Июнь 1990 года

Семилетний Марк приехал вместе со своими родителями на дачу в деревню Перевицкий Торжок Московской области, благо, она находилась не очень далеко от столицы России. Пейзажи не уступали рязанским – тут тоже были холмы, которые придавали здешним местам особую красоту.

Это была типичная для СССР семья: папа, мама и ребёнок. Отец работал на заводе токарем, а мать была парикмахером. Жили они в Северном Медведкове, а дача находилась вблизи Рязанской области.

Лето только начиналось, но воздух уже стабильно прогревался до 22-25 градусов тепла. Отец, раздевшись до пояса, занимался строительством нового парника, а мать проверяла, все ли в порядке с момента их последнего приезда.

Сын наблюдал за тем, как работает отец. Тот и один неплохо справлялся, считал Марк, поэтому не предлагал отцу свою помощь. Любому общению мальчик предпочитал одиночество. Заметив, что родители погрязли в своих делах, он пошёл прогуляться вдоль берега Оки, но его уход тут же заметила мама:

– Марк, ты далеко собрался?

– Нет, я пойду прогуляюсь.

– Только недолго, Марк. Хорошо?

– Хорошо.

Живописные леса и поля в тех местах, хоть картины пиши. Марк неспешно переходил с одного холма на другой, наблюдая за крутыми оврагами и течением реки. Он заметил, что в тех местах, где река изгибалась, скорость течения менялась. Он нашёл небольшую сухую палку, представил, что это кораблик, и кинул ее в воду, оценивая возможность «плавсредства» маневрировать на реке. Марк бежал вдоль берега и радовался, что его «кораблик» не тонет и справляется со всеми речными преградами. Вскоре начался пляж, где он встретил двоих ребят, которые купались в реке и играли с мячом, не обращая внимания на Марка. Парни были деревенские, а местные весьма скептически относились к приезжим москвичам. Да и не только к москвичам. Они вообще чужих не любили. Даже если дети из соседней деревни переплывут реку, то местным это не понравится. Нет, они их не прогонят, но искоса понаблюдают. И, соответственно, данная враждебность перешла от родителей к их детям, как это обычно и бывает.

Марк не знал и не догадывался об их пренебрежительном отношении. Он был очень скромным и замкнутым в себе ребёнком. Марк долго смотрел на играющих детей, позабыв о своём «судне». Его мысли были заняты возможностью завести дружбу с местными ребятами. Осталось придумать подход к новой компании. В деревне жилось скучно, а ребятам было весело. Марк хотел, чтобы ему тоже стало весело.

– Привет. Можно с вами? – набравшись смелости, обратился к ним Марк и опустил глаза.

– А ты кто такой? Мы тебя раньше не видели, – не сразу ответили они.

– Меня Марк зовут. Я приехал с родителями на дачу из Москвы. А вас как зовут?

– Не твоё дело. Иди куда шёл!

Марку стало досадно. Он не хотел оскорблять этих ребят и узнавать о причине их столь резкого поведения. Данный отказ был как ножом по сердцу для мальчика. Ему всегда тяжело давалось общение, не говоря уже о новых знакомствах. Каждый раз он боролся с собой, чтобы заговорить с людьми или ответить им.

Марк направился вдоль берега, думая о случившемся. Его охватили грусть и отчаяние. Другие дети много раз отказывали ему в его просьбах, так было и в детском саду, и в школе, так что Марк совсем разочаровался в людях. С каждым шагом в нем возрастала ненависть. Ему казалось, что весь внешний мир ополчился против него. Он шёл, тяжело сопя носом от того гнева, который его охватил. Песок забивался в сандалии, но Марку было уже всё равно. Он всё сильнее сжимал кулаки и шёл вдоль пляжа.

На том берегу стоял небольшой деревянный сарайчик два на четыре метра, где местные рыбаки хранили удочки, сети и прочие полезные и нужные им приспособления. Внутри его перегораживала простая занавеска, а вход в него был с двух сторон – таким его спроектировали рыбаки для собственного удобства. С одной стороны они хранили приманки, блесны, сети, а с другой – резиновые лодки, топливо и весла. Так как в деревне все друг друга знали, сарай закрывали только на наружный засов, кладя деревянную балку на два металлических крюка, ввинченных в каркас двери. Воришек среди местных не водилось, а чужаки сюда не заглядывали.

Увидев сарай, Марк решил забраться внутрь, посмотреть, что там есть, отвлечься от сегодняшней ситуации. Рост ему позволил скинуть балку, которая служила замком на этой двери, и он зашёл внутрь. Там аккуратно были сложены резиновые лодки, удилища, сетки, алюминиевые ведра, весла, болотные сапоги, пара канистр с бензином для лодок с мотором.

«Сейчас-то вы за всё ответите!» – пронеслось в голове Марка.

Недолго думая, он взял канистру с горючей жидкостью, коробок со спичками и спрятал в ближайших кустах. Судя по весу, ёмкость была полной, и ее содержимого хватит для того, что он задумал. Найдя молоток и несколько гвоздей, он соорудил из досок, лежавших у стены сарая, букву «М», в честь прославления своей второй личности – Маркуса.

Марк отправился на поиски своих обидчиков. К его счастью, они были совсем рядом.

– Эй, вы, деревенщины! – крикнул что есть мочи Марк.

– Ты ничего не попутал? Стой! Куда ты? – ответил один из них.

– Попробуй, догони! – крикнул Марк и побежал со всех ног.

Недолго думая, обиженные мальчики ринулись вслед за своим неприятелем. Марк забежал в тот самый сарай первым, поэтому у него было время закрыть вторую дверь, которая находилась в конце этого строения, с внешней стороны. Когда ребята забежали внутрь, они были уже замурованы первой дверью. Марк запер их с другой стороны, тут же начал обливать сарай по всему периметру соляркой из канистры, которую специально приготовил для этого. Ребята сразу же осознали, что дело запахло жаренным, испугались, запаниковали, заплакали, но ничем помочь себе уже не могли. Все попытки выбить двери оказались тщетными. После того, как Марк закончил поливать сарай, остатки горючего из канистры он выплеснул на букву «М».

– Эй, псих! Ты что там делаешь? Выпусти нас! – просили мальчики.

– Меня зовут Маркус, – веско сказал Марк и достал спички.

После холодной и долгой зимы в Москве установилось весеннее тепло. Стоит отметить, что погода в этом году не имеет ни малейшего понятия о «стабильности» и меняется чуть ли не каждые пять минут. К примеру, пока вы будете ехать на своем автомобиле с севера МКАДа до съезда на Ярославское шоссе, вы увидите солнце, дождь, град, немного снега и вновь попадете в начало цикла.

На квартальном календаре Тома Хайлова красный квадратик указывает на 2 мая 2021 года. Том живёт в старой многоэтажке 1965 года рождения на самом верхнем этаже – восьмом. Недалеко от дома располагается Савёловский вокзал, поэтому романтика железнодорожных поездов у Тома ежедневно присутствует, когда он выходит курить на балкон. Район густонаселён, есть много магазинов, парикмахерских, торговых центров, рынков, школ. Под окнами постоянно шумно из-за близко находящейся трёшки¹, автомобильной дороги по улице Бутырская, подземных составов Серпуховско-Тимирязевской линии метро и наземных электричек Савёловского вокзала.

У него небольшая квартира. Она была спроектирована и построена более пятидесяти лет назад, но хозяева, у которых Том ее снимает, переделали ее под студию, поэтому визуально она кажется больше. В квартире сооружены три перегородки, обозначающие границы зон. Одна сделана для отдыха – там большой книжный шкаф, преимущественно с книгами по психологии (Том безумно увлекается данной гуманитарной дисциплиной), небольшой комод с виниловым проигрывателем, много пластинок музыкантов самых разных жанров. Вторая зона плавно переходит в третью: у окна стоит небольшой белый стол с ноутбуком и наушниками, там Том работает. В другой части комнаты помещается кровать, над ней проектор, напротив экран для просмотра фильмов и сериалов.