Я даже смогла смириться с не слишком адекватным отношением руководства — если в планах на следующий год ипотека, тут уж не до перебора вариантов и кручения носом.

Нет, к самому хозяину фирмы, Марку Ильичу Фридману, у меня не было никаких претензий — милейший человек, жаль, правда, что в силу возраста (который неумолимо клонился к восьмидесяти годам) появлялся мужчина на работе крайне редко. Фактически конторой руководили два его сына — Яков и Михаил, и эта парочка могла предоставить весь спектр извращений на любой вкус и цвет для своих сотрудников.

Хочется неприкрытого хамства — это к старшему, Якову. Есть мечты о нудных лекциях, сотнях бессмысленных вопросов и миллионе бесполезных поручений — Михаил к вашим услугам.

Радовало лишь то, что одновременно мужчины в офисе старались не появляться. Вся причина в каких-то семейных разборках, но я никогда не вдавалась в детали. Не появляются — и хорошо, мне спокойней.

Однако сегодня, видимо, свет на нашем офисе сошелся клином, я это поняла еще на улице. Хватило одного взгляда на парковку, чтобы понять: сегодняшний день не сулит мне ничего хорошего, ведь рядом с автомобилем Якова была припаркована машина его брата, и это могло означать только одно: в офисе меня уже поджидают оба наследника Марка Ильича.

Интересно, еще не поздно плеснуть в кофе немного коньяка?

— Морозова, где тебя черти носят?!

Кажется, уже поздно…

Глава 2. Вероника

— Яков Маркович, доброе утро! — натянув на лицо одну из своих самых лучших фальшивых улыбок, которые были предназначены исключительно для особых случаев (а в том, что сегодня я имела дело именно с таким, сомнений не было), поспешила поприветствовать одного из руководителей, который в данный момент как раз стоял на пороге офиса и курил.

— Пошевеливайся давай, — выдал свое дежурное приветствие мужчина, после чего, отправив окурок в урну, зашел в здание, громко хлопнув за собой дверью.

- И тебе, Вероника, доброго утра, — фыркнула себе под нос, стараясь скопировать интонацию Якова. Вышло из рук вон плохо. Наверное, из-за того, что пожелание доброго утра из уст этого человека было чем-то из области фантастики.

Надежда на то, что сегодняшний день пройдет нормально, таяла, как мороженное под обогревателем. Больше всего сейчас хотелось просто развернуться и уйти домой, а уже там закутаться в одеяло и не шевелиться до тех пор, пока не прилетит какая-нибудь сказочная фея и не сообщит о том, что отныне в моей жизни будут исключительно счастье и радость.

Ага, я уже трижды умереть успею, пока этот момент наступит.

Терпение, Ника, терпение! Всего три дня!

Улыбаемся и машем, улыбаемся и ксерим, улыбаемся и сканируем. Блин, просто улыбаемся и делаем все, что от меня захотят. Мне премия перед отдыхом кровь из носу как нужна.

Однако я даже не успела дойти до ксерокса. Проблемы начались гораздо раньше. Стоило только переступить порог офиса.

Куча коробок в коридоре могла, конечно, свидетельствовать о том, что Яков и Михаил все-таки решили сделать ремонт в приемной, но в такие чудеса я, просидевшая год на стуле, одну ножку которого необходимо было обязательно цеплять за ручку стоявшего рядом сейфа, чтобы внезапно в самый неподходящий момент эффектно не спикировать на пол, верила слабо.

Блин, да чего уж там, я в них вообще не верила.

Я еще отлично помню тот день, когда на глазах Якова служба доставки привезла мне новенькое, купленное на свои деньги кресло. Единственную фразу, которую выдавил мужчина после того, как я заменила прошлый пыточный стул на царское ложе, я тоже помню отлично:

— Если ламинат поцарапаешь своим монстром, из зарплаты вычту.

Компенсация за траты? Желание купить остальным сотрудникам нечто подобное?

Пф-ф-ф! Забудьте!

Поэтому это точно не ремонт. Да и на переезд слабо похоже, учитывая работающий шредер, что с аппетитом жрал бумаги, которые с энтузиазмом скармливал ему Михаил.

— Вероника, передай мне во-о-он ту синюю папочку, — заметив меня, проговорил старший брат.

Да-да, приветствия не были сильной стороной их семьи.

Стараясь не обращать внимания на предчувствие, которое во все горло вопило нечто очень похожее на: «Жди беды!», бросила сумку на диванчик, развернулась в сторону своего стола, на который и указывал старший из братьев, однако затормозила, даже не успев вытянуть руку.

Наверное, тут стоить рассказать о том, что я вполне себе опрятная, порядок люблю, да и вообще, мама не слишком напрягалась, в очередной раз повторяя мне, что жена, которую не видно из-за горы немытой посуды, вряд ли сможет рассчитывать на крепкий брак.

У мамы посуда всегда была помыта, однако их с папой брак это не спасло, и что-то мне подсказывает, что дело почти всегда не в посуде, но я сейчас не о том.

Чистоплотность родители мне привили. На моем столе не валялось груды ненужных бумаг, и запутаться в одной-единственной синей папке было достаточно сложно. В той самой синей папке, куда я вчера положила свежие документы, подписать которые ктонибудь из братьев собирался как раз сегодня.

— Синюю? — обычно я не уточняла запросы Михаила — это себе дороже. Проще сделать то, что он требовал, иначе… Спросишь про бумагу — он тебе все вплоть до ее химической формулы выдаст, уточнишь про местонахождение степлера — узнаешь биографию Джорджа Макгилла. Однако сегодня точно был необычный день, поэтому я даже задала второй вопрос. — Вот эту?

Михаил отвлекся от шредера и посмотрел на папку с документами, которую я взяла со стола.

— А ты видишь тут еще какую-то?! — с раздражением поинтересовался мужчина.

Нет, я не видела других синих папок на своем столе, и именно в этом была проблема, однако я послушно разжала пальцы, когда Михаил забрал у меня бумаги.

Я словно в замедленной съемке проследила за тем, как он небрежно сорвал синий пластик с распечатанных мной вчера вечером документов и, не моргнув, отправил их в шредер.

Не понимая, что делать дальше, перевела взгляд на Якова, который, сидя в моем кресле, листал газету. В его жестах читалась некая нервозность, однако никакого протеста в связи с действиями брата он не выражал. Наверное, именно поэтому я и решилась на вопрос, обратившись к младшему Фридману:

— А что здесь происходит?

— А что здесь происходит? — не отрывая взгляда от газеты, повторил мой вопрос Яков.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​— Я у вас спросила… — вышло куда менее решительно, чем я планировала.

— А я у тебя. — Все тот же тон. Нет, объект для диалога я точно неправильный выбрала.

— Михаил Маркович уничтожает документацию, — констатировала очевидное.

Такой ответ заставил Якова оторваться от своего чтива, демонстративно отложить его, а затем и вовсе зааплодировать.

— Хватит, Яша, — раздраженно фыркнул Михаил, скормив шредеру последний листок из синей папки, а затем, ободряюще улыбнувшись, уже совсем другим тоном обратился ко мне: — Вероника, как вы можете догадаться, в нашей фирме вскоре произойдут серьезные перемены.

— Ладно… — кивнула, с удовольствием отвернувшись от Якова и переключив все внимание на старшего из братьев. В принципе, я не являлась сторонницей перемен, искренне полагая, что какая-никакая стабильность куда лучше постоянных нововведений, но, если все успеет утрястись до того момента, как я вернусь из отпуска, я достаточно быстро успею перестроиться и приспособиться.

Даже если теперь вместо юридической фирмы мы станем компанией по уничтожению важных документов. Так, наверное, даже проще — пихаешь себе листочки в шредер и не напрягаешься.

— Эти изменения коснутся и вас, — привычно нудным тоном продолжил Михаил.

— Ладно… — протянула вновь, искренне надеясь, что изменения коснутся исключительно спектра работ, а не зарплаты.

Старший из братьев взял паузу, а младший в очередной раз недовольно скривился. Создавалось ощущение, что его нечто очень серьезно нервировало. Шредер, что ли? Может, у Якова фобия? Ну, в таком случае так ему и надо!