"Если тратить воду не слишком расточительно, - подумал он, - на несколько дней запаса хватит, а когда запущу генератор, заработает и насос..."

Мысль о бочке с водой и конструкции, которая её удерживает, породила множество воспоминаний о какой-то совсем далёкой жизни - временах, когда был молод и красив.

Сразу после окончания техникума Адам устроился работать электриком в тепловозное депо, где имел доступ к станкам - фрезерным, токарным и шлифовальным. После рабочего дня, когда станочники инструментального цеха спешили домой к своим семьям, молодой парень точил различные детали, как для себя, так и для "хороших людей", которые потом с ним расплачивались не только деньгами, но и некоторыми "полезными навыками", используя доступ к общественной социалистической собственности, в действительности являвшейся совершенно бесхозной.

Мода на повороты рек вспять и различные преобразования природы, пришедшая из СССР, какое-то время вдохновляла остальных стран-союзников по Договору. Отчасти потому, что оборудование и материалы Большой Брат предоставлял практически даром. Чтобы как-то поучаствовать в этом аттракционе неслыханной щедрости, тогдашнее руководство Польши срочно искало, что можно осушить или наоборот, оросить за чужой счёт. Венгерские грузовики "Раба" и чехословацкие "Шкоды", везущие на длинных прицепах трубы, и советские буровые установки на базе автомобиля "ЗиЛ" в те времена на дороге можно было встретить даже чаще, чем рейсовый автобус. Запчастей для машин обычно хватало, хотя и с ними случались перебои, но когда дело касалось более специфического оборудования, здесь плановая экономика давала серьёзные сбои.

В техникуме Адам получил не только диплом мастера по ремонту и обслуживанию электросилового оборудования, но и отличную практику работы на металлообрабатывающих станках. Хорошая инженерная подготовка позволяла проводить несложные расчёты, а руки, растущие откуда надо, наполняли это знание практическим содержанием в виде кронштейнов, фланцев, муфт, рычагов и фиксаторов, которые лопались, ломались и терялись у буровиков-мелиораторов с завидной регулярностью. Официальная зарплата электрика для Адама была лишь приятным дополнением к реальному заработку, который был минимум в пять раз выше.

Вскоре ветер подул в обратную сторону, и былая дружба сменилась заметным охлаждением в отношениях со Старшим Братом. Все грандиозные проекты преобразования природы сменились её защитой, поэтому сильно навредить окружающей среде попросту не успели. Штабеля из труб, брошенные тут и там, совсем недолго пролежали под открытым небом и вскоре были растащены местными жителями на различные хозяйственные надобности с молчаливого согласия местных администраций, для которых вопрос утилизации "былой роскоши" был совершенно ненужной головной болью. Буровые установки распродали частникам за бесценок, поэтому вырыть скважину на дачном участке можно было даже за ящик водки, которую буровики-мелиораторы почему-то всегда ценили выше денег.

Стойка под бочку и остеклённая теплица, напоминающая небольшую оранжерею, на заднем дворе возникли благодаря знакомому водителю грузовика литейного цеха при заводе металлоконструкций, находящемся в соседнем воеводстве. Собранный школьниками металлолом сначала проходил тщательную сортировку на пустыре, о существовании которого знал лишь ограниченный круг заинтересованных лиц, и только после этого отправлялся на переплавку. Взвешивание лома происходило уже на территории завода, поэтому недовес, возникающий в процессе доставки, никого не интересовал. Какие-то деньги школа получала, но собственного учёта не вела, а потому была рада любой подачке от богатых "шефов".

Особых надежд на то, что генератор, уже многие годы простоявший без дела за теплицей под навесом из оцинкованного железа, сразу запустится, Адам не питал. Именно поэтому заложил минимум пару дней на отчистку его от грязи и пыли, смазку и профилактику, которая обычно сводилась к внешнему осмотру. Агрегат, хоть и выглядел неказисто, но работал честно. С ним также была связана история из жизни, некоторые эпизоды из которой вспоминать совсем не хотелось. Обычно так случается с юношескими мечтами, столкнувшимися с суровой действительностью. Сама мысль о том, что всё могло сложиться как-то иначе, довольно долго отравляла сознание, но время лечит любые раны, и эта душевная боль утихла сама собой. Мечты о небе так и остались мечтами, остался лишь списанный генератор от вертолёта Ми-2, прикрученный к дизельному мотору. Много позже, став мудрым и рассудительным, о царившей в те далёкие времена бесхозяйственности, а также, собственном разгильдяйстве, Адам вспоминал с ностальгией и какой-то особой душевной теплотой.

Так на месте старого дома родителей в Калиновке возник небольшой двухэтажный коттедж, куда молодой парень вскоре привёл свою невесту-красавицу Монику. Она сначала подарила ему Янека, а через пару лет - Юлию. После окончания института сын уехал в Варшаву, там женился. С тех пор один летний месяц дед целиком посвящает двум внукам-сорванцам, за которыми совсем непросто уследить. Дочь вышла замуж и сейчас живёт в Германии, воспитывая прелестную внучку Кристину. Они тоже периодически приезжают в Польшу, но не так часто, как хотелось бы.

На кухне стояла газовая плита с электрической духовкой. Подключать свой дом к газу и к водопроводу Адам не хотел по разным причинам, не только экономическим, поэтому плита соединялась резиновым шлангом с двадцатилитровым газовым баллоном, стоящем в гараже на специальном кронштейне, с которого тот легко опрокидывался в багажник "Фольксвагена", и так же просто возвращался обратно. Что касается всяких технических удобств и приспособлений, Адаму в этом не было равных. Во всяком случае, в пределах его родной Калиновки.

Попивая кофе на свежем воздухе в паре с утренней сигаретой, мужчина размышлял над тем, какие неожиданности могут возникнуть в связи с отключением электричества.

"Конечно, этого следовало ожидать, вообще удивительно, что электростанции так долго работали автономно... И это никакая не проблема, дело времени! Генератор уже есть, топлива к нему на заправке сколько угодно, не на одну жизнь хватит!"

Затем, мысли о насущном сменились воспоминаниями, приятными и чуть щемящими душу:

"Наверное, это тот самый Рай, о котором так часто говорила Моника, - подумал Адам с грустной улыбкой на лице, вспомнив о любимой жене. - Или Ад, в зависимости от того, с какой стороны на это смотреть..."

* * *

Первая мысль, посетившая голову проснувшейся на диване девушки, имела примерно такое содержание:

"Сегодня могу поваляться подольше, моя смена только завтра... Стоп! - после короткой паузы первоначальная мысль изменилась кардинально: - Никакой смены не будет, ни завтра, ни послезавтра... Никогда!"

Элина открыла глаза и обвела взглядом гостиную, в которой по какой-то неведомой причине вчера улеглась спать. Она тут же в красках представила себе, что может подумать случайный человек, оказавшись здесь и увидев всё это великолепие:

На журнальном столике, рядом со стопкой газет и неоплаченных счетов за электричество, газ, воду и других, менее важных, стоит фужер с недопитым виски, и тут же - брошенная дамская сумочка с тонким ремешком. Прикрывшись коричневой тряпкой, на диване лежит зелёное, блестящее и дурно пахнущее существо предположительно женского пола, даже не потрудившееся умыться перед сном. Отличный сюжет для агитационного плаката, висящего где-нибудь в коридоре средней школы, с соответствующей надписью большими чёрными буквами:

"Так будет с каждым, кто плохо учится и не слушается старших!"

Скривив лицо от возникшей в голове красочной картинки, Элина решила подумать о чём-то другом. Когда все обрывки воспоминаний сложились в цельное полотно, на лице девушки появилось выражение, обычно свойственное всем приговорённым к смерти через отрубание головы при виде топора палача. То есть, полная безысходность без какой-либо надежды на помилование.