То отдадим себя на суд мы Крысодава».

А этот Крысодав, сказать без многих слов,

Был постный, жирный Кот, муж свят из всех котов,

Пустынник набожный средь света

И в казусных делах оракул для совета.

«С охотой!» — Ласточка сказала. И потом

Пошли они к Коту. Приходят, бьют челом

И оба говорят: «Помилуй!» — «Рассудите!.. »

— «Поближе, детушки, — их перервал судья, —

Не слышу я,

От старости стал глух; поближе подойдите!»

Они подвинулись, и вновь ему поклон;

А он

Вдруг обе лапы врознь, царап того, другова,

И вмиг их примирил,

Не вымолвя ни слова:

Задавил.

Не то же ль иногда бывает с корольками,

Когда они в своих делишках по землям

Не могут примириться сами,

А прибегают к королям?

   <1805>

98. ЖАВОРОНОК С ДЕТЬМИ И ЗЕМЛЕДЕЛЕЦ{*}

Пословица у нас: на ближних уповай,

А сам ты не плошай!

И правда; вот пример. В прекрасные дни года,

В которые цветет и нежится природа,

Когда всё любится, медведь в лесу густом,

Киты на дне морском,

А жаворонки в поле,

Не ведаю того, по воле иль неволе,

Но самочка одна

Из племя жавронков летала да гуляла!

И о влиянии весны не помышляла,

А уж давно весна!

Сдалася наконец природе и она,

И матерью еще назваться захотела:

У птичек много ли затей?

Свила во ржи гнездо, снесла яичек, села

И вывела детей.

Рожь выросла, созрела,

А птенчики еще не в силах ни порхать,

Ни корма доставать:

Всё матушка ищи. — «Ну, детушки, прощайте!

Я за припасом полечу, —

Сказала им она, — а вы здесь примечайте,

Не соберутся ль жать, и тотчас голос дайте;

Так я другое вам пристанище сыщу».

Она лишь из гнезда, пришел хозяин в поле

И сыну говорит: «Ведь рожь и жать пора,

Смотри, как матера!

Ступай же ты, не медля боле,

И попроси друзей на помощь к нам прийти».

«Ах, матушка! лети, скорее к нам лети!» —

Малютки в страхе запищали.

«Что, что вам сделалось?» — «Ахти! мы все пропали:

Хозяин был, он хочет жать,

Уж сыну и друзей велел на помочь звать».

— «А боле ничего? — ответствовала мать. —

Так не к чему спешить: день ночи мудренее;

Вот, детушки, вам корм; покушайте скорее,

Да ляжем с богом спать!» Они того, сего

Клевнули,

Прижались под крыло к родимой и уснули.

Уж день, а из друзей нет в поле никого.

Пичужечка опять пустилась за припасом;

А селянин на рожь,

И мыслит: на родню сторонний не похож!

«Поди-ка, сын мой, добрым часом

Ты к дяде своему да свату поклонись».

Малютки пуще взволновались

И матери вослед все в голос раскричались:

«Ах! милая, скорей, родима, воротись!

Уж за родней пошли». — «Молчите, не пугайтесь! —

Ответствовала мать, — и с богом оставайтесь».

Еще проходит день; хозяин в третий раз

Приходит в поле. «Изрядно учат нас, —

Он сыну говорит, — и дельно! впредь не станем

С надеждою зевать, а поскорей вспомянем,

Что всякий сам себе вернейший друг и, брат;

Ступай же ты назад

И матери скажи с сестрами,

Чтоб на поле пришли с серпами».

А птичка, слыша то, сказала детям так:

«Ну, детки, вот теперь к походу верный знак!»

И дети в тот же миг скорей, скорей сбираться,

Расправя крылья, в первый раз

За маткой кое-как вверх, вверх приподниматься,

И скрылися из глаз.

   <1793>

99. ВЕРБЛЮД И НОСОРОГ{*}

Верблюду говорил однажды Носорог:

«Вовек я приложить ума к тому не мог,

За что пред нами вы в такой счастливой доле?

Вас держит человек всегда в чести и холе,

И кормит вдоволь, и поит,

И ваше разводить старается он племя;

Согласен, что на вас нередко вьючат бремя,

От коего ваш брат довольно и кряхтит,

Что кротки вы, легки, притом неутомимы;

Но те же самые достоинства и в нас,

Да по рогу еще для случая в запас, —

А всё мы презрены, гонимы!»

— «Дружок! — ответствовал Верблюд.—