Он Павзий — счастливей! черты своей милой Гликеры он кистью
Мог передать, а в стихах — как опишу я тебя?
Она Вот ты как сделай: пусть в Индии будет, где звери и птицы
Дружно с людьми говорят, много где всяких чудес!..
Он Странно! с любовью в разлад вдохновенье идет у поэта:
Кажется — как я люблю!.. и — хоть бы песнь! хоть бы стих!
Она Жил там волшебник; малюткой царевну похитил... Малютка
Стала цветы продавать; только однажды был пир...
Он Царский был сын на пиру; он влюбился, и кончилось свадьбой!
В сказках всегда это так... только немного старо...
Она Нет, не старо! Можно выдумать ряд приключений чудесных...
Как он умом и мечом чары умел победить...
Он Бился с гигантами! Конное, пешее войско с слонами,
Тьмы колесниц золотых в бегство один обратил!
Она Ты только шутишь со мной!.. А молчанье твое мне ужасно!..
Помнишь ли ты на пиру первый венок мой тебе?
Он Этот венок и теперь у меня над кроватью хранится...
Первый, который ты мне, пир обходя, подала?
Она Помнишь, венчая твой кубок, я почку в вино уронила;
Выпив вино, ты сказал: «Дева! цветы — это яд!»
Он Как же!.. И с маленьким женским лукавством, и детски краснея,
«Пчелки, — сказала ты, — в них мед достают, а не яд!»
Она Если с тех пор твоя муза молчит, ты угрюм и несчастлив,
Значит, то правда, что жизнь я отравила тебе?
Он Полно, мой друг, я молчу лишь от счастья!.. Как музыка, нежный
Голос твой мне прозвучал — там, средь мужских голосов!
Она Лучше б молчать мне и пчелок не трогать! ведь к этому слову
Рыжий придрался Тимант, крикнул: «И шмель не дурак!»
Он Гнусный Силен!.. и облапил тебя, как медведь! Покатилась
В угол корзина твоя... все разлетелись цветы!..
Она Как он меня напугал!.. Только слышу: «Оставь ее, циник!»
Вижу — ты с места вскочил, светел, как сам Аполлон!
Он Он не сробел, а держал тебя, белые зубы оскалив,
Легкое платье твое по пояс с плеч разорвал...
Она Ужас! как бросишь в него ты серебряным кубком!.. Я помню,
Как он о череп его звякнул и прыгать пошел!..
Он Гнев и вино ослепляли меня!.. Но успел разглядеть я,
Как ни старалась ты скрыть, круглое... это плечо...
Она Ах, что за шум поднялся! весь облитый вином, он затрясся,
С мокрых волос по лицу кровь заструилась ручьем...
Он Только тебя я и видел!.. в слезах, на полу, на коленях,
Платье одною рукой ты собирала на грудь...
Она Блюдо, тарелки в тебя полетели, звеня и блистая!
Точно взбешенный Аякс, всё он ломал вкруг себя!
Он Только тебя я и видел!.. как быстро другою рукою
Ты подбирала венки, взором за нами следя...
Она Доброе сердце! ты думал, меня ушибут... а хозяин
Ярость обрушит на мне, — встал и меня заслонил!
Он Пестрый ковер перекинул я на руку, точно готовясь
В битве с свирепым быком бросить ему на глаза!
Она Я ускользнула, увидя, что гости вступились, стараясь
За руки вас удержать, вместе стыдя и моля.
Он К счастью, всё кончилось смехом — вскочил и трагическим тоном:
«Что вы, ахейцы!» — нам речь стал говорить Диоген.
Она Этот седой Диоген притворяется только сердитым;
Право, душа у него, кажется, вовсе не зла!..
Он Он успокоил всё шуткой... Но тщетно тебя я хватился!
Три дня тебя я искал! три дня на рынке бродил!
Она Я со стыда не могла показаться... Ведь все меня знают,
