— Десять минут у тебя.

Тётка ушла, а Ровшан вдруг заинтересовался моими рёбрами.

— Чё за хрень? От Костыля подарок?

Опухоль расползлась по всему боку, кожа в некоторых местах почернела и сочилась сукровицей. При каждом резком движении боль в рёбрах пробивала тело током, и я лишний раз старался не дёргаться.

— Да нет, это ещё там, на базе, придурок один.

Ровшан прикусил губу.

— Как же тебя пропустили? Доктор должен был забраковать при осмотре.

— Да нормально всё. Пульсирует только. Заживёт.

— И счёт у тебя пустой, нанограндов не купишь, — не слушая меня, говорил Ровшан. Глаза блестели, как будто открытие сделал. — А доктор кто был?

— Дряхлов.

Блеск померк.

— Дряхлый человек солидный. Это не обычный шлак, у него связи… — Ровшан рассуждал сам с собой. — Давай так поступим. Тёща тебя оденет, ты на место возвращайся, а завтра свяжемся. Я с людьми перетру, подлечим твои рёбра.

— Мне сидеть не по карману. Статов ноль, на комплексный обед не хватит.

Ровшан написал что-то на бумажке.

— Держи. А потом на место иди, как договорились. Наедет кто, сразу на меня ссылайся, отстанут.

На бумажке значилось одно слово: «Накормить». Хорошее слово, только хотелось бы знать, с чего Ровшан таким щедрым сделался. Талон в столовку дал, с травмой помогает. Но больше всего насторожила фраза, что при осмотре меня должны были забраковать. Доктор не забраковал, теперь Ровшан собирался заработать на этой информации, и думал, кому выгоднее её продать: самому Дряхлову или кому-то ещё.

Вернулась Тёща, выложила передо мной комплект одежды. Брюки штопанные, на правом колене заплата. У рубахи обшлага истёрты, проще закатать, чем починить. Ботинки — не берцы даже — пусть и моего размера, но разношены до такой степени, что болтались на ноге, и никакие шнурки не могли их удержать. Ну и как это носить?

— Другому бы и за полтинник не отдала, — скривилась Тёща в ответ на мою реакцию. Как будто это не она меня обокрала. — А тебе за тридцать семь. Носи и будь доволен. Номер твой нанесла с изнанки, хотя и без него никто не позарится.

На клапане кармана было неаккуратно вышито жёлтыми нитками: Дон. Если она такая честная, откуда узнала, что вышивать надо?

— Тебе кто имя моё подсказал?

— В проходах услышала. Люди говорят, какой-то извращенец по имени Дон голышом разгуливает, детей пугает. Кроме тебя некому.

— Номер тоже они подсказали?

Её лицо осталось непроницаемым.

Ладно, ловить эту швабру за руку бесполезно. Попал, значит, попал, в следующий раз умнее буду.

С талончиком заявился на раздачу. Выбор был богаче, чем вчера вечером. Кроме уже привычной зелени, которую поедали большинство обитателей блока, в лотках лежал рис, макароны, греча, отдельно жареная рыба, бефстроганов с подливой, котлеты. В небольших котлах три вида супов. Повариха приняла талончик, сунула в карман и спросила равнодушно:

— Чего тебе?

— А можно выбрать?

— Выбирай.

Я взял харчо, макароны с бефстроганов и два пирога с капустой. Подумал, и взял третий. И чай, разумеется. Прошёл с подносом в середину зала, игнорируя завистливые взгляды обедающих, и всё это от души навернул. Третьи сутки не ел по нормальному.

Один пирог я съел, два спрятал за пазуху. Неизвестно, что дальше будет, на ужин, похоже, рассчитывать не приходится.

После обеда вместо того, чтобы сидеть на нарах и ждать завтрашнего дня, отправился путешествовать. В планшет была заложена карта Загона. Показаны были только жилые блоки и эвакуационные выходы: первый, третий и четвёртый. Первый выход находился за последним блоком, на карте он был закавычен как «Рабочий». Не знаю, что это означало, возможно, где-то там находились шахты, во всяком случае, основные потоки сотрудников направлялись туда. Третий, тот, что с огромным экраном, назывался «Радий». Название совершенно нейтральное, с лёгкостью подойдёт театру, стадиону, цирку, особенно учитывая его размеры.

Четвёртый не обозначался никак, просто эвакуационный выход номер четыре. Туда отводили забракованных. Если продолжить логическую цепочку, начало которой озвучил Ровшан, то именно там должна находиться Смертная яма, или ферма, как её называли многие. И там же располагался станок, доставивший нас в это место. Меня он интересовал более всего, потому что Данару и Киру тоже должны доставить в нём.

Людей в коридорах почти не было. Навстречу прошли двое коричневых с дубинками. Один задержался, оглядываясь на меня, второй подхватил напарника под локоть, дескать, не наша забота этот клетчатый, и брезгливо сморщился на мою обновку.

Я уже пожалел, что отправился в коридоры. Рёбра разболелись, пришлось прижиматься к стене и стоять, дожидаясь, когда боль утихнет. Кто-то прошептал с пренебрежением: нюхач. Не понятно, что именно он имел ввиду: наркомана или сам наркотик. И то, и то называлось одинаково.

Добравшись до Радия, я снова прижался к стене. Возле проходной собрались охранники и несколько клетчатых. Среди них мелькнула долговязая фигура Гука. Он только что поднялся по ступеням к проходной и исчез в дверях. Охранники в руках держали дробовики, у некоторых через плечо был перекинут патронташ.

— Эй, — услышал я, — поторопись, а то без тебя уедут.

За спиной стоял коричневый.

— Куда уедут? — не понял я.

— За крапивницей, куда ещё? Или ты не на сбор?

— Нет.

— Тогда какого хера тут мотаешься? Кино сегодня не показывают.

— Мне нужно к четвёртому эвакуационному выходу.

— В яму собрался? — он подошёл ко мне вплотную и заглянул в глаза. — На нарика вроде не похож. Эй, Сурок, здесь клетчатый какой-то странный. Прикинь, первый раз вижу, чтоб по собственной воле на ферму пёрлись. Вот же придурок.

Подошёл охранник в синем. В правой руке обрез трёхлинейки, на поясе подсумок с запасными патронами и кобура, из которой выглядывала рукоять нагана. Рявкнул:

— Штрихкод предъявил! Быстро!

Я протянул запястье. Он отсканировал, и попеременно глядя на меня и на экран планшета, сказал более миролюбиво:

— Из вчерашней партии. Подтверждённых заявок на сотрудничество нет. Ты чего тут забыл, блаженный?

— Мне четвёртый выход нужен.

Сурок приставил ствол обреза к моему животу, надавил.

— Тебя как новичка предупреждаю по-человечески: четвёртый выход — зона особого контроля. Пройти туда можно либо с подтверждённым предложением к станку, либо на ферму. Любая иная попытка проникнуть в зону считается диверсией и наказывается принудиловкой. Сегодня на станок предложений нет, выходной у него. Понимаешь? Но если будешь настаивать, то я дам тебе возможность и двух провожатых туда попасть. Будешь настаивать?

— Нет.

— Молодец. Следующий момент. На сбор крапивницы сегодня недобор по сотрудничеству, и у тебя есть шанс помочь своим товарищам-отсосам в сборе урожая. Сейчас я тебе отправлю предложение, ты его подтверждаешь и топаешь на проходную, а я резко забываю, что ты мечтал добраться до четвёртого выхода. И это не просьба, это твоя реальная возможность барахтаться в шлаке дальше.

— Мне Ровшан велел на нарах сидеть, ждать его, — попытался отбрыкаться я.

— Ровшан? — синий повернулся к первому. — Это который? Староста из третьего блока? Да пошёл он нахер этот Ровшан. Нажрал рожу как жопу и думает, что красивый, а сам подражателя никогда не видел. — Сурок передвинул ствол ниже и надавил чуточку сильнее. — Сейчас ты сделаешь так, как я сказал, а в следующий раз, если следующий раз наступит, прежде чем куда-то идти попробуй шевельнуть извилинами.

Он выбил дробь по клавиатуре, и у меня запиликало уже знакомое сообщение:

Предложение по сотрудничеству: сбор крапивницы

Принять:

да нет

Я промедлил секунду и нажал «да». Переть на рожон, когда в пах ствол уткнулся, не лучшая идея.

Вам необходимо явиться к третьему эвакуационному выходу в течение пятнадцати минут. Опоздание будет засчитано как преждевременный отказ от сотрудничества. Штраф десять статов.