Воззвание Редакции к соотечественникам о доставлении сведений о жизни и подвигах Кавказцев, портретов их и рисунков, с признательностью скажем, превзошло ожидания. Со всех сторон обширной России получаются материалы, нередко драгоценные, которые иначе могли бы утратиться или, по крайней мере, долго бы, если не навсегда остаться неизвестными… Не должно останавливаться от мысли, что имеющееся в виду сведение незначительно, что материалы малы по объему, – часто одно слово, один анекдот, одна черта замечательного лица драгоценнее при составлении его жизнеописания, чем кипы писаной бумаги. В подобном предприятии скромность неуместна. Подвиг, совершенный для отечества принадлежит не лицу, но отечеству.

Высоко-Монаршее одобрение, которого имела счастие удостоиться самая мысль об издании, лестное внимание к нему высшего военного начальства и общее сочувствие, которым встречено известие о предприятии, налагает на редактора-издателя долг сделать все возможное, чтобы оправдать эти ожидания».

Редактор и издатель, Плац-Майор С.-Петербургской крепости, Лейб-Гвардии Саперного батальона Полковник С. Новоселов.

Генерал-лейтенант Сипягин

Николай Мартьянович Сипягин, – воин, славно участвовавший в великом деле избавления отечества от нашествия иноплеменников и в брани за свободу Европы, потом распорядительный администратор, – собственно на Кавказе памятный множеством прекрасных начинаний для блага края, – родился в 1785 году в Костромской губернии. Пяти лет от роду, в 1790 году, по обыкновению того времени, он был записан лейб-гвардии в Измайловский полк сержантом, а в 1795, по желанию отца его, бывшаго командиром Московской Адмиралтейской Конторы, определен, для продолжения и окончания наук, в Морской Кадетский Корпус[1].

В следующем году Сипягин поступил опять сержантом в Измайловский полк[2]; но при восшествии на престол Императора Павла, когда повелено было всем, записанным в военную службу, явиться для действительнаго исправления ее, Николай Мартьянович, тогда 11-тилетний отрок, принужден был снова оставить гвардию и перейти в гражданское ведомство[3]. Его записали, в 1798 году, в Коллегию Иностранных Дел, но в юной душе нашего героя кипела страсть к войне[4], и в 1799 году он оставил статскую службу, а 22-го февраля следующаго года определился «рядовым с галуном» в лейб-гвардии Семеновский полк[5], где, в том же году, августа 15-го, произведен в унтер-офицеры, 15-го октября 1801 года в подпрапорщики, а 30-го января 1804 года получил чин прапорщика. В следующем году, когда Благословенный, подавая руку помощи Германскому Императору Францу II, открыл первый поход Свой против Наполеона, Сипягин начал действительную военную службу, выступив за границу с Семеновским полком, и участвовал в знаменитой Аустерлицкой битве, где был ранен пулею в правую руку и получил ядром контузию в бок. Хотя в этой кратковременной, – впрочем кровопролитной, – войне, Николай Мартьянович, по чину своему, не мог отличить себя каким-нибудь необыкновенным подвигом; но, – как сказано было в известиях современных[6]: «он показал уже, что любовь к званию, которому он себя посвятил, и непоколебимая твердостьв перенесении всех трудов и опасностей, будут неразлучными его сопутниками во всех его подвигах. Словом, по убеждению душевному, почувствовал, что заслуги могут вести к славе и доставлять те отличия, которых исамая привязчивая зависть не в силах оспорить». Наградою Сипягину, за храбрость, оказанную им под Аустерлицем, был орден Св. Владимира 4-й степени с бантом.

Вместе с гвардиею, он возвратился в С.-Петербург; 29-го марта 1806 года[7] был произведен в подпоручики, а 9-го мая того же года назначен баталионным адъютантом.

Не долго отдыхали Царские телохранители в столице после этого похода: вскоре полки гвардии выступили снова за границу, сражаться за спасение Пруссии. Сипягин, – назначенный, 10-го января 1807 года, адъютантом к генерал-майору Депрерадовичу[8],– участвовал, 25-го и 26-го мая, в арриергардных делах между Гутштадтом и рекою Пассаргою, 29-го был свидетелем славнаго Гейльсбергскаго сражения, но в самой битве, – где русские победили оборонительно, – не принимал участия, стоя с гвардиею в резерве; а 2-го июня, в сражении под Фридландом, – окончившим ряд битв, которыми ознаменована кампания 1807 года, – находился в убийственном огне. Наградами его за этот поход были: золотая шпага с надписью: «за храбрость» и орден Св. Анны 3-го (ныне 4-го) класса. 7-го ноября 1807 года Николай Мартьянович сделан снова баталионным адъютантом; чрез день, 9-го ноября[9], произведен в поручики, а 19-го сентября следующаго года, назначен полковым адъютантом. Здесь открылось поле врожденной Сипягину кипучей деетельности. Он завел образцовый порядок в полковой канцелярии, устроил полковую библиотеку и составил исторический обзор Семеновского полка, изображенный на большом листе, с рисунками.

Нося в душе своей общее тогда почти всем истинно Русским убеждение[10], что мир, подобный Тильзитскому, для нашего отечества должен быть только перемирием, что держава, столь могущественная, как Россия, может иметь невзгоды, но не может не отмстить за них, и что рано или поздно должна последовать война самая упорная и решительная, – война, необходимая для чести, славы, благоденствия России, для восстановления ее голоса в судьбах мира, – Сипягин в то же время ревностно приготовлял себя на службу святой родины, в ожидаемые кровавые дни: все свободные от должностных обязанностей часы он посвящал прилежному изучению военного искусства и занятиям науками политическими и историческими, чтению книг к этим частям относящимся и к размышлению о великой науке силою и войною охранять и спасать спокойствие и безопасность государств. Это пятилетнее отдохновение было колыбелию славы незабвенного Сипягина: высокий природный ум, соединенный с неутомимою деетельностию, приобрел нашему герою те познания, которые, впоследствии времени, дали ему возможность приносить истинную пользу службе Государю и Отечеству. Император Александр, к Которому, по званию полкового адъютанта, Сипягин являлся почти каждое утро, узнав его коротко и заметив его способности, познания, усердие и расторопность, благоволил назначить его, 12-го июля 1811 года, «за отличие по службе» к Себе флигель-адъютантом. Еще прежде, 25-го апреля 1809 года, он был произведен в штабс-капитаны, а потом, 5-го октября 1811 года, в капитаны.

В апреле 1812 года, – когда громады войск всей Европы двигались к нашим границам, гвардия выступила из Петербурга в Вильну, готовясь сражаться с Западом за спасение Веры и Царя, за благо мира. В наступившие вскоре грозные дни Николай Мартьянович явил себя достойным сыном отчизны. При движении нашем от Вильны к Смоленску, он состоял при особе Великаго Князя Цесаревича Константина Павловича, а в начале августа, по отбытии Его Высочества из Смоленска в Петербург, поступил к князю Багратиону, и находился с ним, августа 24-го, при защите Шевардинскаго редута и, 26 го, в народном побоище Бородинском. При этом он вдавался в величайшие опасности, а посылаемый несколько раз князем Багратионом к Кутузову с донесениями, до такой степени снискал благорасположение Светлейшего, что, после раны, полученной Багратионом, главнокомандовавший оставил его при себе. Сделавшись ревностным почитателем Кутузова, Сипягин состоял при нем от битвы Бородинской до половины октября, и часто был употребляем в разных посылках, которые всегда исполнял к удовольствию вождя. Светлейший вскоре полюбил молодого капитана и постоянно приглашал его к своему обеденному столу, за коим красноречие и любезность Михаила Иларионовича были неистощимы. За обедом князь забывал и бранные, вокруг него шумевшие тревоги, и громадное бремя предводительства всех вооруженных сил России против Наполеона. Хозяин самый гостеприимный, Кутузов очаровывал гостей своих разговором, с величайшею легкостию переходя от предметов самых возвышенных в предметам забавным, шутливым.