал из контактов таких абстрактных долбоебов, как Миша, не сообщая им новых цифр. Старался не делать дела с теми, с кем не обсудил это вживую, с глазу на глаз, и кому лично не оставлял свой номер. Клиенты и так прибавлялись очень быстро. Нахуй лишнее палево?!
Двадцатку я слил дней за десять, заработав две трети маминой зарплаты. Раздал часть долгов и связался с приятелем по вопросу затариться снова. Теперь уже Болгарин выдал мне обещанный полтос по цене две тысячи за грамм, но с условием, чтоб я накопил пятьдесят штук вперед для следующего раза. И впоследствии получу уже сотку грамм. Так, мол, и ему будет спокойней, да и предложение будет какое-то другое, а какое именно — расскажет позже. Полтинник я раскидал снова где-то за две недели. По сравнению с тем, какие романсы пели мои финансы еще пару месяцев назад, я вообще перестал считать деньги. Жрал в ресторанах через день. Снял нам с подругой хату. Ничего сверхпиздатого, но зато свое. Домашний бар был затарен хорошим ассортиментом алкоголя. На шмотки особо тоже не разменивался. Жил, как хотел. Так, как давно уже не жил… Да по сути и никогда не жил… Контраст с тем, что у меня было в карманах тогда, и стало теперь, был огромным. Даже походка, как сказала подруга, у меня изменилась. Модный, дерзкий, наглый и жизнерадостный… Плюс ко всему, практически всегда по вечерам слегка бухой или убитый. Некая романтика хулиганской жизни пьянила меня и отчасти мою подругу. Мы хорошо смотрелись вместе. «Пиздатая же вы пара!» — часто слышали мы от подруг и друзей про себя. Кому бы такое не вскружило голову?!
К следующей нашей встрече с Болгарином я был готов отдать долг и накинуть сверху еще полтинник, как и договаривались. Мы созвонились, и он попросил свозить его в пару мест, так как продал машину.
А заодно бы и пообщались… Я подъехал к его дому. Он выскочил из подъезда в черном адике и сел ко мне в тачку:
— Здарова … — он протянул мне руку. — Привет. Куда едем? — сразу спросил я. — На хату к матери моей. Помнишь, ты как-то давно подъезжал туда, когда завозил мне мой пульт?! — Да, вспомнил. Поехали, — уверенно ответил я, включил передачу «D» и мы поехали. — Я покурю? Можно? — спросил Болгарин. — Да, кури, без базара… — спокойно ответил я. — Так че, как дела? Все хорошо у тебя? — улыбаясь, спросил он.
— Да, все норм. Отлично даже.
— Это хорошо. По деньгам все ровно? — продолжил в том же тоне Болгарин.
— Да, держи, — я залез в карман мастерки и достал сложенную пополам и перетянутую резинкой пачку денег, — здесь оговоренная ранее сумма, но без двадцатки. Не все ушло пока и были кое-какие траты. Но это хуйня. На пару дней, — оправдывался я.
— Да нормально все, — Болгарин, взяв в руки пачку и не став ее пересчитывать, убрал в карман. — Короче. Я скоро сваливаю из города… есть свои моменты.
— Окей. И как дальше работаем? — слегка насторожился я.
— Смотри, здесь два варианта. Или мы с тобой не работаем больше, но я тебя могу перевести по работе на другого человека. Знаешь Гуся же?
— Знаю, конечно… но лично не знаком, — я на се-кунду взглянул на Болгарина и снова перевел взгляд на дорогу.
— Он может быть твоей крышей, и ты будешь покупать у него, но всегда по стандартному ценнику — двушка за грамм. Другой вариант — ты так же работаешь под его крышей и таришься у него чисто для вида, чтобы иметь защиту. Где-то на треть от при-близительно сбываемого тобой в месяц веса. А у меня уже будешь брать остальное, но по полтора рубля за грамм. Короче, думай…
— Да хули тут думать… Есть варианты, что новый чел узнает об этом замуте? И че будет, когда узнает? — спросил я.
— Не узнает. Он что, ездить будет за тобой? Проверять? Пачки одинаковые, стаф тот же. Заебется вычислять, сколько ты сбываешь. Это нужно знать все твои контакты, следить за каждым твоим движением и еще знать, кто по сколько взял в каждый раз. Это дроч!
— В принципе, да. Сложновато, — ухмыльнулся я. — Да, это нереально. Нет, конечно, есть процент, что по какой-то ебаной случайности все всплывет, но вряд ли… Риск есть везде и во всем… но я думаю, этого не будет.
— Да похуй. Я согласен…
— Ну лады. Закинешь мне оставшуюся сумму, я дам тебе еще стафа и на днях сведу с Гусем. Окей?
— Да, идет.
Мы добрались до дома его матери. Он поднялся в подъезд и минут через пятнадцать вернулся. На об-ратном пути мы потрепались на интересующие меня темы. Я задал ему некоторые вопросы, связанные со сбытом. Спросил про пару имен, поведение которых меня настораживало. Услышал советы и наставления, довез его до дома, и мы попрощались. Двигаясь на встречу, где очередной покупатель ждал своих «щенков», я думал о том, на какой уровень начала переходить моя работа в этой теме. Я сопоставлял свою роль и то доверие, которое мне оказывали с по-ведением большинства, кому нельзя было доверить и пяти грамм. Ведь там было бы минус сто процентов по возвратному баблу. Мне нравилось это чувство, видимо, подобное и окрыляет манагеров в фирмах, когда их повышают до топов и берут на встречу с кем-то из управляющего состава компании. На-верное, то же самое ощущает каждый, когда видит, что он растет в своем деле. Будь-то шиномонтаж-ка, бар, работа клерком, продавцом в магазине или супервайзером на заводе. Но моя должность была — пушер. И судя по тому, как все двигалось, пушил я неплохо.
Через пару дней, как и договаривались, я заехал к Болгарину отдать недостающую двадцатку рублей и зарядиться новой партией. Он выдал мне сотню грамм, как и обещал, и мы договорились о встрече вечером, чтобы я познакомился с Гусем.
Приехав домой, я открыл пакет. Подсчитал пред-полагаемый выхлоп с этой партии в ближайшее время, прикинув, какой процент товара с партии у меня уйдет по четыре кэса, какой — по три с половой. Плюс были уже те, кому я отдавал десятками по три косаря. В итоге я получил цифру в районе двухсот штук, пред-полагая, что этот товар улетит у меня за месяц, если не раньше. Мне понравилось число, которое выдало приложение на экране моего телефона. Двести! Я умножил ее на двенадцать, и сумма в два с половиной миллиона мне понравилась еще больше.
