Она с улыбкой нежной

Глядела на меня.

Взор ангельский любезной!..

Смутился сердцем я.

Потом она запела —

Умолк и соловей!

Душа моя горела

Любовью страстной к ней.

Под кустиком скрываясь,

Амур, резвясь, шумел;

К нам тихо приближаясь,

Пустить стрелу хотел.

«Напрасно, бог вселенной,

Ты хочешь грудь пронзать, —

Сказал я, восхищенный, —

Напрасно сердце рвать!

Оно покорно милой,

Одной покорно ей,

Оно горит Эльвирой,

Не в власти я твоей».

   <1795>

241. К ГОЛУБКУ{*}

Голубочек сизокрылый,

Голубочек нежный, милый!

Отчего ты так уныл,

Легки крылья опустил?

Отчего ты всё вздыхаешь,

Плачешь, стонешь, иссыхаешь?

Где девался твой покой,

Век счастливый, золотой?

Прежде с милой пред зарею

Ты с голубкою своею

Страстно-страстно ворковал,

Не томился, не вздыхал.

Где теперь твоя любезна?

Видно, часть постигла слезна!

Не о том ли ты грустишь?

Ах! ее не оживишь.

Не один ты, друг мой, стонешь,

Не один в печали тонешь;

Злую грусть и я терплю...

Я — жестокую люблю.

   <1795>

242. СТИХИ {*}

НА ПРИСОЕДИНЕНИЕ ПОЛЬСКИХ ПРОВИНЦИЙ. КУРЛЯНДИИ И СЕМИГАЛИИ К РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ

Всяк подвиг божеству возможен,

Бессмертна! нет тебе препон!

Еще венец к венцам приложен,

Еще возвысился твой трон!

Брать крепки грады россам мало, —

Рекла — и царства вдруг не стало!

И сильных вождь оцепенел!

«Где Польша? — вздрогнув, размышляет, —

Где ж будет, — в ужасе вещает, —

Российским подвигам предел?»

Нигде!.. Царица несравненна!

По сердцу ты народ нашла;

С тобой нам целая вселенна

Для храбрых подвигов мала.

И где противиться нам смеют?

Все слабы! Взглянем — и бледнеют;

Сверкнем булатом — и падут.

Да встанут страшны Энкелады,

Да кинут в россов гор громады,

Восхощешь ты — и тех попрут.

Но да молчит перун отныне

Державного орла в когтях!

Творец судил Екатерине —

Да царствует во всех сердцах!

И се невиданны народы

Чрез шумные камчатски воды

С подоблачных Кавказских гор

Гласят к ней сердцем и устами:

Владей, как бог незримый, нами!

Простри и к нам твой светлый взор!

Но что? И ты, страна блаженна,

С цветущих двинских берегов,

Венком оливным увязенна,

И ты среди твоих сынов

Чело покорное склоняешь?

И ты, Курляндия, желаешь

Екатерины дщерью быть?

О радость! о восторг! о слава!

Красуйся, Росская держава!

Чей блеск, чью мочь с твоей сравнить?

Ликуй с престола полвселенны

И ты, владычица сердец,

Чрез кою барды вдохновенны

Бессмертный обретут венец.

О! кто тебе в величьи равен?

Твой каждый шаг полезен, славен,

А трон незыблем: он стрегом

Сей верной грудью, сим колоссом,

С железной булавою россом —

Поднимет — и раздастся гром!

   <1795>

243. ОБЕЗЬЯНЫ{*}

Во всяком роде есть безумцы и буяны:

И глупы обезьяны

Однажды вздумали туда же рассуждать

И на Юпитера роптать,

Зачем изволил он лишь людям; скипетр дать!!

«Неужто люди нас, — кричат они, — умнее?

Неужто руки их для скипетра длиннее?

Неужели и в нас таких же нет даров:

Проворства, памяти иль, например, зубов

Для собственной защиты?

Так, точно ни за что Юпитером забыты!»

— «Изрядно же, — сказал им громовержец бог: —

Даю я вам на царство право;

Вручаю вам кротов и племя лис лукавых,