

— А ты меня покормишь? — спросила, разглядывая плотно сжатые губы. — Ужас, как кушать хочется, — пожаловалась невпопад.

— Конечно. Сразу после того, как накажу за плохое поведение, — проговорил этот тип, ухмыляясь, а я вся подобралась.

— За какое такое плохое поведение? — наверняка недоумение отчетливо читалось на моем лице.

С его пытками я уже смирилась. Хотя нет, просто была подготовлена и знала, чего ожидать. Строго говоря, мне даже понравилось, но…

— Кто позволил тебе касаться меня? — страх неуверенной змейкой скользнул по моей груди и опустился ниже, сворачиваясь в животе тяжелым клубком. — Вчера. Сегодня. — Он кивнул на мои руки, и я тут же разжала их, да вот только зря.

Тело встретилось с мягкой шкурой, которая лежала поверх широкой постели.

Тут же поднявшись, я хотела поставить ультиматум. Мол, вы меня не трогаете, а я, так уж и быть, в интересных местах потрогаю вас. Но кто бы меня слушал? Мужчина, словно куклу, вновь повалил меня на кровать, угрожающе нависая сверху. А я что? А я девочка понятливая. Улыбаемся и машем, улыбаемся и ксерим… А нет, это из другой оперы.

— Скажешь хоть слово, и я лишу тебя голоса. Притронешься ко мне, и уже никогда не сможешь двигаться.

Что он там говорил? Нужно что-то ответить, да? Что-нибудь внятное, но как отвечать, когда его губы настолько притягательно близко?

Ответа не понадобилось. Мужчина принял мое молчание за покорность, а я наконец-то выдохнула, когда он лег рядом. Зря выдохнула. И вообще, похоже, сегодня все было зря. Даже на работу пошла зря, чтоб им там пусто было!

Лезвие знакомого ножа сверкнуло, отражая огонь канделябров. Даже пискнуть не успела, как холодная сталь прижалась к горлу. От страха пришлось закрыть глаза.

— Смотри на меня. — Каждая буква знакома до дрожи. Не повиноваться нельзя, и я открываю веки, чтобы встреть его взор, полный гипнотизирующей черноты.

Лезвие погладило шею, задержалось на щеке, вгоняя в ужас. Тело била мелкая дрожь, а мой мучитель томительно медленно избавлялся от корсета. Веревки обрывались под натиском ножа, а я вздрагивала в такт издевательству.

Когда лезвие прижалось к груди, я уже была на грани обморока. Темный Принц ловко разрезал ткань платья, расстилая лоскуты, словно оберточную бумагу вокруг подарка. Белая сорочка сдалась последней.

Рассматривал. Под этим взглядом хотелось поежиться. Будто оценивал, с какой стороны лучше сделать надрез или впиться зубами. Я даже дышала через раз.

Лезвие огладило вздымающиеся груди, прочертило белую полоску до живота, прошлось по внутренней стороне бедра. Одновременно хотелось закрыться и, наоборот, открыться, отдаться воле мужчины. Пусть бы делал все, что захочет, лишь бы каждое касание приносило удовольствие.

— Мне нравится, что ты не сопротивляешься. — Ледяная сталь прижалась к лону, а я закусила губу, чтобы не застонать. — Такая податливая…

Нож растворился в воздухе, а мужчина поднялся и протянул мне руку. Осторожно вложила пальцы и была тут же рывком поставлена на ноги. Незнание того, что произойдет в следующую секунду, одновременно пугало и возбуждало.

Я завороженно наблюдала за тем, как мой демон-искуситель собирает в ладонях темную магию. Чары клубятся, разрастаются, словно пышные тучи, а потом вдруг плотными канатами обхватывают мои запястья, чтобы, словно загнанную птицу, вздернуть над головой.

Я едва касалась пола кончиками пальцев ног. Натурально висела, но не могла и слова вымолвить, настолько была возмущена. Хватала ртом воздух, собираясь высказать все, что я думаю о таких играх, но оборвала свои порывы, когда услышала волшебное:

— Идеальная…

После этих слов меня можно было связывать, поджигать, заковывать в наручники и даже доспехи. Я была на все согласна, лишь бы Темный Принц и дальше смотрел на меня таким восхищенным взглядом. Лишь бы и дальше касался с такой болезненной нежностью. Лишь бы и дальше вырывал стоны наслаждения, орудуя ловкими пальцами.

В таком положении была чуть выше него. Со стыдливым румянцем наблюдала за тем, как его пальцы скрываются в лоне, а губы сжимают сжавшийся от возбуждения сосок. Дрожь прокатывалась по коже, впивалась колкими иголками и исчезала где-то внутри, подталкивая к тому, чтобы свести ноги вместе и прекратить сладострастную пытку.

Чувствовала, насколько мокрая, горячая. Слышала хлюпанье и безбожно краснела. Его губы, его зубы и даже язык вытворяли невозможное с горошинами сосков. Он то прикусывал до ощутимой боли, то зализывал несуществующие ранки, то мягко целовал, а потом вновь пускался в игру, правила которой были известны лишь ему одному.

Кричала, стонала, извивалась, больше не владея собой. Подбиралась к самому пику, ощущая не огонь — самый настоящий пожар внизу живота. Горела, норовя вот-вот взорваться, и сгорала, забываясь, наслаждаясь, впервые живя.

Задерживала дыхание, чтобы приблизить личную агонию, но вдруг поняла, что его пальцы покинули меня, а грудь осталась в холодном одиночестве.



— Достаточно, — ответил он на мой немой укор.

— Как достаточно? — жалобно прошептала, изнывая от неудовлетворения. Огонь во мне еще горел. Только бы продолжил, еще бы совсем немного…

— Ты наказана, разве забыла? — и лицо у него было таким невозмутимым, что я сразу поняла, издевается.

Вот как есть, гад, издевается! Глумится надо мной!

— Ну-ка, выпусти меня. Сейчас же!

— Ты смеешь мне приказывать? — удивился мужчина, приподнимая бровь.

И столько опасности было в его голосе, но разве неудовлетворенную женщину это остановит? Да сейчас, как же!

— Выпусти немедленно! — пыталась потянуть на себя магические путы, но они не поддавались.

Ухмыльнувшись, этот Темный гад сложил руки на груди и вперил в меня свой черный взгляд. Напугал слона птичьей клеткой! Да я его сейчас сама изнасилую!

— Выпущу, если попросишь. Правильно попросишь, — прозвучало интригующе.

— Отпусти, пожалуйста. — Ну что я, в самом деле, волшебных слов не знаю, что ли?

— Отпустите. — Исправление словно приговор.

— Отпустите, пожалуйста…

— Мой господин.

Ууууу! Все, я его сейчас порву на маленьких Темных Принцев! Штук на сто хватит с таким самомнением!

Так, вдох-выдох. Воооот, еще немного. Вдох-выдох…

— Отпустите, пожалуйста, мой господин, — проговорила, покорно опустив взгляд.

Не хотела, чтобы заметил предвкушение в глазах. Месть — блюдо, которое подают холодным. И нет, я не злопамятная, просто злая, когда голодная, а память у меня с детства отличная.

Ничего-ничего. Сейчас как выпустит меня, избавит от крепких магических пут, и я ему покажу где раки зимуют! Будет знать, как играть с возбужденной женщиной!

Но он не отпустил. Встал за моей спиной, сжимая ладонями талию. Настолько сильно, что я чувствовала кожей каждый палец, каждую черточку. Очерчивал бедра и ягодицы. Одна его рука вернулась к томительному истязанию моего клитора, а вторая пробралась ко входу во влагалище, но уже с другой стороны.

Эмоции нахлынули бурным потоком. Подушечка одного пальца беззастенчиво гладила анус, а два других проникали на всю длину, вновь растягивая лоно.

Я умирала. Просто умирала, тонула в глубине чувств и даже воспротивиться не могла. Если прервется, я задушу его собственными руками!

Когда оргазм накрыл с головой, я выгнулась подобно до предела натянутой струне. Он играл на мне, словно талантливый пианист на новеньком музыкальном инструменте. Тьма поглотила, встретила сомкнутые веки яркими золотистыми вспышками. Дрожь молнией прошлась по спине и выстрелила в затылок, а потом я почувствовала это.

Все внутри сжалось, затряслось, напряглось, а я ни черта не понимала. Будто в один миг ослабла, но тело все горело и пульсировало в сладкой буре. А еще я, кажется, кричала. И остро чувствовала, как все три пальца покидают мое тело. Черт возьми, а ведь он побывал там, где еще никого не было!

— Вот так. — Укладывал поверх мягких теплых мехов.