— Но ты же, госпожа, что-то говорила про сильных? — я ободряюще улыбнулся. — Сильных не должны волновать подобные мелочи.

— Да, но князь… Что он подумает?

— Брат ждёт тебя всю свою жизнь, — глядя Асуке в глаза, серьезно произнёс я. — Его эти правила приличия занимают даже меньше, чем нас с тобой вместе взятых.

— Хорошо, но тогда последний вопрос, — девушка приблизилась и, тронув меня за запястье, снизу вверх посмотрела в глаза. — Скажи, а какой он, Нори Ясудо?

— Хороший, надежный, правильный и не дурак, — не задумываясь, ответил ей я. — Как герои из древних легенд.

— Как-то необычно слышать такое представление из уст самурая, — в глазах принцессы что-то мелькнуло. — Вы, мужчины, говорите, как правило, о другом.

— Ну а какой смысл рассказывать о храбрости человека, от руки которого пал один из Великих асуров? — пожал плечами я. — Да и как эта храбрость поможет в семейной жизни?

— Очень даже поможет, особенно этой ночью, — взгляд девушки стал серьезным. Она накинула капюшон и кивнула. — Хорошо, Таро-сан, веди…

Нори находился там, где я его и оставил. Князь стоял на террасе возле перил и задумчиво смотрел на звездное небо. Нас он видеть не мог, поскольку павильон находился с другой стороны дома, а значит, сделаем брату сюрприз. Главное, чтобы рассудок не потерял, да…

Услышав шаги, брат обернулся и, очевидно неправильно истолковав выражение моего лица, встревоженно поинтересовался:

— Все в порядке?

— Ты даже не представляешь, насколько, — сдерживая улыбку, произнёс я и, посторонившись, пропустил вперёд Асуку.

Все ещё не понимая, кто перед ним, и от того совершенно не проникнувшись всей ответственностью момента, Нори удивленно приподнял брови. Затем спохватился, учтиво кивнул и произнёс:

— Доброй ночи, госпожа! Я приветствую вас в нашем скромном жилище. Брат не предупредил, поэтому прошу простить меня за…

За что его там нужно было прощать, никто не узнал, поскольку принцесса откинула с головы капюшон и, дрогнувшим голосом негромко произнесла:

— Доброй ночи, Нори Ясудо!

Последующую за этим сцену можно было смело вставлять в финал какой-нибудь мыльной оперы. Там, где Хосе Игнасио[1], рабыня Изаура[2], семья воссоединилась, все счастливы и рыдают.

При виде своей суженой Нори стал белее луны. Шагнул вперед, открыл рот, затем закрыл его и с какой-то детской обидой во взгляде посмотрел на меня.

— Она настоящая, и ты не спишь, — кивнув на девушку, с улыбкой подсказал я. — Давай уже, приходи в себя! Есть разговор.

— Да, — брат закивал, склонил голову и, с видимым трудом подбирая слова, произнес. — Приветствую вас, госпожа! Я… не ожидал, но счастлив вас видеть…

— У нас мало времени, князь, — вполне удовлетворенная реакцией на свое появление, Асука шагнула вперед и, кивнув на дворец, пояснила. — Мое отсутствие могут заметить, и постараются помешать, а нам нужно успеть поговорить. О многом, но… сначала ответь на вопрос: ты все еще хочешь видеть меня своей женой?

— Да, хочу, — твердо ответил брат. Он уже справился с потрясением и снова превратился в брата даймё. Холодного, умного, и расчетливого.

— А если ради этого тебе придется поссориться с моим отцом?

— Ну, значит, так тому и быть, — Нори кивнул. — Ради вашей руки, госпожа, я поссорюсь хоть с самим Сэтом. Хотя мы с ним и так не очень-то дружим…

— Хорошо, тогда слушай!

Асука кивнула и подробно описала Нори сложившуюся ситуацию. Я слушал ее негромкий голос, смотрел на Императорский дворец, над которым все так же висела луна, и думал, что к своим предчувствиям стоит прислушиваться. И нет, я пока не знаю, что конкретно задумала Асука, но уверен, что добром все это не кончится. Впрочем, плевать. Принцесса уже назвала имя брата, а значит, она станет его женой! И даже если для этого придется разрушить весь этот город вместе с дворцом! Свои обещания я привык выполнять!

— …и теперь ты понимаешь, почему ни отец, ни Воин не позволят мне выйти за тебя замуж? — подвела черту Асука, и с досадой посмотрела в сторону темной громады дворца.

— Но, как я понял, какой-то выход все-таки есть? — Нори проследил за взглядом возлюбленной, затем посмотрел на меня и снова на девушку.

— Да, — кивнула та. — Нам поможет Солнцеликая Госпожа! В главном здании ее храма в полночь завершился обряд очищения, и Тагути Рюу — старший дзинсу богини — может нас поженить. Он хороший человек, и его тоже не устраивает то, что может случиться с моими детьми. Так что… — принцесса посмотрела на князя, — мы должны стать мужем и женой этой ночью. Я обо всем договорилась. Тагути-сан ждет и… — девушка смутилась и опустила взгляд. — Я… не знаю, как мне себя вести, Нори-сан… Наверное, мужчина и женщина в такой ситуации должны сказать друг другу что-то хорошее, но я вижу тебя второй раз… И никогда в такой ситуации не была…

— Все в порядке, госпожа, — с улыбкой произнес брат. — Я все понимаю и чувствую что-то похожее. Но мы успеем с вами познакомиться, а сейчас нужно выступать. — Нори посмотрел на меня и вопросительно приподнял бровь. — Ты с нами Таро?

— Неужели ты думаешь, что я пропущу такое веселье? — широко улыбнулся я и, переведя взгляд на принцессу, уже серьезно спросил: — Госпожа, я не силен в местных обычаях, и меня интересует вопрос: что делать, если ваш отец и его покровитель не признают этот обряд?

Не, что-то подобное я и предполагал, ведь не просто так Салисэ отправила меня в столицу. Богиня прекрасно знала, что тут затевается, и понимала, что брату я обязательно помогу. Только сейчас над городом висит щит, и, если Такэми не понравится происходящее, он обязательно влезет, а богиня нам ничем не сможет помочь. Или я снова чего-то не понимаю?

— Этого не случится, — девушка покачала головой. — Никто не в состоянии отменить этот обряд, кроме самой Солнцеликой. После того как откликнется Сила алтаря, Такэми никогда уже не сможет воплотиться в моих еще не рожденных детях, и я перестану быть ему интересна. Мстить он тоже не станет. Ведь убив меня или моего мужа, Воин очень сильно разругается с Салисэ-сама и настроит против себя всех светлых богов. Такэми — мерзкая тварь, но он далеко не дурак…

— Ясно, — я перевёл взгляд на Нори. — Вы тогда спускайтесь, а я пойду разбужу Шоджи-сана, чтобы он выделил нам пару десятков бойцов.

— Нет, подожди! — Асука сделала останавливающий жест. Нам нельзя идти по улицам! Буши но Шидо находится недалеко от святилища Солнцеликой, и Воин может меня почувствовать. То есть, ты предупреди людей, чтобы они выступали к храму богини, а нас троих я отправлю туда дырой. Больше перенести не смогу, слишком слабая, но на территории святилища мы окажемся в безопасности. Воин не имеет там власти и ничего не узнает.

«Да, это если в храме не найдётся предателя из тех, о которых предупреждала меня Салисэ, — подумал я и, кивнув, отправился будить Шоджи. — С другой стороны, монахи по ночам спят, как обычные люди, а для проведения свадебного обряда достаточно одного дзинсу. Нет, Рюу тоже может оказаться предателем, но как-то в это не верится. Ну не похож он вроде бы на урода. Как бы то ни было, расслабляться не стоит. Утром расслабимся, когда все закончится».

Шоджи проснулся мгновенно, и примерно минута мне понадобилась на то, чтобы ввести его в курс дела. Слегка охренев от свалившихся новостей, сэнсей отправился поднимать всех свободных от дежурства бойцов, а я вышел на улицу и подошёл к павильону, где меня ждали Нори с принцессой.

— Становитесь рядом! — видя, что я готов, приказала Асука.

Дождавшись, когда мы выполним требуемое, она встала в полуметре напротив и, прикрыв глаза, грациозно подняла руки к небу. Секунд через пять ладони девушки окутал салатовый свет. Асука что-то неслышное прошептала и, резко опустив руки, ударила нас по плечам.

Одновременно с этим, в лицо пахнуло запахом хвои. Вокруг нас закрутился салатовый вихрь, тело стало невесомым, и я понял, что куда-то лечу.