*Абхазское произношение имеющегося на картах названия Ацетука.
с севера. Горы тоже покрыты молодыми снегами. В устье еще одной долины появляется окруженный высокими пихтами домик метеостанции. На ней уже не один год обитают метеорологи - супруги Новопокровские, Николай Васильевич и Ольга Петровна.
МЕТЕОРОЛОГИ
Кто они? Вдвоем на дивном озере (Диго бывает здесь лишь изредка). Представлялась некая романтическая идиллия. Наверное, обрадуются нам - ведь не так часто бывают у них люди...
Однако, когда лодка причалила к домику метеостанции, нас никто не встретил. Из-за ближайших деревьев послышались звуки пилы; оба жителя Рицы распиливали огромную, недавно поваленную пихту.
Положив рюкзаки у домика, пошли к ним поздороваться. Как раз в это время метеорологи перестали пилить, и Николай Васильевич, взглянув на часы, заторопился - ему надо было спешить к приборам - наступал срок вечерних наблюдений.
Перед нами был просто одетый пожилой человек, бритый, с небольшими усиками и чуть отекающими щеками. Легче всего его было бы представить в бухгалтерском кресле. Он лишь суховато кивнул в ответ на наше приветствие. Не менее сдержанно поздоровалась с нами и жена, пожилая, худая женщина. Она взялась за лежавший тут же топор и начала с большой сноровкой обрубать ветви с верхнего, необчищенного еще конца пихты. Было видно, что такая работа для нее вполне привычна.
Всеволод первым догадался помочь ей.
- Ольга Петровна,- имя мы знали уже от Диго,- давайте мы вам подсобим!
Она с недоверием взглянула на него и улыбнулась:
- Буду очень рада.
Беремся с Всеволодом за пилу и дорезаем ствол, от него отваливается двухобхватная колода. Лена отобрала у хозяйки топор и взялась за очистку верхушки.
Вот с какой романтикой связано житье этой четы на уединенном озере: сами валят лес, сами его пилят-рубят, складывают в штабеля на долгую снежную зиму, живут но нескольку месяцев вовсе отрезанные от мира (Диго
покинет их в конце октября и вернется в мае) *. Сами себе и пекари, и повара, и доктора. Почему-то нет радио - это уже от головотяпства начальников метеосети: могли бы раскошелиться на аккумуляторы.
Идем к домику. На крыльце сидят Гоша и Сюзя и недовольно произносят:
- Ну что же они нас не устраивают?
Ольга Петровна, пока мы допиливали, успела уже сказать нам, что их достаточно часто посещают туристы, и можно было понять, что гости порядком надоели метеорологам. Приходят усталые, требовательные, точно явились в гостиницу. В словах хозяйки прозвучало раздражение.
- Влезают и в нашу комнату, и в нашу душу, точно мы здесь выставлены напоказ, как дикие звери.
Действительно, ведь это рядовые служащие на нелегком посту и, может быть, без всякой потребности в актерском самопоказе. А их допекают вопросами:
"А где вы спите"? "А как вы варите"? "А бывает ли у вас грипп"?
И это помимо естественного круга географических вопросов, которые любой турист все равно задает, если ему не читают обзорной лекции. Без этого не обходимся и мы. Но вернувшийся с площадки Николай Васильевич уже почувствовал в моих вопросах профессиональный интерес краеведа - поэтому отвечает охотно.
Мы приглашены к топящейся печке, и вскоре Всеволод с Леной угощают и гостей и хозяев вкусным ужином и крепким чаем.
Проверяю, не врет ли мой высотомер? Расхождение с приборами Рицы пустяшное. В чем же дело, почему он показывает давление, свойственное высоте в девятьсот с лишним метров, а на карте у Рицы показана отметка всего около пятисот? К озеру спускаются пихты - это тоже признак того, что уровень озера в действительности намного выше.
Николай Васильевич смеется.
- Вы еще не знаете о нашей беде. Непостижимое дело - как и кто наносил на карту наше озеро. Оно сдвинуто с места на несколько километров вниз по Лашипсе, вытянуто вместо широтного в меридиональном направлении и к тому же потеряло четыреста метров высоты. Либо топографы были пьяны, либо вообще наносили Рицу по расспросным данным. Ведь об этом знали еще до революции, писали в печати.
* Впрочем, в апреле 1934 года их навестила группа смелых туристов-лыжников.
- В печати? Где? - В своих поисках я еще не сталкивался ни с какими материалами о Рице.
- Ну как же. Была тут в 1913 году экспедиция Крымско-Кавказского горного клуба (сразу вспоминаю надпись на зарубке). Руководила ею Евгения Морозова. Ее-то статья о Рице и напечатана в журнале "Землеведение" за 1914 год. Там приложена и исправленная карта озера, и об ошибках старой съемки сказано.
..."Землеведение". Впервые слышу это название. Какое хорошее слово! "Ведать Землю"... До сих пор я чувствовал себя краеведом Красной Поляны, "ведал" совсем маленький край. Сейчас этот край стал расширяться, я почувствовал потребность ведать и Рицу, и Аватхару, и Юпшару. А какая захватывающая мечта - ведать Землю!
Милая неизвестная мне Евгения Морозова - она свыше двадцати лет назад стремилась на совсем неведомые тогда озера Кардывач и Рицу, изучала их, исправляла карты, печатала о них статьи.
Спрашиваю Николая Васильевича:
- Успели ли вы пройти по Юпшаре?
- Нет еще, только слышал, что это ущелье замечательной красоты. Раньше редкий охотник дерзал по нему пролезть до половины - и то лишь в малую воду. Прямой короткий обход над ущельем знает один Диго - там так трудно идти, что мы и не пробовали. А теперь у нас будет совсем другая жизнь, летом, конечно (на зиму будем все равно отрезаны). Теперь до Бзыби всего двадцать два километра - без единого перевала. Это совсем не то, что сюда мы шли - с вьюками, через тяжелые хребты, через Эпир на Хырке, по Геге...
- А сколько же километров по Бзыби до Гагр?
- Девятнадцать уже готового шоссе до Калдахвар, а там по береговому шоссе подсадит любая попутная. Да и по Бзыби лесовозные машины подвезут. Сейчас мы за один день можем оказаться в Гаграх.
Меня осеняет превосходная мысль. Наш маршрут рассчитан на шесть дней, а завтра всего лишь пятый. К морю можно выйти за день. Неужели мы не заслужили дневку на Рице?
Всеволод и Лена радостно соглашаются, а Гоша и Сюзя смущены и испуганы. Они так надеялись, что завтра же окунутся в море, выйдут "из этих гор"...
