Приятно раскрывать старые преступления.

И все же пока не удалось выяснить, кто зарезал ножом женщину по имени Марджи Ридер. '

ГЛАВА VIII

Первого ноября в десять утра лейтенант Сэм Гроссман из криминалистической лаборатории позвонил в 87-й участок и спросил Стива Кареллу. Когда Карелла взял трубку, Сэм рассказал ему анекдот о человеке, который открыл пиццерию напротив Ватикана, и только после этого приступил к делу.

— Я насчет электробритвы, — сказал он.

— Какой электробритвы?

— Той, что вы нашли в ванной квартиры Лейденов. Мы сняли с нее отпечатки пальцев — занятная получается штука.

— Что же в ней занятного?

— Отпечатки принадлежат убийце.

— Дамаску? '

— Это его- фамилия?

— Это фамилия главного подозреваемого.

— Почему вы его не арестовали?

— Не можем найти.

— Так или иначе, отпечатки на элетробритве совпадают с отпечатками на ружье. Каково?

— Что-то я не понимаю, — сказал Карелла.

— Ия тоже. Ты бы смог застрелить двоих, а потом побриться бритвой одного из убитых?

— Я — нет, а ты?

— Ия нет. Тогда почему этот тип так поступил?

— Может, он сильно зарос? — предположил Карелла.

— Мне случалось видеть и не такое, — сказал Гроссман.

— Мне тоже. .

— Но зачем ему было так рисковать? Ружье стреляет слишком громко, Стив. Ты можешь вообразить человека, который стреляет из ружья четырежды, а потом как ни н чем не бывало идет в ванную бриться? Электрической бритвой! Ею же за час не побреешься!

— Ну, за час все же побреешься.

— Все равно долго! — сказал Гроссман. — Если ты застрелил двоих, первое твое побуждение — удрать. Тут уж не до бритья электробритвой.

— Это в том случае, если не знаешь, что в квартире напротив глухая женщина, а в квартире рядом нет жильцов.

— Ты хочешь сказать, что никто в доме не слышал стрельбы?

— Почему? Слышали.

— Ну и что?

— Обычное дело. Никто не позвонил в полицию.

— Так или иначе, убийца понимал, что наделал много шума. Он должен был быстро смыться.

— Но он же, по твоим словам, этого не сделал.

— Я говорю тебе: он стал бриться.

— Твое мнение — кто он?

— Псих, — сказал Гроссман.

Глория Лейден жила в многоквартирном доме на берегу реки Дикс. В вестибюле Кареллу и Клинга остановил швейцар. Он позвонил миссис Лейден, чтобы сообщить о визитерах. Она была готова их принять, и сыщики взмыли на семнадцатый этаж в сопровождении лифтера, который все время насвистывал: «Л мне все равно» и страшно при этом фальшивил.

В квартире были большие стеклянные двери, выходившие на маленькую веранду, обращенную к реке. Ухоженная квартира была обставлена в стиле датского модерна: белые стены, бежевые ковры. Четыре кошки, обитавшие здесь, похоже, подбирались по цвету и превосходно вписывались в общую гамму. Они то выходили, то опять возвращались в гостиную, где Карелла и Клинг допрашивали хозяйку. Кошки поочередно обнюхивали брюки Клинга и ботинки Кареллы, словно сами были сыщиками, проверяющими подозрительных посетителей. Кошки выводили Кдинга из равновесия. Ему казалось, что они могут учуять запах Анны Гилрой и сообщат куда надо.

— Миссис Лейден, мы хотели еще кое о чем вас спросить, — сказал Карелла.

— Пожалуйста, — кивнула миссис Лейден. На ней был халат с поясом, а под ним со всей очевидностью скрывался корсет. Ее волосы утратили тот лавандовый оттенок, который так удивил Кареллу в морге. Хозяйка устроилась на краешке кресла, обитого пушистой коричневой материей, спиной к балкону.

— Во-первых, нас интересует, слышали ли вы, чтобы ваш сын или невестка упоминали имя Уолтер Дамаск?

— Уолтер?..

— Дамаск.

— Нет, никогда.

— Или какого-то другого Уолтера?

— Среди их друзей не было Уолтеров.

— Вы знали их друзей?

— Некоторых знала.

— Но ваш сын никогда не упоминал…

— Нет.

— А невестка?

— Мы с ней редко говорили. По крайней мере, на личные темы.

— Но вообще-то вы с ней разговаривали?

— Да, разговаривала.

— Вы с ней не очень ладили?

— Нет, отчего же, ладила. Наверно, вас интересует, нравилась ли она мне?

— Она вам нравилась?

— Нет.

— Ясно.

— Уверяю вас, молодой человек, я не умею стрелять из ружья.

— Никто и не говорит, что это были вы.

— Вместе с. ней убит и мой сын, не забывайте.

— Ас ним вы ладили, миссис Лейден?

. — Прекрасно ладила.

— Но не с невесткой?

— Нет. По крайней мере, сначала не очень.

— Когда было начало?

— Он привез ее из очередной поездки семь-восемь лет назад.

— Откуда она родом?

— Из Алабамы. Представляете, привез мне южанку. Вы бы только на нее. посмотрели! Дело было летом, она Порхнула в комнату в желтом платье. Вылитая Скарлет О'Хара^[25]. Вот такое первое впечатление!

— Вы знаете ее девичью фамилию?

— Роза Хилари Борден. На юге они употребляют все три имени. Она постоянно рассказывала мне о своих фоюродных братьях и сестрах Элис Мери Борден, Девид I рем Борден, Хорее Френк Борден — натуральный роман о южной жизни. Вы бы только ее послушали! Единственный ребенок в семье, зато тысячи кузин и кузенов по всей округе, любителей кукурузных оладий и требухи.

Я сразу сказала сыну: она мне не нравится. Но ему было все равно. Он мне заявил, что любит ее. Любит! Подстерегла его вдалеке от дома, уличила момент! Мужчины все одинаковы.

Карелла взглянул на Клинга. Оба промолчали. Миссис Лейден кивнула головой, словно соглашаясь со своей жизненной философией, и сказала:

— Мой сын был очень хорош собой, за него пошла бы любая. Когда он был в поездках, телефон звонил каждые десять минут. Все девицы хотели знать, когда Эндрю вернется домой. Но он вернулся с Розой Хилари Борден в желтом платье в обтяжку.

— До женитьбы он жил здесь, с вами? — спросил Клинг.

— Да, конечно. Мой бедный муж умер, когда Эндрю был еще ребенком. Разве сын может бросить свою овдовевшую мать?

— Сколько ему было лет, когда он женился? — спросил Карелла.

— Это случилось восемь лет назад, значит, тридцать два.

— Вы сказали, он встретил Розу на юге, в Алабаме?

— Да, в Монтгомери.

— А мы решили, что его регион на Западе.

— Это сейчас. Три или четыре года назад его перевели.

— Скажите, миссис Лейден, вы знали, что в минувшие выходные ваш сын собирался домой?

— Нет.

— Он вам не звонил?

— Нет.

— А вашей невестке?

— Моя невестка никогда не звонила мне, когда сыи был в командировке.

— Нам хотелось бы знать, не сообщал ли он ей о намерении приехать. Похоже, его планы изменились.

— Мне об этом все равно не стало бы известно. Она даже не сообщила мне, что забеременела. Я узнала это, когда она потеряла ребенка, да и то потому, что Эндрю случайно обмолвился.

— Когда это произошло?

— В мае.

— Она забеременела и потеряла ребенка?

— Да, на втором месяце.

— Миссис Лейден, если забыть об Уолтере Дамаска, был ли среди их друзей кто-то…

— Нет.

— Кто мог бы завидовать…

— Нет. ..

— Или сделать что-то в этом роде по иной причине?

— Нет.

— И вы никогда не слышали об Уолтере Дамаске?

— Нет.

Больше вопросов у сыщиков не было. Кошки еще немного пошныряли вокруг, миссис Лейден добавила к портрету невестки несколько черных штрихов, и сыщики откланялись. Пора было делать перерыв на ленч.

Возникло предположение, что Уолтер Дамаск навестит свою квартиру, чтобы забрать чек, оставленный им в ящике комода в ночь гибели четы Лейденов. В конце концов, если он собирался удрать, то деньги ему не помешали бы. Поэтому детектив Артур Браун и был отправлен в засаду, в грязное логово Дамаска. С пятницы днем он коротал там время в одиночестве — высокий рыжий детина, кожа которого была темнее мрака, царившего в квартире. Плащ Брауна висел на спинке стула. В руке у Брауна был револьвер.