Мне некогда, и к делу своему
Пора.
Нина Скажите мне: я вас пойму!
У вас, синьор, душевные страданья?
Владимир Как вам назвать их? Нету им названья!
Душевной пустотой? Нет. Иногда
Душа полна восторга, и в волненье
Ее приводит доблесть, вдохновенье
И образ гениального труда...
Иль сном ума? Нет, он не спит и шумно
Работает, и любит он труды;
Он труженик: как рудокоп безумный,
Всё роется и ищет он руды;
Но до нее не может он дорыться,
И подрывает только то, что в нем
Святейшего, небесного таится.
Нина Любили ль вы? Любимым существом
Вы были ль поняты?
Владимир Да, жизни розы,
Как говорят поэты, знал и я, —
И терн ее я знаю. Жизнь моя —
Увы! — полна поэзии и прозы
Двух страшных слов: любил и разлюбил!
Я многое достойно оценил!
Была пора: все жребии земные,
Казалось, я в руках своих держал;
Для общества людей я посвящал
Все чувства лучшие, мечты святые,
На благо им, я думал, я рожден —
И мог бы быть... Смешной и глупый сон!
С горячей головой, горячей кровью,
В душе к добру, к прекрасному с любовью,
Принесть я думал на алтарь любви
Свой труд и славу, все мечты свои...
Гражданской доблестью кипел я рано...
Ах, бросим это, бросим! Это рана
Болящая, и женщине нельзя
Ее понять... В груди ее нося,
Я дорожу ей: то знаменованье,
Что я рожден был жить для лучших дней, —
То лучших чувств последнее дыханье!
Обманутый, весь пыл моих страстей,
Всё, что ценил, я назвал пустяками;
Во всем тогда вдруг усомнился я,
Что так срослось с моей душой, с мечтами.
Я колебался. Адская змея
Как будто облила мне душу ядом.
Бесился я, слепцом себя я звал...
Потом и сомневаться перестал,
И равнодушия был облит хладам:
И зло теперь меня не удивит,
Добро не поразит, не оживит, —
Что ж мне осталось в жизни?
Нина Без сомненья,
У вас враги есть?
Владимир Нет их, к сожаленью!
Или, когда хотите, сам себе
Я враг. Зачем я раньше пламень чувства
Не утушил, покорствуя судьбе?
Не изучил бесстрастия искусство?
Зачем я пылкий ум не заморил
В бездействии? Тогда б, как камень вечный,
Как статуя, я прожил бы беспечно;
И под конец, конечно бы, вкусил,
Всем прихотям судьбы своей покорный,
Нелепое блаженство жизни вздорной.
Не понимать, не видеть, не слыхать,
Безумно лучшей цели не искать,
Не чувствовать — мне было бы отрадой,
И вечный мир за то б мне был наградой!
А то теперь все прежние мечты,
Все высшие души моей начала —
Всё злобный образ демона прияло!
И демон этот следует за мной:
Он с красоты срывает покрывало,
Он между мною и трудом моим,
Меж мной и другом лучшим, между мною
И женщиной — скелетом гробовым
Становится... Насмешливостью взоров
Спасает ли меня в грядущем он
От новых бед, мучений и укоров —
Не знаю, но им век мой отравлен.
Нина О боже, боже! Вы мечтатель страстный!
Страдаете вы только потому,
Что вы одни, а волю дать уму,
Живя в пустыне, тяжко и опасно.
Быть может, жизнь веселая недуг
Излечит ваш иль дружба... Верный друг
Есть лучшая опора нам в страданьи...
Любовь... Она должна вам посвятить
Всё: жизнь свою, мечты, существованье...
И вы ее найдете, может быть...
И бедная, закрыв лицо руками,
Вдруг залилась горячими слезами.
ГЛАВА ПЯТАЯ
1 Вы спросите, пред девочкой простой
Владимир для чего так откровенно
Всё высказал, что было за душой?
То был ли в нем или порыв мгновенный,
Иль хорошо рассчитанный удар?
