Томас облегченно вздохнул. Я понимала, что вряд ли он сам так сильно волновался за исход этого разговора — в самом деле, не стала бы я бросаться на него с кулаками или с обвинениями! — но, скорее всего, переживал за своего господина и транслировал таким образом эмоцию Себастьяна.
Признаться, хотя сейчас я с удовольствием провела бы время с мужем, было полно и другой работы. Потому, отогнав прочь мысли от усталости, я продолжила свой путь по ступенькам на второй этаж и жестом велела Томасу сопровождать меня.
— Что Вериар? Он ел?
— Ел, требовал добавки, — было видно, что Томас не прочь сменить тему и переместить фокус моего внимания на дракона. — Говорил, что мы морим его голодом. Но мы выполняли ваши указания, госпожа Эдита!
— Все верно, — утвердительно кивнула я. — А что там с его физической активностью?
— Отдыхает, госпожа Эдита…
— Проследи, чтобы он вечером тоже совершил пробежку и выполнил комплекс упражнений, которые я для него подготовила, — строго промолвила я. — А утром с ним позанимается Брэй. Он обещал, что будет вести курсы физической подготовки для купидонов, разумеется, нашему общему другу дракону не помешает принять в них активное участие.
— Будет сделано! — воскликнул Томас. — Госпожа Эдита, будете ужинать?
Я вздохнула.
— Попозже, Томас. И что-нибудь легкое. Особого аппетита нет.
Не знаю, хватило ли Томасу такта не задавать вопросов, или он просто не понял, что отсутствие аппетита у живого человека может быть не самым лучшим признаком, но на завтраке настаивать скелет не стал. Еще раз склонившись в глубоком поклоне, он умчался выполнять уже данные ему распоряжения, а я наконец-то смогла остаться наедине с собственными мыслями и предстоящей задачей.
Я помнила, как радовалась, обнаружив в лаборатории любви установку для отливания стрел, но сейчас задалась вопросом, каковы были пределы ее работы и насколько трудно мне самой будет заниматься этим вопросом. По-хорошему, стрелы лучше было бы отливать по количеству разнарядок каждое утро, но такое возможно только в том случае, если процесс их изготовления будет быстрым, а мы с купидонами разгребем все завалы. Ведь сколько людей уже были зарегистрированы еще Рене?
Разнарядки огромными стопками лежали в моем кабинете. Разумеется, они никуда не делись, а сегодня я смогла пустить в ход только десяток. Правда, новые не поступали, но, увлеченная перебиранием документов и отбрасыванием в сторону неактуальных записей, я даже не озаботилась этим вопросом.
Застыв перед дверью лаборатории, я тяжело вздохнула и велела себе собраться с духом. Казалось, мне должно было стать легче после того, как Рене вернулся, сказал, что я тут родная, а оно как-то все больше и больше затягивало в пучину грусти.
— Не будь дурой, — опять обратилась я к себе. — И не бери на себя лишнюю ответственность за все происходящее. Просто делай свое дело, Эдита, и будет тебе счастье.
Не сказать, что мне было очень легко удерживать позитивный настрой, но я все-таки справилась. Вместо того, чтобы тяжело вздыхать, заглянула все-таки в лабораторию и решительно, не откладывая, направилась к большому чану с золотившимся жидким металлом.
Пододвинув специальный небольшой ящик, предназначенный для хранения стрел, поближе, я вооружилась небольшим черпаком и набрала металла для первой стрелы. Чтобы заполнить форму аккуратно и ничего не расплескать, мне пришлось постараться и проделать над собой немалое усилие — руки все же дрожали, а беспокойство давало о себе знать. Но я справилась. Жидкость полилась в форму и совсем скоро превратилась в цельную, крепкую стрелу. Рядом возник небольшой амулет.
Он выглядел не так, как его аналог, вручаемый Георгом. Крохотный, размером с монету, привязанный к стреле, этот амулет мне нравился гораздо больше. Я подцепила его ногтем и взвесила на ладони. Амулет казался практически невесомым, а его поверхность покрывала тонкая вязь рун.
Я не умела читать на этом языке, но услышала тихий женский голос у себя в подсознании.
«Как только стрела попадет в цель, металл вернется обратно в чан. Если стрела будет испорчена, металл будет безвозвратно утерян».
— Еще один повод выбирать более надежных купидонов, — отметила я. — Но если они будут справляться — можно ведь обойтись без Георга!
Мысль прозвучала, признаться, очень вдохновляюще. Одна только перспектива не иметь ничего общего с Георгом убедила меня в том, что надо постараться и познать всю методику отливания стрел. Я вновь вооружилась черпаком и наполнила форму странной жидкостью. Признаться, страшно было, что несколько капелек упадут на кожу — мне почему-то упорно казалось, что материал, из которого отливаются стрелы, не слишком хорошо сочетается с организмом человека и может серьезно помешать. Но я не позволила себе бояться. Вместо этого только тщательнее и осторожнее принялась за дело.
Спустя несколько минут вторая стрела тоже оказалась в ящике. Я улыбнулась, отметила, что один черпак, которого вполне хватало для того, чтобы отлить полноценную стрелу, не так уж и много в контексте огромного чана, и вновь взялась за работу.
…Не прошло и часа, как у меня в руках оказалось около полусотни стрел. Я понимала, что для тех купидонов, что у меня есть, этого будет вполне достаточно. Странно хотеть большего.
Мышцы от усталости казались налитыми свинцом, но я велела себе не переживать по этому поводу — разумеется, устала, но это точно не приговор и не повод останавливаться в работе! У меня впереди еще огромные просторы для достижений. Может быть, удастся найти и других желающих исполнять купидонью работу, тогда стрел понадобится больше.
Я присела на стул и взглянула на ящик со стрелами. Попыталась потянуть его на себя, надеясь, что тот будет не слишком тяжелый, но усилие отозвалось тупой болью в животе, и я бросила эту идею. Лучше попросить о помощи Брэя, благо, зомби мне точно не откажет.
Хотелось детальнее рассмотреть стрелы. Я даже взяла одну в руки, покрутила ее между пальцев, внимательно изучая оперение и острие, провела кончиками пальцев по идеально гладкому основанию, но не успела сделать никаких выводов — снаружи донесся просто ужасающий шум.
Я вскочила на ноги, бросилась к окну и, положив стрелу на подоконник, с удивлением увидела Вериара, пытающегося убежать от мертвецов.
— Ни за что! — его крик было слышно даже сквозь двойной стеклопакет. — Я не позволю напоить меня этой дрянью! Драконам нельзя брокколи!
— Господин хранитель Лабиринта, мы внимательно изучили драконью литературу! — возмущалась мадам Дюбо, упирая костлявые руки в бедра и наступая на Вериара. — И уверены в том, что брокколи — идеальное питание для худеющих драконов!
Я усмехнулась. Не сказать, что я очень внимательно вчитывалась в рецепты, но перечень запрещенных продуктов изучила, конечно же, внимательно. Ведь я не хотела случайно причинить Вериару вред!
Потому я совершенно точно знала, что никаких проблем от употребления брокколи у драконов нет и быть не может. Что-то мне подсказывало, что о личной непереносимости продукта даже речи быть не может. Просто, завидев в своей тарелке, или в чем там ему подавали еду, нелюбимое растение, Вериар попытался солгать.
Ха! Мои мертвецы могут накормить кого угодно, как бы он ни сопротивлялся и ни отбивался от них, размахивая своим хвостом направо и налево.
Однако, наблюдая за попытками Вериара спастись от насильственного кормления, я пришла к выводу, что настойчивость мертвецов может пойти ему на пользу. Пока скелеты с мадам Дюбо во главе пытались загнать Вериара в угол, он умудрился выполнить целую серию отличных упражнений для похудения. В итоге, впрочем, все равно застрял между двумя деревьями, вынужден был съесть брокколи и сердито зарычал.
— Эта гадкая зараза убирает из организма все шлаки и токсины! — возмутился он. — Мне придется весь вечер провести в кустах! Организм дракона к такому не привычен! Он обычно все копит в себе!
Что ж, если организм этого конкретного дракона перестанет копить в себе столько лишнего, возможно, Вериару нужно куда более активно налегать на брокколи. Авось, похудеет гораздо быстрее, чем мы того ожидаем.
