К нашему счастью и облегчению, штурма второй церкви не потребовалось. Хватило переговоров и демонстрации трупов неудачливых защитников из числа священников первой церкви. Пообещав никого не преследовать и не наказывать, если они не будут предпринимать никаких шагов против новой власти, а священники вести пропаганды, я получил согласие на сдачу. Главное, я сохраню им алтарь. Тот, что в захваченной церкви, я пообещал конфисковать на собственные нужды. Последнее, так же было немаловажно.

Уверен, это соглашение продержится не долго. Но, мне сейчас нужно было выиграть время, а священникам, было выгодно поверить в моё нейтральное отношение к Церкви. И обе стороны прекрасно понимали, первые же серьёзные проблемы для меня, послужат сигналом местному священству переметнуться в лагерь моих врагов.

Мда, тяжела жизнь крупного политика. Вокруг куча врагов и головоломное переплетение интересов как среди друзей, так и среди прочего окружения среди которого постоянно приходится лавировать, что бы сохранить баланс для движения к главной цели.

Вечером устроили небольшую пирушку на которой я, в очередной раз получил сонмище поздравлений и здравиц. Раздал немного подарков наиболее отличившимся, провёл несколько назначений особо выделив Халибера Регедари оставшегося в своей должности. Ещё раз заявил о назначении виконта де Модела (Крупнова) своим заместителем. Объявил о наборе дополнительных сотен тяжёлой кавалерии и пехоты разного назначения назначив в них командиров. О таких вещах было принято заявлять во всеуслышание, что бы все прониклись, оценили и конечно же, тут же обмыть. Провёл, так сказать акцию единения сюзерена с приближёнными. Заявил ещё о ряде указов и разных плюшках своим соратникам и когда народ уже начал клевать носом, сказывалась прошедшая бессонная ночь и суматошный день, разогнал всех спать.

Собор же обложили в плотную осаду перекрыв все выходы рогатками и выставив усиленные наряды. Рисковать с торопливым штурмом решили преждевременным. Пусть помаринуются без воды и питья, а мы тем временем, хорошенько подготовимся.

С трудом заставил себя пойти мыться, так вымотал день и храмовый бой. Но, делать было нечего, не представать же перед моими милахами потным и вонючим. Благо хоть всё потребное мне заранее подготовили, а то в здешних условиях, эта простая процедура превращалась порой в сущий геморрой. Юле-Джули, предстояла та же процедура, так как и ей пришлось изрядно побегать и попотеть. Артефакторика не могла ждать, а для неё, требовались ингредиенты, за которыми следовало побегать по городу. Благо хоть часть необходимого дала добыча с захваченной церкви, плюс конфискат с бургомистра и отступные от магистрата.

Остальные мои женщины не участвовали в активных боях, а Ната и вовсе провела время в почти забытой для себя медитации ускоряя накопление маны. Ами же была слишком неопытна. Мне пришлось признать, что под личиной служанки скрывалась принцесса Марки. Скрывать и дальше её инкогнито от своих людей, после прямых обвинений епископа, было уже нельзя. Это известие было принято противоречиво, особенно эребианцами из числа альгемарцев, но претензий, никто высказывать не стал. Наличие принцессы сочли проблемой сюзерена, хотя, осадочек сомнений, наверняка остался. В ближайшее время это было не критично, а дальше будет видно.

В данный момент, меня больше беспокоил статус Джуларии при моей особе. То, что она является дочерью бургграфа, было и плюсом и вносило некоторые сложности по нашему взаимодействию, особенно, что касается постели, что было очень важно для наших планов. Я практически не сомневался, что Халибер не слишком доволен статусу дочери при мне, близкому к обычной наложнице и это, в лучшем случае. Даже сохранение собственного статуса не сильно примиряло его с этим обстоятельством. Мы конечно же старались сильно не выпячивать нашу связь, но вокруг совсем не слепые и шила в мешке не утаишь.

Очень многие мелкие аристократы были бы сами рады подложить под меня своих дочерей, повышая таким образом свой статус, но Халибер был явно не из таких. Прямой, честный и это следовало ценить. Статус Джуларии следовало как можно быстрее узаконить, тем более Ната сама уже стала меня подталкивать к этому.

В очередной раз удивляюсь насколько мне с ней повезло. Орчанка думала о моих интересах не меньше моего. И хоть ей это не слишком нравилось, но она ясно понимала такую потребность.

— Слава, ты долго будешь мурыжить бедную девочку?

Сексуально растирая мочалом мне спину, то и дело касаясь её обнажённой грудью, поинтересовалась жена. Эту приятную обязанность они с Мили не доверяли больше никому.

— Я думал сделать ей предложение после взятия города и сразу обвенчаться в Соборе. — Чувствуя уже, что несу глупость, ответил я.

Меня извиняло только то, что помня о допустимости многожёнства, я забыл, что по местным законам, венчать могли только с одной женой, а у меня их было целых две. И со второй, я как раз и прошёл такой обряд в Мессоламской часовне. К тому же, мне в обоих случаях не требовалось просить ни у кого согласия. А тут, был вполне себе здравствующий отец моей будущей жены и я, честно говоря, чувствовал себя несколько не в своей тарелке, думая о том, как буду просить руки его дочери, будучи уже двоежёнцем.

Жена тоже почувствовала, что я понял, что сморозил глупость и мягко пожурила.

— Слава, не тяни!

Ну да, не тяни! Легко ей было сказать, а как это провести юридически, что бы это всех устроило? У нас с Натой, были божественные печати брачного статуса, что означало высший приоритет. С Мили, церковные печати, что считывались любым магом, или священником-жрецом, при желании сторон. А как прикажете быть с Джуларией? Церковные печати исключались! Брак по водолянскому обряду, с формальной эребианкой, это в эребианской то стране с их нетерпимостью к язычникам? Снова произносить душевные клятвы, как тогда, с Натой? Последнее, меня серьёзно пугало. Я сам не знаю, как со мной случился тот душевный порыв принятый богиней. А если у меня в этот раз не выйдет? Тут нужна была полная искренность, при чём, с обеих сторон! И если в самой девушке я не сомневался, надо было видеть и ощущать её искреннюю юную любовь, что бы не видеть искреннего порыва, то на свой счёт, испытывал некоторые сомнения. Меня постоянно грызло чувство неправильности происходящего, многожёнство, клятвы, чувство вины перед Натой и Мили. Я был воспитан совсем в другом обществе и все эти напластования множества разных культур, теперь изрядно давили на психику. Клятва любви и верности, ага, сразу трём, вызывали в душе серьёзный диссонанс. Любить то я их всех любил, во всех них была своя изюминка и обязательства готов был нести, но ещё на полном серьёзе давать клятвы! Ох-ох-ох, голова шла кругом.

— Ладно, попрошу у Халибера завтра руки его дочери! — Решился я. — Надеюсь, не откажет.

Ната пренебрежительно фыркнула выражая тем самым своё отношение. Типа, пусть только посмеет! Нет, всё таки повезло мне с главной женой! Умница, красавица, магичка, да ещё с очень полезным свойством.

— Эй вы там, долго ещё миловаться будете? Нам спать уже давно надо, завтра очередной тяжёлый день! А ещё, перед сном, хотя бы пару тактов перетока сделать, а лучше, один большой!

К нам в мыльню пожаловала сама Джулария, или вернее, по голосу и интонации, скорее Юля. Джули бы постеснялась так навязываться. На девушке был глухой плащ, который она решительно распускала. Секунда и он упал к её ногам, а под ним, как я уже заподозрил, ничего не оказалось.

Как только это случилось, в облике девушки что то неуловимо переменилось и я понял, что теперь передо мной Джули, смущённо переминается ожидая приглашения. В груди, при виде девушки, сразу разлилось тепло и умиление и почти сразу, желание так захотелось приласкать, сжать в объятиях её хрупкую желанную фигурку. Была всё таки в ней какая то природная магия, что так стремительно и непроизвольно реагировало на неё моё тело, да и мозг тоже.

Неожиданно из предбанника раздалась какая то активная возня и девушка, засмущавшись ещё больше, подхватила плащ и прикрывшись им собралась выглянуть, что там за звуки разносятся, как дверь резко распахнулась и не успел никто ничего понять, как в грудь моей маленькой рыжульки влетел узкий длинный клинок пробив тело насквозь.