Издавна, практически с самого появления человеческой цивилизации, известны такие виды искусства, как скульптура и живопись. Они позволяли передать какой-либо образ, картину, точное изображение в трёх- и двухмерном виде, соответственно.

Позднее появилась письменность, и люди научились с её помощью передавать большой объём информации всем, кто знает её. Естественно, образы люди тоже передавали таким путём, для этого даже было создано множество всяческих элементов описания.

И вот, есть картина, скульптура, фотография… почти все виды способов хранения и передачи одного-единственного момента, запечатлённого навсегда в рамках своего жанра.

Есть самые разные способы, как можно написать картину – от достоверного и фотореалистичного, до абсурдного и неразличимого. Есть различные техники создания скульптур: выдолбить, выскоблить, собрать, а в двадцать первом веке её можно даже напечатать на 3D-принтере. Созданы разнообразные способы особенным образом запечатлеть момент при помощи фотографии, начиная от особенностей аппаратуры, и заканчивая оптическими иллюзиями, порождаемыми объектом запечатления.

Однако не столь известны картины, запечатлённые, или созданные, моменты, представленные словом. Я сейчас не говорю о книгах и стихах – это описание действа, или, как минимум, какого-то пейзажа – живого момента, а не упакованного в хронологический нолик образа, застывшего, и безжизненного, ведь для этого нужно движение, которого он лишён.

Возможно, я не осведомлён о подобных попытках, возможно, это связанно с уходящим у людей интересом к чтению. Тем не менее, я попытаюсь внести свою лепту в данную область творчества, ласково называемую мной словесной живописью. Разве что с одним небольшим отличием от классических форм запечатления, характеризуемым одним маленьким предложением в конце «картины», ведь, всё-таки, хочется узнать, что будет, если выпустить из временного заточения этот маленький момент на волю потока времени.

Благодарю за внимание, приятного времяпрепровождения.

Автор.

Городок, в котором живёт Артём, является типичным русским городом, сохраняющим достояние советской, ушедшей эпохи. Весь застроенный «хрущёвками», он тихо жил своей жизнью презаводского провинциального городка с населением в несколько десятков тысяч человек. Внешний вид города даже заставляет наблюдателя совершить небольшое путешествие во времени, которое, конечно, разбавляется новыми вывесками и, более или менее, современными марками автомобилей, что ездят по нему, хотя некоторые из них мёртвым грузом стоят месяцами, или даже годами, на своём месте у бордюра, рядом с пятиэтажкой, оставленные своими хозяевами по тем или иным причинам.

Дом, в котором живёт Артём, ничем не отличался от остальных – всё та же пятиэтажная «хрущёвка», стоящая на небольшом возвышении, относительно остальных домов. Покрытые мелкой плиткой, стены ещё стояли, хоть и давно уже требовали ремонта, утыканные балконами, где люди, как всегда, что-то хранят, а что-то забывают.

Квартира Артёма также не отличалась уникальностью – расположенная на верхнем, пятом этаже, обычная небольшая двушка, оставленная от родителей, что уже много лет, как своё отжили. Обставленная также обычно – диван в гостиной комнате, напротив которого столик с телевизором, и со стоящими рядом, у стены, книжным шкафом, в котором до сих пор сохранилась домашняя, семейная библиотека, и буфетом из тёмного дуба, сквозь стекла которого тускло блестит старый чайный сервиз с какими-то фарфоровыми статуэтками, покрытыми толстенным слоем накопившейся пыли. В спальне кровать, шкаф с одеждой и стол, за которым Артём любит сидеть, рассматривая различные бумаги, которыми, в основном, являются платежи или письма от тётушки, и представляя себя важным, деловитым человеком. На кухне также всё обычно – тесная кухонка с плитой и холодильником, щедро обставленная столами, да шкафчиками, где когда-то находились различные специи, приправы, крупы и прочие ингредиенты, обычных для русского человека, блюд, и которые, в силу кулинарного таланта своего хозяина, по большему счёту, даже и не нужны, но Артём – человек сантиментальный, не любящий перемен, предпочитая им сидеть здесь и вспоминать прошлое.

Сам Артём – обычный человек, ничем не примечательный – среднего роста, в неплохой физической форме, хотя подтянутым или даже худым, назвать его язык не повернётся, как минимум из-за небольшого пивного живота. С подстриженными коротко, как его когда-то подстригала мама, каштановыми волосами, среди которых начала проглядывать лысина. На лице – сгорбленный, вследствие нескольких драк, нос, густые брови, под которыми расположилась пара усталых карих глаз, и недельная щетина, из которой проглядывал широкий, всегда, будто бы изогнутый, в лёгкой улыбке рот с удивительно здоровыми, хорошими и красивыми зубами – генетический подарок отца, как и крепкие рабочие руки. Одет же Артём, как и всегда, в любимые тёмно-синие треники и голубоватую, в бело-чёрную полоску, хлопковую футболку.

Он давно задумывался о том, какой жизнью он живёт, о том, где и кем работает, о том, чем занимается с друзьями, и о многих других вещах, которые приходят на ум, когда начинаешь задумываться о прожитой жизни и упущенных возможностях. У него даже были мысли наложить на себя руки, но он старался их избегать, хоть те и, в конечном итоге, возвращались, но тут уж ему сама судьба сделала подарок.

Благо, страна позаботилась о том, чтобы у него было достаточно времени. И вот, он сидит в своём любимом кресле у окна, с сигаретой в левой руке и бутылкой любимого пива – в правой. Сидит, зажмурившись от льющегося через окно ослепительного света…

… света ядерного взрыва.

Зима, красивое время года в России – запорошенный снегом лес, деревья которого нежно укутаны в пушистую снежную шубку, так и сверкает на солнце в ясную погоду. В это время поездки на поезде – особенно волшебное мероприятие.

Обычный пассажирский поезд, вереницей вагонов направляется из холодной первозданной Сибири в далёкую и современную Москву, везя в неё сотни своих временных жителей, которые, то сходили во время остановок, то поднимались, распределяясь, кто в плацкарт, кто в купе, а кто-то в СВ.

Игорю и Ольге очень не повезло с попутчиками, которыми они стали друг другу. Противоположности притягиваются, но не перестают быть противоположностями.

Игорь – простой рабочий мужик, выучившийся онлайн на IT-специалиста, чтобы найти себе работу в Москве, куда он давно мечтал переехать. От учёбы его взгляд освежился, перестал быть вечно усталым, а в голубых глазах вновь засиял огонёк жизни. По телосложению он, конечно, не атлет, но и толстым его не назовёшь, подкаченный дрыщ, в общем. Голова его блестит от лысины, как хорошо отполированный шар. Одет в хорошую льняную рубашку в клетку, которую купил на днях, поношенные джинсы, которым было уже года три, да классические ботинки, что верой и правдой служат хозяину уже много лет, не зная при этом ремонта, как его и не требуя. Мужик простой, не курит, из-за проблем с лёгкими, пьёт, алкоголизмом не страдает.

Ольга – «гром-баба», как говорят – грузная, полноватая женщина средних лет, с чёрными жидкими волосами, собранными в пучок. Тёмные глаза всегда смотрят на всех, с каким-то выражением, толи подозрительности, толи лёгкой озлобленности. Едет к своей тётушке в Москву, ведь у себя в посёлке она извела уже всех, кого только могла. Она из тех людей, что думают, будто бы они всегда правы, и которых, как по характеру, так и по манерам, можно сравнить с некоторыми противными помещиками царской России. Одета в шерстяную зелёную кофту крупного пошива, коричневые брюки и классические чёрные туфли. Любит и выпить и покурить, что в лёгкой степени отразилось, как на её внешности, так и на голосе.