Браун терпеть не мог засад, но эта ему не нравилась особенно. Во-первых, в квартирке воняло, как на помойке. Во-вторых, ее владелец устроил здесь жуткий беспорядок. Когда ты на улице и следишь за автомобилями, вокруг толчея и суета, все время что-то происходит, можно поглазеть по сторонам. Даже в задней комнате магазина слышны голоса покупателей, и ты чувствуешь, что жизнь продолжается. Но здесь, в сумрачной тишине, казалось, что время остановилось. Кто бы ни был этот Дамаск и что бы он ни совершил, жил он как свинья. Темень, аонь и тишина навалились на Брауна, заставив его в очередной раз горько пожалеть о том, что он пошел Сботать в полицию, а не в санитарную инспекцию. Если бы у него в свое время хватило ума, он сейчас разъезжал бы на мусорной машине, которая хоть и воняет, но все же не так, как эта квартирка, и работал бы он при ясном свете ноябрьского солнца. Браун подумал, не поднять ли шторы на окнах, но решил, что лучше не стоит, устроился поудобнее на стуле в кухне и стал уже было Ндремывать, хак услышал, что в замке входной двери проворачивается ключ.

Сон как рукой сняло.

Он встал и прижался спиной к кухонной стене. Дверь отворилась. Снова наступила тишина. Дверь закрылась, отрезав полоску света, пробивавшуюся с лестничной площадки. Кто-то вошел в комнату и двинулся к кухне.

Браун колебался лишь мгновение. Затем он возник в дверях с револьвером в руке и коротко сказал:

— Стоять на месте!

На него испуганно глядела хорошенькая рыжая девушка.

Ее звали Аманда Поп. Она попросила сыщика звать ее Мэнди. Она ничего не имела против прогулки в участок, куда они поехали в ее желтом «бьюике». Браун сидел рядом с ней, рука с револьвером лежала на коленях. Она весело болтала с ним во время короткой поездки, а теперь, вольготно расположившись в комнате следственного отдела, первым делом попросила трех окруживших ее озабоченных детективов звать ее Мэнди. Услышав о своих правах, она отказалась от адвоката, поскольку ничего плохого не совершила.

— Что вы делали в квартире? — спросил Карелла.

— Пришла в гости к Уолли.

— К какому Уолли?

— К Дамаску.

— Кто дал вам ключ?

— Уолли.

— Когда?

— Давно, несколько месяцев назад.

Девушка была красива, знала об этом и пользовалась своей очаровательной наружностью очень умело. Волосы медно-красного цвета контрастировали с белой кожей и большими зелеными глазами. Носик задорно вздернут, рот большой, губы крупные и ненакрашенные. Зеленое шерстяное платье удачно подчеркивало ее соблазнительные формы. Девушка сидела на стуле, закинув одну стройную ножку на другую, и ослепительно улыбалась детективам, заставив каждого пожалеть, что он не допрашивает ее один на один, подальше от похотливых коллег.

— Расскажите о ваших отношениях с Дамаском, — предложил Клинг.

— Сами знаете, — скромно потупилась она.

— Лучше вы нам все-таки расскажите, — попросил Браун.

— Мы часто встречаемся, — сказала Мэнди.

— Как часто?

— Очень часто.

— Вы живете вместе?

— Что вы хотите этим сказать?

Им никак не удавалось проявить необходимую стро гость. Аманда Поп была так очаровательна и так по-женсии хрупка, что им совершенно не хотелось не то чтобы разбить или поломать, но даже потревожить это произведение искусства. Они стеснялись убогой обстановки своего участка, светло-зеленых крашеных стен, обшарпанных столов, пыльного бачка с питьевой водой, ржавых решеток на окнах, унылых ящиков с документами, клетки для задержанных — к счастью, в данный момент пустовавшей.

В это мрачное помещение красота заглядывала редко, и сыщики, задавая серьезные вопросы строгим тоном, чувствовали за собой какую-то вину.

— Так жили вы с ним или нет? — спросил Карелла.

— Мы жили в разных квартирах, — ответила Мэнди.

— Где ваша квартира, мисс Поп?

— Пожалуйста, зовите меня Мэнди.

Клинг откашлялся.

— Так где же находится ваша квартира? — спросил он.

— Мэнди, — добавила она таким тоном, каким учительница произносит трудное для маленького ученика слово.

— Мэнди, — послушно повторил Клинг и снова кашлянул.

— Я живу на углу Рэндал-авеню и Пятой улицы, — произнесла она голосом таким же нежным, как и ее личико. Она говорила отчетливо, но очень мягко, глядя на сыщиков снизу вверх и слегка улыбалась, словно ведя светскую беседу с тремя приятными мужчинами за коктейлем.

— Послушайте, Мэнди, — сказал Карелла, — когда вы а последний раз видели Дамаска?

— На прошлой неделе.

— Когда именно? — спросил Браун.

— В пятницу вечером.

— Где вы видели его?

— Я заехала за ним в «Уютный уголок». Это ночной Клуб. Он там работает. Вышибалой.

— Когда вы за ним заехали?

— В два. Перед закрытием.

— Куда вы поехали потом?

— К нему.

— Сколько там пробыли?

— У него?

— Да.

— Около часа.

— Чем занимались?

— Сами знаете, — снова сказала Мэнди, опуская глаза.

— А потом? — спросил Клинг.

— Отвезла его в одно место.

— Куда?

— На Саут-Энджелс-стрит.

— Зачем?

— Ему туда было надо.

— Он не объяснил зачем?

— Объяснил. Сказал, что хочет поиграть в покер.

— И вы его туда отвезли?

— Да.

— Значит, сначала вы поехали к нему на квартиру, где пробыли около часа, а потом отвезли его играть в покер?

— Да.

— Во сколько это было?

— Точно не скажу. Примерно между тремя и четырьмя утра.

— Вы его с тех пор больше не видели?

— Нет, он вышел из машины, и все.

— И после этого вы не встречались?

— Нет.

— И не разговаривали по телефону?

— Нет.

— Он вам не звонил?

— Нет, не звонил.

— И вы ему не звонили? '

— У него нет телефона. — Мэнди помолчала и добавила — Вообще-то я звонила ему в клуб, но там сказали, что он не появлялся всю неделю. Вот я и решила заглянуть к нему, узнать, не стряслось ли чего.

— Он при вас не упоминал людей по фамилии Лейден?

— Лейтон? Нет.

— Лейден! Лей-ден!

— Нет, ни разу.

— Когда вы вместе выходили из его квартиры, он что-нибудь с собой взял?

— Что именно?

— Это мы вас спрашиваем’.

— А что вас интересует?

— Оружие не брал?

— Вроде нет. Но ^пистолет у него есть. Маленький такой. ,J

— Нас интересует ружье, мисс Поп.

— Мэнди.

— Мэнди. Вы бы обязательно его заметили.

— Ружье? Нет, ружья не было. Да и зачем оно ему?

— Вы знаете, как оно выглядит?

— Ну да. Вернее, нет. В общем, как винтовка?.

— Примерно.

— Нет, ружье я бы заметила.

— У него было с собой что-нибудь большое?

— Нет.

— Что-нибудь похожее на завернутое ружье или ружье в футляре?

— Нет, в руках у него ничего такого не было. Да и зачем ему брать ружье, если он собирался играть в покер?

— Но, может, он не собирался играть в покер, мисс Поп?

— Мэнди.

— Может, он поехал в город, чтобы кого-нибудь убить, а?

— Нет!

— Например, Розу и Эндрю Лейденов.

— Нет, — еще раз сказала Мэнди.

— Вы уверены, что не встречались с ним после пятницы?

— Вполне. Он не давал о себе знать. Это так непохоже на Уолли. Он всегда звонит мне три-четыре раза в неделю.

— Но на этой неделе он не позвонил ни разу?

— Ни разу.

— Он не говорил, что собирается уехать из города?

— Куда ему ехать?

— Это мы у вас хотим спросить.

— Некуда ему ехать. Тут у него работа. Зачем ему уезжать?

— Если он кого-нибудь убил, то мог решить, что лучше на время уехать.

— Я уверена, что он никого не убивал.

— Вы с ним когда-нибудь вместе уезжали?

— Нет.

— Есть ли у него где-то родственники?

— Не знаю. Он не говорил.

— Мисс Поп, если вам вдруг…

— Мэнди.

— …позвонит или напишет Дамаск, тут же дайте нам знать. Я предупреждаю вас, что он подозревается в совершении нескольких убийств, и если вам известно что-то о его местонахождении в. настоящее время или…