В офисный центр стали входить спешащие на работу сотрудники. Охранник отыскал в памяти мобильного телефона нужного абонента и позвонил.
– Марья Ивановна! Здравствуйте! Это Степан Андреевич, охранник. У нас тут ситуация сложная. Не могли бы Вы зайти в гости?, – охраннику что-то ответили. – Чем раньше, тем лучше! Дело не терпит отлагательства.
Офисный домовой выглядел растерянным.
– Степан! Ты уверен что мы поступаем правильно?, – зачем мы девушку травмировали?
– Не беспокойся! Всё будет хорошо!, – постарался снять переживания друга Степан Андреевич.
– Я же сделал ей больно!, – в глазах офисного отражалась причиненная Олесе боль. – Я же должен радовать людей, а не огорчать!
– Иногда боль полезна, – непонятно ответил Степан Андреевич.
Через полчаса в офисном центре появилась Марья Ивановна. Прежде она руководила компанией, но на свет появился внук, и Марья Ивановна взяла отпуск по уходу за внуком. Такое разрешается, если молодой маме – дочери Марьи Ивановны нужна помощь.
– Что случилось, Степан?, – Марья Ивановна была взволнована предчувствиями неприятностей.
– Олеся ногу сегодня подвернула. Отправили в травмпункт. Нужно что-то делать, – и Степан Андреевич довольно долго говорил с Марьей Ивановной.
Офисный домовой Фома из деликатности, ушел под новогоднюю ёлку дежурить в кукле Деда Мороза, хотя ему было интересно, о чем говорит его друг с немолодой, но обаятельной женщиной.
По завершении разговора с охранником Марья Ивановна направилась в офис компании, которой руководила еще три месяца назад. Она собрала сотрудников в зале совещаний, сказав, что зашла поздравить всех с наступающим новым годом. Поговорили. Сотрудники жаловались на новую руководительницу Олесю. Марья Ивановна кивала головой и старалась успокоить эмоции сотрудников.
В какой-то момент собрания зазвонил мобильный телефон Марьи Ивановны. Она ответила, выслушала кого-то и объявила собравшимся.
– Олеся Игнатьевна подвернула ногу, и сейчас она в больнице.
Кто-то бросил реплику, мол, так ей и надо, но Марья Ивановна с укоризной покачала головой и обвела взглядом коллектив.
– Мы не злорадствовать должны и сопротивляться Олесе, а помочь ей, – поднявшись и выпрямившись, строго и с силой авторитета заключила Марья Ивановна. – Прямо сейчас мы поддержим Олесю.
Она набрала номер на мобильном телефоне, вытянула руку с ним и дождалась получения ответа. На экране телефона появилось лицо Олеси. Она лежала на подушке больничной койки.
– Ой!, – воскликнула Олеся. – Здравствуйте, Марья Ивановна! Зачем же видеозвонок? Я подвернула ногу и сейчас не в лучшем виде. Я в больнице.
– Здравствуйте, Олеся Игнатьевна!, – Марья Ивановна поворачивала телефон так, чтобы в его видеокамеру попали собравшиеся сотрудники. – Мы знаем, что вы в больнице, переживаем и хотим поддержать. Как вы себя чувствуете?
Пытаясь увидеть свою руководительницу, сотрудники повставали с мест и сплотились вокруг телефона с видеокартинкой Олеси. Раздались сначала недружные приветствия, но кто-то скомандовал “Три-четыре!”, и все дружно проскандировали: “Здравствуйте, Олеся Игнатьевна!”.
Странное чувство охватило собравшихся сотрудников. Вот только что они обрадовались, позлословили по поводу случая с Олесей, но появилась Марья Ивановна, пристыдила их, призвала помочь, и все словно подчинились ее воле. Сотрудники испытали забытое за три месяца чувство единства, а Олесю, попавшую в беду, стали считать близким человеком, своей.
Марья Ивановна продолжала, обращаясь к Олесе и оборачиваясь к сотрудникам, словно говоря от их имени:
– Не волнуйтесь! Поправляйтесь скорее! Ведь впереди новогодние праздники, мы ждем вас! Коллектив постарается не ударить в грязь лицом, покажет высокую производительность труда и крепкую дисциплину. Мы не подведем, – в голосе Марьи Ивановны звучала сталь митинга. – Мы будем трудиться не покладая рук и докажем, что способны вывести компанию из кризиса. Руководители подразделений будут звонить вам, докладывать, получать разрешения действовать, советоваться. Я тоже включусь в работу на время вашего вынужденного отсутствия и помогу советами руководителям подразделений. Мы с вами, Олеся Игнатьевна!
По щекам Олеси текли слёзы. Она была благодарна Марье Ивановне, благодарна коллективу, хотя и не ожидала этого. Ей было стыдно, что она не верила сотрудникам, считала их лентяями и бездельниками, а они …
– Спасибо, друзья! Спасибо, вам Марья Ивановна!, – голос Олеси дрогнул, и все догадались, что она плачет. – Спасибо… Спасибо, что вы такие… хорошие!
Оксана выключила телефон. Изображение пропало. Женщины всплакнули в ответ на слезы Олеси. Руководители сначала вполголоса, а затем все более властно стали давать указания подчиненным, отправляя их на рабочие места. Работа закипела.
Марья Ивановна вернулась в холл и подошла к стойке ресепшен, за перегородкой которой прятался охранник.
– Ну, что, Степан?, – на слова Марьи Ивановны охранник поднялся. – Я сделала всё, как договорились. Поеду к внуку, а ты поглядывай за моими… за нашими и звони, если что.
Степан Андреевич вышел из-за стойки и обнялся на прощание с Марьей Ивановной. Не обязательно думать, что они знакомы как-то предосудительно. Просто такие люди вправе считать себя родственниками, поскольку делают одно дело, знают об этом и узнают друг в друге родную душу. Марья Ивановна поспешила в машину, а Степан Андреевич помахал ей вслед рукой.
Олеся долго не могла успокоить слёзы и по-детски ревела в подушку. Ей становилось все яснее, что она не права, что поступала не верно, думала только о себе, потакая своим амбициям, думала о своих подчиненных плохо безо всяких к этому оснований. Наконец, Олеся успокоилась и отыскала конверт, который положил ей в носилки медиков охранник.
В конверте оказалось банальное приглашение на мастер-класс какого-то бизнес-тренера. Такие письма обычно сразу попадают в мусорную корзину. Если бы охранник, не позвал бы ее за письмом, с ней было бы все в порядке, она не споткнулась бы и не упала. Ну, а раз у Олеси неожиданным образом появилось свободное время, она решила узнать, что скрывается за ссылкой на видеоролик со слишком научным, и оттого непонятным названием “Сопротивление систем”.
Набрав вручную адрес ссылки в своем мобильном телефоне, Олеся просмотрела видеофильм, в котором странный старик, вовсе не похожий на профессора, а как-то отдаленно напоминающий офисного охранника, рассказывал необычные вещи о том, что трудовые коллективы сопротивляются новичкам. Поначалу сказанное лектором показалось совершеннейшей глупостью, но что-то заставило Олесю пересмотреть часовой фильм раз за разом, и что-то новое открывалось ей в знаниях о мире. Мире, который окружает нас и ведет себя, как живой организм.
Офисный домовой Фома и офисный охранник Степан Андреевич по традиции собрались поздним вечером за стойкой ресепшен попить чаю, заваренного чайными пакетиками в кипятке из кулера.
– Степан!, – допытывался Фома. – Так что же такое сегодня произошло? Зачем я навредил славной девушке?
– Так было надо, – улыбался Степан Андреевич. – Мы с тобой сделали большое дело. Большое и сложное. На грани волшебства… Спасибо, Маша помогла. Та еще волшебница!
Фома вздрогнул и обернулся к новогодней ёлке, которая вдруг зашелестела, как от ветра, подрагивая игольчатыми ветками и висящими на них стеклянными шарами. Сполохи отражения на белом натяжном потолке огоньков от ёлочной гирлянды задрожали магнитной бурей северного сияния. Фома испугался.
– Степан!, – прошептал Фома. – Кто это?
– А это, Фома, и есть тот самый “дух коллектива”, – ответил Степан. – Сегодня он был потревожен, вот и пришел по следам Олеси к нашей новогодней ёлке. Присматривается. Наверное, скоро примет её в коллектив.
Степан Андреевич часто говорил такое, что Фома совершенно не понимал, но не подавал виду, чтобы не показаться глупым. Вот и на этот раз Фома ничего не понял.
– Дух?, – переспросил Фома друга.
