Видят в вечных идеалах

То, что смертным, в долях малых,

Открывает божество?

   1853

АЛКИВИАД

Внучек, верь науке деда:

Верь — над женщиной победа

Нам трудней, чем над врагом.

Здесь всё случай, всё удача!

Сердце женское — задача,

Не решенная умом!

Ты слыхал ли имя Фрины?

Покорялися Афины

Взгляду гордой красоты, —

Но на нас она взирала,

Как богиня, с пьедестала

Недоступной высоты.

На пирах ее быть званным —

Это честь была избранным, —

Принимала, как сатрап!

Всем серебряные блюды

И хрустальные сосуды,

И за каждым — черный раб!

Раз был пир... то пир был граций!

Острых слов, импровизаций

И речей лился каскад...

Мне везло: приветным взглядом

Позвала уж сесть с ней рядом —

Вдруг вошел Алкивиад.

Прямо с оргии он, что ли!

Но, крича, как варвар в поле,

Сшиб в дверях двух скифов с ног,

Оттолкнул меня обидно

И к красавице бесстыдно

На плечо лицом прилег!

Были тут послы, софисты,

И архонты, и артисты...

Он беседой овладел,

Хохотал над мудрецами

И безумными глазами

На прекрасную глядел.

Что тут делать?.. Полны злости,

Расходиться стали гости...

Смотрим — спит он! Та — молчит

И не будит... Что ж? Добился!

Ей повеса полюбился,

Да и нас потом стыдит!

   1853

АСПАЗИЯ

Что скажут обо мне теперь мои друзья?

Владычица Афин, Периклова подруга,

Которую Сократ почтил названьем друга,

Как девочка, люблю, томлюсь и плачу я...

Всё позабыто — блеск, правленье, государство,

Дела, политики полезное коварство,

И даже самые лета... но, впрочем, нет!

У женщин для любви не существует лет;

Хоть, говорят, глупа последней страсти вспышка,

Пускай я женщина, а он еще мальчишка,

Но счастье ведь не в том, чтобы самой любить

И чувством пламенным сгорать и наслаждаться;

Нет, счастием его дышать и любоваться

И в нем неопытность к блаженству приучить...

А он — он чистое подобье полубога!..

Он робок, он стыдлив и даже дик немного,

Но сколько гордости в приподнятых губах,

И как краснеет он при ласковых словах!

Еще он очень юн: щека блестит атласом,

Но рано слышится в нем страсть повелевать,

И позы любит он героев принимать,

И детский голос свой всё хочет сделать басом.

На играх победив, он станет как Ахилл!

Но, побежденный, он еще мне больше мил:

Надвинет на чело колпак он свой фригийский

И, точно маленький Юпитер Олимпийский,

Глядит с презрением, хотя в душе гроза

И горькою слезой туманятся глаза...

О, как бы тут его прижать к горячей груди

И говорить: «Не плачь, не плачь, то злые люди...»

В ланиты, яркие румянцем вешних роз,

И в очи целовать, блестящие от слез.

Сквозь этих слез уста заставить улыбаться,

И вместе плакать с ним, и вместе с ним смеяться!

   1853

ПРЕТОР

Как ты мил в венке лавровом,

Толстопузый претор мой,

С этой лысой головой

И с лицом своим багровым!

Мил, когда ты щуришь глаз

Перед пленницей лесбийской,

Что выводит напоказ

Для тебя евнух сирийской;

Мил, когда тебя несут

Десять ликторов на форум,

Чтоб творить народу суд

И внушать покорность взором!

И люблю я твой порыв,

В миг, когда, в носилках лежа,

С своего ты смотришь ложа,

Как под гусли пляшет скиф,

Выбивая дробь ногами,

Вниз потупя мутный взгляд

И подергивая в лад

И руками, и плечами.

Вижу я: ты выбивать

Сам готов бы дробь под стать —

Так и рвется дух твой пылкий!

Покрывало теребя,

Ходят ноги у тебя,