«Куда идти-то?!» – растерялась я, едва очутилась в огромном холле отеля.

На ресепшене мне улыбнулась девушка, красивая, милая кореянка. Она поздоровалась и спросила, чем может помочь. Я поспешила к ней, обдумывая как выкрутиться, чтобы не подвергать опасности человека, который ждёт меня.

– Я приглашена на встречу. Меня ждет… э-э-э… мистер…, – замялась я, не придумав ничего умного и правдоподобного.

Она улыбнулась, как будто без всяких оправданий прекрасно понимала, зачем и куда я пришла.

– Вы знаете этаж и номер комнаты? – поинтересовалась любезно девушка.

– Комната тринадцать…

– А-а-а, мистер Ким Чжон Син! Я сейчас уточню у него. Он предупреждал, что к нему должна прийти журналистка.

Тут меня осенила идея. Я мгновенно вынула из паспорта документ, подтверждающий мою журналистскую деятельность в качестве стажёра, и протянула его девушке.

– Вот моё удостоверение, – с радостью сказала я.

Девушка мельком взглянула на мою карточку и кивнула. Она тут же набрала внутренний номер отеля и, дождавшись ответа, спокойно сказала:

– Ким Чжон Син, к вам пришла журналистка. Да, я поняла. Всё сделаю.

Девушка положила трубку на место и жестом подозвала служащего отеля.

– Чжон Син?! – воскликнула я. – Но…, – тут я осеклась и подумала, что сама себя чуть не выдала.

Хорошо, что девушка была занята разговором со служащим и не расслышала моего удивлённого возгласа.

– Всё в порядке. Вас сейчас проводят. Приятного вечера.

В ту же секунду меня накрыла волна ужаса перед неизвестностью. «Что, чёрт возьми, я делаю? Может развернуться и убежать отсюда?!» Меня обуревал шквал эмоций и чувств, страх затуманил голову. Ноги дрожали и не слушались. Служащий проводил меня к номеру, постучав в дверь, он поклонился и моментально удалился.

Раздался щелчок и дверь отворилась. На пороге действительно стоял совсем не Кахо, но человек бесспорно очень похожий на него. Он поздоровался со мной и, поклонившись, пригласил войти. Я нерешительно переступила порог комнаты. Тут за моей спиной раздался крик:

– Хён[10], я ушёл!

И дверь с силой захлопнулась. Я осталась стоять у порога, боясь сдвинуться с места. Через пару секунд перед моим взором возник Кахо. На нём был строгий костюм, светло-голубого цвета рубашка и тёмный галстук. Он поклонился мне и подал руку:

– Не бойся, – прошептал он, улыбаясь, – это всего лишь конспирация. Я очень рад, что ты пришла. Я боялся, что напугал тебя своей запиской, и ты не придёшь, – обеспокоенно сказал он.

– Была такая мысль… – прошептала я.

Всё тело дрожало, как будто меня целиком поместили в морозильную камеру. Я не могла с собой совладать.

– Ты боишься? Или замёрзла? Ты вся дрожишь!

– Я обеспокоена. Что если узнают о нашей встрече…

– Не узнают. Ты сейчас встречаешься с моим братом Ким Чжон Сином, а не с Кахо. Он снял номер в отеле на своё имя, так что беспокоиться не о чем. Поверь мне! – засмеялся он.

Я огляделась вокруг, пожимая плечами. Стол был сервирован на две персоны.

– Мы будем только вдвоём, не переживай, – улыбнулся Кахо и поцеловал мою руку. – Ты не против, если я сам за тобой поухаживаю? – поинтересовался он.

– Конечно, нет! Кстати, по нашим традициям, мужчина, всегда, ухаживает за своей возлюбленной! О-о-о… девушкой… ну, понравившейся девушкой… Э-э-э… ну, в общем, ты понял, – замялась я.

– Да, за своей возлюбленной, – тихо произнёс он и посмотрел на меня своими яркими карими глазами.

«Квадратная» улыбка растянулась на его лице. Кахо отодвинул стул.

– Я изучал традиции русского народа. Знаешь, есть очень странные… Хотя некоторые наши традиции тебе тоже могут показаться странными. Садись, пожалуйста, – он помог мне присесть и наполнил бокал.

Я осторожно опустилась на стул и положила на колени салфетку. Кахо поднял бокал вина и, не отрывая от меня взгляда, произнёс:

– Я никогда не думал, что так легко и быстро покорюсь женщине.

Он отпил из своего бокала и поставил его на стол. Я тоже пригубила вина, но решила, что не буду много пить, чтобы контролировать всю ситуацию. Тем более, я и так была пьяна им!

– Ты напряжена, Саша. Я вижу, что тебе некомфортно или страшно. Всё в порядке? – обеспокоенно спросил он.

– Извини, просто я никогда не бывала в такой ситуации…

– С мужчиной? – перебил он.

Я улыбнулась смущённо:

– С артистом, с кумиром… – пожала я плечами и щёки окрасились лёгким румянцем. – Для меня это всё нереально, словно в сказке или в мечтах. Ещё месяц назад я и не знала о твоём существовании, ну… конечно, знала группу и даже слушала песни, но не обращала такого пристального внимания. А сейчас я не могу выкинуть тебя из головы.

– Я понимаю. Для меня это тоже всё довольно странно и стремительно, но я ничего не могу поделать с собой. Я не хочу расставаться с тобой, но и открыться не могу. Контракт и фанаты связывают меня и мои желания.

– Ты боишься потерять работу? – спросила я.

– Нет! Не боюсь! Я боюсь за тех юных девочек, которые нарисовали себе образ кумира, думая, что я являюсь таковым, и свято верят, что я возьму их всех в жёны. Ты же понимаешь… – грустно произнёс он.

– Да, понимаю. А отец? Почему ты не общался с отцом? Я знаю, что вы много лет не виделись.

Выпив немного вина, я почувствовала, как дрожь покинула моё тело. Я окончательно расслабилась и успокоилась.

– Он всегда был против моего увлечения. Когда мне было тринадцать, мы сильно поссорились из-за этого. Много лет я стажировался, пополнял свои знания, оттачивал технику. Я не был лучшим в этом деле. Моя компания также не была лучшей, но она дала мне много для продвижения. Оплачивала все мои курсы…Я даже ездил в Америку, чтобы учиться танцевальному искусству, актёрскому мастерству и пению, – с улыбкой рассказывал Кахо, не спуская с меня глаз. – После моего стремительного взлёта, мы пару раз благодаря маме разговаривали с отцом по телефону, но не встречались лично. У трейни[11] совсем нет времени для встреч или общения, – вздохнул он глубоко. – Надо постоянно тренироваться, выкладываться на полную, чтобы чего-то достичь и добиться, чтобы тебя заметили. А если всё получилось и тебя взяли в основной состав группы, тут уж совсем беда со временем: репетиции, гастроли и… О, извини, я всё о себе. Давай лучше о тебе поговорим! Расскажи мне что-нибудь… настолько личное, чтобы я засмущался, – сказал Кахо с улыбкой.

– О-о-о, нет… – взмолилась я, – расскажи мне ещё о себе, про семью, про группу. Как вообще появилась группа? Ты же раньше один выступал?!

Так прошло два часа за разговорами. Мы делились самыми сокровенными мыслями. Поужинав и уютно расположившись на одеяле у дивана, мы совсем расслабились, хохотали непринуждённо, словно дети. Бутылка вина почти закончилась.

– Я не думал, что мне будет так хорошо. Как будто я знаю тебя с детства, – прошептал Кахо, проведя пальцами по моим волосам, и спустился к шее.

Я закрыла глаза и, машинально запрокинув голову, застонала. Он продолжил водить пальцами по моей шее, то поднимаясь к ушам, то опускаясь глубоко к линии декольте, предварительно успев расстегнуть несколько пуговиц на моей блузке. Внезапно, он наклонился, понюхал мои волосы и протяжно выдал:

– М-м-м, ты так сладко пахнешь, как…

– Ваниль…

Кахо закрыл глаза и вновь уткнулся в волосы, затем провёл кончиком носа по моей шее:

– М-м-м, точно, ваниль! – простонал он.

Я почувствовала, как волна возбуждения с головой накрывает меня. Еле сдерживаясь, я пыталась совладать с собой, завести разговор на отвлечённую тему, но мозг отказывался работать. Каждая клетка в моём теле трепетала от его прикосновений. Он ласкал мою шею, всего лишь шею, а я дрожала, как осиновый лист на ветру. Его руки нетерпеливо спустились вниз и в одно мгновение очутились на моих бедрах.

Я закрыла глаза: «Надо остановиться, надо остановиться! Саша, останови его…» – кружилось в голове, но я была уже не в силах сделать это. Его губы скользили по шее. Вдыхая аромат моей кожи, он позволил рукам больше свободы и через минуту они очутились у меня между бедер. Я рефлекторно сжала ноги и застонала от наслаждения.