Когда парень начал выполнять заказы по дизайну, жизнь немного наладилась. Он хотя бы смог сам себя обеспечивать, покупать одежду и всевозможные гаджеты. Матери подарил хороший телефон. Она всё сокрушалась, что потратился сильно.

Но как бы ни нравилась ему первая серьёзная работа, всё чаще у Ивана появлялись мысли оттуда уйти. Из-за Маргариты Валерьевны. Какое-то нездоровое помешательство на женщине на десять лет старше него не могло закончиться ничем хорошим.

В фитнес-клубе вечером народу особенно много. Маргарита уже давно подумывала об индивидуальных тренировках, но её тренер Аня, к сожалению, не могла проводить с ней занятия в удобное самой Владыкиной время. А к другому Марго уходить не собиралась. С Анной они уже много лет работали над поддержанием её идеальной формы, и успех был очевиден. В общем, приходилось Маргарите Валерьевне спуститься с Олимпа на грешную землю и толкаться вместе со всеми в зале на тренировке по пилатесу.

За те пять лет, что они были знакомы, Аня стала для Марго почти такой же близкой подругой, как Вика. Даже, может быть, в чём-то ещё ближе. Аня казалась простой, лишённой всякого пафоса, и иногда поговорить с ней можно было о гораздо более личных вещах, чем с Викторией. А ещё Аня часто сама замечала, что с её клиентками что-то не так. Поэтому она и подошла к Маргарите в раздевалке.

– Маргош, ты как? Я сегодня не слишком сильную нагрузку дала?

– Нет, Ань, всё отлично.

Владыкина даже не повернулась, перекладывая вещи в своём шкафчике.

– А то я смотрю, ты какая-то сама не своя. Потерянная, что ли. Думала, произошло что-то.

Марго села на скамейку, сжимая в руках худи. Аня опустилась рядом.

– Не знаю даже… – задумчиво вымолвила Владыкина. – Может и правда стоит с тобой поделиться? Ничего особенного не случилось. Просто… Вот есть какой-нибудь верный способ перестать думать о мужчине? Дожила до старости лет и это просто помешательство какое-то. Первый раз в жизни. Как подросток. Двадцать четыре на семь мысли только о нём. Спать не могу нормально, думать ни о чём не могу. Напридумываю себе что-то, потом расстраиваюсь, реву. В мыслях только он. А у него ко мне вообще ничего. Мне так плохо. Надо посоветоваться с кем-то нейтральным. Подруг уже достала.

Пока Аня, выслушав монолог Маргариты, собиралась с мыслями, другая девушка, Юля, переодевавшаяся рядом, вдруг сказала:

– На личном опыте говорю – не помогает и не поможет ничего. Ни время, ни работа, ни друзья-подруги, ни его плохие поступки к вам, ни успокоительное, ни спиртное, ни психотерапевт. Ни-че-го. Пока вот не щёлкнет внутри, резко. И после щелчка только пропадает эта зависимость.

– Мда… Ну спасибо, успокоили, – невесело пробормотала Марго.

– Вот оно тебе надо? Своди общение с ним к нулю и само пройдёт, – вставила Инна, ещё одна давняя клиентка Анны.

– Надо как воздух, – ответила Владыкина. – Я серьёзно. До такой степени замучилась, что вот с вами уже обсуждаю.

– В бассейн можно походить, – наконец проговорила тренер. – Вода успокаивает и думается легче. В работу с головой окунуться, так чтоб больше ни на что времени не хватало.

– Да, работа – это самое надёжное, что отвлекает от всех дурных мыслей, – поддержала её Юля.

– К сожалению, мне не помогает. Даже путешествие не помогло, – с грустью сказала Маргарита.

– Значит, окунитесь в новое романтическое приключение, – посоветовала Юля. – Закрутите с ним роман. Встречайтесь, пока он вам не надоест, как горькая редька, и вас не отпустит. Берите от жизни, что хочется. Лучше попробовать и ошибиться, чем не попробовать вовсе.

– Тут ещё зависит от того, нужен он тебе самой или нет, – сказала Инна. – Всё у нас в голове. Надо с этого и начать наводить порядок. Если не нужен, заблокировать все возможности этого человека выйти с тобой на контакт, оборвать с ним все связи без объяснения причины. Заняться собой, найти увлечение, ремонт затеять… Да всё, что угодно, лишь бы дать возможность голове отдохнуть от всех этих мыслей. Потом посмотришь, жизнь всё расставит на свои места.

– А старость лет – это сколько? – вдруг спросила самая старшая из группы посетительница фитнес-клуба, имени которой Марго не помнила, но часто видела её на занятиях. – Самое худшее, что может предложить мужчина – неопределённость. Лучшее, что можете сделать вы – не тратить на него время. Уважайте себя. Но судя по всему, вам это в кайф. И вы на самом деле не хотите никого забывать.

– Между нами нет неопределённости. Между нами вообще ничего нет.

Маргарита положила одну ногу на колено другой и стала развязывать шнурки кроссовка.

– Блин, бывает же такое у взрослой тётеньки. Вы простите, я не о вас, а вообще, – заметила Юля, которой на вид нельзя было дать больше двадцати пяти.

– Как раз у взрослых тётенек-то и бывает такое! – бросила пожилая женщина. – Вот прям до сноса башки, как в последний раз, до одури, взахлеб. Может, со стороны это и смешно смотрится, но у взрослых людей порой такие страсти кипят, что молодняку и не снилось. А вообще так нормальные отношения не начинаются, только созависимые.

– Знаешь, что я ещё подумала, – оживилась Аня и повернулась к Марго. – Тебе надо другим мужиком увлечься. Может тогда и попустит.

– Надо попробовать, – кивнула задумчиво Владыкина, переваривая все услышанные советы.

٭٭٭

С этим проклятым проектом он засиделся до самого вечера. Уже почти девять. Надо закругляться. Мать несколько раз звонила. В кабинете у них вода закончилась, пришлось отправиться на третий этаж к кулеру. Иван шёл по коридору и думал, что прямо сейчас выключит компьютер и поедет домой. Но взгляд как-то сам собой зацепился за открытую дверь приёмной Маргариты Валерьевны. Внутри никого не было. Секретарша ещё в пять часов ушла, как положено. Он заметил, что дверь, ведущая непосредственно в кабинет самой Марго тоже открыта. И оттуда доносятся какие-то звуки. Всхлипы. Остановился, поколебался немного, а потом всё-таки заглянул. Марго стояла лицом к окну и её плечи тихонько подрагивали. Она точно плакала. Нужно было уйти и сделать вид, что он ничего не видел. Да, пожалуй, это было бы тактично и правильно. Но внутри у Ивана всё сжалось настолько, что ему самому больно стало. Как не раз с ним уже бывало в её присутствии, мозг затуманился и перестал что-либо соображать. Парень вошёл в кабинет начальницы, приблизился к ней, остановился совсем рядом за её спиной.

– Не плачьте, – попросил жалобно.

От её слез у него всё в душе переворачивалась. Марго резко обернулась и наткнулась на него. От неожиданности сначала слегка отпрянула. Подняла к нему лицо, посмотрела в глаза. А потом вдруг ещё сильнее расплакалась. Нет, это невозможно терпеть. Он беспомощно озирался в поисках воды и салфеток. Чем вообще успокаивают женщин? А она вдруг покачнулась, приникла к его груди. Руки сами собой обняли начальницу, прижали крепче. Такая хрупкая! Ваня несмело погладил по спине, как обычно делают, когда кого-то утешают. Она на самом деле притихла, прильнула к нему. Тонкий розовый свитерок оказался очень мягким и пушистым на ощупь. Ладоням было безумно приятно скользить по нему. Остренькие лопатки, линия позвоночника, и вдруг пальцы задели застёжку бюстгальтера, чётко проступавшую сквозь ткань…

Даже на каблуках она казалась рядом с ним совсем маленькой. Иван помнил, как в детстве всех удивляло, что он гораздо выше сверстников и худющий, как щепка. «В кого он у тебя такой длинный? Сама-то вон какая маленькая», – спрашивали у матери соседки. А та лишь поджимала губы, оставляя вопрос без ответа. На мать Иван действительно был совсем не похож. Она невысокая, кругленькая. А он угловатый, со впалыми щеками, большим ртом, широкими бровями. Мать русая, светлоглазая. Ваня смуглый, черноволосый. Не иначе в роду южане были.

Когда заметил их отражение в тёмном окне, улыбнулся. Там, в заоконье, светились золотистым светом фонари и витрины магазинов, украшая город. И они с Марго, полупрозрачные, на фоне этой золотой россыпи. Сердце всегда билось быстрее, стоило Маргарите Валерьевне появиться в его поле зрения. А сейчас оно и вовсе, как безумное, гулко лупило о рёбра и отдавалось пульсом в ушах.