С той же проблемой, что писатели-семидесятники, сталкиваются их сверстники – художники. Их в Ленинграде много: выпускники Академии художеств, Мухинского училища, факультета изобразительного искусства в Пединституте, факультета сценографии в Театральном. А есть еще и те, кто учился в Средней художественной школе, Серовском училище, ходили в студии при дворцах культуры, Дворце пионеров к Осипу Сидлину, Соломону Левину.
Положение художников даже хуже, чем у литераторов. Эстетические и тематические ограничения жестче, контролирующие инстанции невежественнее и консервативнее. Попытки членов ленинградского отделения Союза художников на некоторую скромную оппозицию в области формы быстро пресекли: группа «Одиннадцать» провела только две выставки: в 1972 и 1976 годах.
Еще тяжелее складывалась судьба нонконформистов, которых не принимали в творческий союз. В предыдущей книге мы писали о закрытой со скандалом выставке эрми-тажных «такелажников». Дважды в 1968 году неформалы устраивали небольшие выставки в Клубе им. Н. Г. Козицкого на Васильевском острове, оба раза они провисели по два дня и были со скандалом закрыты.
В 1974 году после разгона знаменитой Бульдозерной выставки в Москве, нанесшей ущерб имиджу страны, в столице начали искать компромисс с художниками. Вслед за ними зашевелились в Смольном и ЛОСХе. Состоялись разрешенные показы работ в ДК им. И. И. Газа (1974) и ДК «Невский» (1975) (о них подробнее ниже). А после этого – отбой: вплоть до 1981 года – «квартирники», закрываемые КГБ и милицией, вытеснение неугодных в эмиграцию, таинственная смерть Евгения Рухина.
С середины 1960-х годов в СССР и Ленинград приходит битломания. На пластинках, чудом доставленных из-за границы, звучит уже не джаз, а «Битлз» и «Роллинг стоунз». Новая музыка как очевидный пример тлетворной западной массовой культуры встречена официальными инстанциями в штыки. Но невиданный рост популярности самодеятельных «гаражных» групп, возникавших в каждом институте, в каждой школе, заставил пойти на уступки. Так появились ленконцертовские вокально-инструментальные ансамбли «Поющие гитары» (1966) с Юрием Антоновым, Альбертом Асадуллиным, Ириной Понаровской, «Веселые голоса» (1969), «Калинка» (1971), и «Лира» (1973), близкие к бритпопу, но с залитованными советскими текстами.
Но одновременно все нарастающей известностью пользуются «Аргонавты» (1965), «Фламинго» (1966), «Кочевники» (1966), «Россияне» (1969) – это полулегальные самодеятельные группы, постепенно переходящие от воспроизведения англичан к собственным мелодиям и русским текстам. Прямо сказать, тексты эти нельзя отнести к большой литературе, но танцевали под них охотно. Складывается полуподпольная система продюсирования и промоушена: группы играют на студенческих вечерах, в кафе, близлежащих сельских клубах. Растущая популярность самодеятельного рока приводит беспорядкам на концертах и к первомубольшому столкновению с властями. 25 декабря 1969 года «Фламинго» и «Галактика» объединенным составом, а также «Синяя птица» из Театрального института выступают на вечере физико-механического факультета Политеха. Ажиотаж страшный, концерт задерживается, возбужденные студенты громят зрительный зал.
Результат – установочная статья в «Ленинградской правде» о «пошлой, вульгарной» программе «Фламинго». Уволены декан факультета и директор студенческого клуба. Издан приказ Управления культуры об ужесточении разрешений на выступления для непрофессиональных групп, группы, не имеющие в составе духовой секции, запрещаются.
Рок-движение продолжает развиваться в полуподполье, становясь в какой-то части сегментом черного рынка. Подпольные сейшены, сложная система распространения билетов, объявление места будущего концерта в последний момент. Концерты перемещаются в пригороды, в колхозные клубы. Самыми популярными у студенчества группами второй половины 1970-х годов становятся «Мифы», «Россияне» «Санкт-Петербург», «Аргонавты», «Большой железый колокол». Одновременно ищутся пути легализации, но все переговоры о приемлемом компромиссе до начала 1980-х годов не приводят к успеху.
Между тем с появлением на рок-сцене «Аквариума», Майка Науменко, Сергея Курехина, а позже панк-рока и прежде всего «Автоматического удволетворителя» Андрея Панова, Виктора Цоя и Алексея Рыбина эстетика ленинградского рока меняется. Тексты все больше приближаются к стихам поэтов «второй культуры», усложняется музыка.
Одновременно происходит техническая революция. Неудобные, тяжелые катушечные магнитофоны сменяются компактными кассетными, вначале завезенными из-за границы «Филипсами» и «Сони», а затем и советскими «Спутником» и «Десной». Появляется возможность записи и тиражирования рок-альбомов. Благодаря Андрею Тропилло и его созданной в 1979 году полуподпольной студии звукоза-писи «Антроп» на улице Панфилова ленинградские рок-группы постепенно получают всесоюзную популярность.
В 1979-м советские войска входят в Афганистан. СССР размещает в Восточной Европе ракеты СС-20, американцы грозят ответить размещением в Западной Европе своих «Першингов». Холодная война обостряется до предела.
В январе 1980 года Андрея Сахарова лишили всех советских наград и премий и выслали в Горький. С августа 80-го впервые за семь лет в СССР начали глушить русскоязычные передачи Би-би-си, «Голоса Америки» и «Немецкой волны». Осенью 1982 года трое последних оставшихся на свободе участников советской Хельсинкской группы вынуждены объявить о прекращении ее деятельности. В 1983 году разгромлен помогавший политзаключенным Фонд Солженицына, прекращается издание «Хроники текущих событий». В эмиграции оказались Александр Солженицын, Иосиф Бродский, Юрий Любимов, Виктор Корчной, Владимир Буковский, Андрей Тарковский, Василий Аксенов, Георгий Владимов, Владимир Максимов, Эрнст Неизвестный.
В Ленинграде ситуация еще жестче. Как писал филолог и политический арестант Михаил Мейлах: «В Москве были настоящие диссиденты, КГБ их пас, постепенно изничтожая, а питерские органы их душили на корню, потом им нечем было заниматься, и они хватали интеллигентов, ведущих более или менее независимый образ жизни».
В 1979 году арестовали Владимира Пореша за издание самиздатского православного журнала «Община» по статье 70-й (антисоветская агитация и пропаганда). 2 августа 1981 года арестован главный редактор исторического сборника «Память» Арсений Рогинский. В декабре 1981-го – глава Ленинградского отделения Русского общественного фонда помощи преследуемым и их семьям А. И. Солженицына Валерий Репин. В 1981-м арестовали Н. Лазареву за участие в издании журналов «Женщина и Россия» и «Мария», в 1982-м она была осуждена повторно уже за антисоветскую агитацию. В 1983-м арестовали филолога М. Мейлаха за хранение и распространение «тамиздата». С делом Мейлаха былосвязано дело Гелия Донского (1983). В 1984 году были арестованы и осуждены за распространение запрещенной литературы Б. Митяшин (повторно) и М. Поляков.
КГБ в эти годы предпочитал, чтобы его клиентов арестовывали не по «родным» 70-й и 190-й статьям УК, а по уголовным обвинениям – как Арсения Рогинского («подделка документов») и Андрея Васильева (1984-й, обвинен в том, что хулигански мочился на Марсовом поле на алое полотнище). В 1981 году литературоведа К. Азадовского арестовали по ложному обвинению в хранении наркотиков (1981). Дважды известных в городе людей отправляли на зоны по обвинению в гомосексуализме – известнейшего археолога профессора Льва Клейна (1981) и главного режиссера ТЮЗа Зиновия Корогодского (1986).
В 1981 году по иницативе Ленинградского управления КГБ был принят ряд решений по «второй культуре», находившихся в противофазе с общим движением к репрессиям по отношению к любому инакомыслию.
Тогда же в Большом доме приняли судьбоносное решение об организации собственных творческих мини-союзов для бесконтрольно болтающихся под ногами у власти непристроенных творцов. В силу недовольства своим положением они могли представлять некоторое потенциальное неудобство.
Кто в Ленинградском КГБ предложил учредить своеобразные резервации для деятельей «второй культуры», трудно сказать. На авторство претендует бывший генерал-майор КГБ Олег Калугин, занимавший в начале 1980-х место заместителя главы Ленинградского управления. Важную роль играл начальник отделения по творческой интеллигенции 5-й службы Ленинградского управления майор В. Г. Веселов, отчитавшийся о ней статьей в секретном чекистском сборнике: «Некоторые вопросы профилактики негативных процессов, осуществляемой советской контрразведкой в сфере борьбы с идеологической диверсией противника». Ну а затем это отделение возглавил майор Павел Кошелев (Коршунов), давший о своей деятельности несколько интервью.
