– Я прятался за спиной этого мужика, а говорящий нож, лежал на земле. Какие-то искры от него брызгали, но я… Короче я подумал, что показалось – ответил Сергей, пожимая плечами, решив, пока не рассказывать никому о разговоре этого Марка Остольского с той молодой женщиной.

Лариса за столом, не дыша, грела уши. Изредка бросая взгляд на брата, безмятежно отпивающего ароматный напиток.

Но вот Леонид поднялся – я передам, Татьяна Георгиевна. Давайте я вас отвезу.

– Отвези… Ларису… Мы сами доберёмся – не попросила, приказала Татьяна, поднимаясь, и пристально глядя на девочку – ты ни никому расскажешь, о том, что слышала, здесь, за столом. Да?

Девочка послушно кивнула.

– Ну, вот и молодец – улыбнулась Таня – пошли одеваться.

Сергей лишь усмехнулся, посмотрев на будущую жену, но она сделала вид, что не заметила его усмешки. Он видел, что внушения никакого не было, просто слова, просьба. Хотя, Леонид этого не понял. Был занят своими мыслями. А может быть, не мог понять.

Сергей, пока Татьяна провожала Леонида с Ларисой, вызвал по телефону такси.

3

– Расскажешь? – попросил он в такси, устроившись на заднем сиденье и притянув её к себе.

– Конечно – улыбнулась она и посмотрела в затылок водителю.

От неё, к голове таксиста, протянулась струнка силы и Сергей это увидел. Увидел своими глазами. Но… но, совсем, не удивился.

– Вчера, я вложила тебе немного знаний, как и обещала – продолжала, между тем, Татьяна – и сегодня ты должен видеть, или хотя бы чувствовать потоки силы.

– И вижу, и чувствую – равнодушно пожал он плечами – и там, у камня, тоже видел, но не так отчётливо.

– Здорово… А я вот, ничего не видела, только чувствовала её холодное дыхание. И если бы, не знания Греты, не увидела бы никогда. Лариса такая же, как и ты. Она должна войти в круг. И если бы я применила к ней силу, там, за столом, она бы оттолкнула её, и неизвестно, чем всё это могло бы закончиться. На памяти Греты были такие случаи. Последний, это Элизабет. Ей всего двести лет, даже меньше, это её вторая жизнь. Она сильна. Но слабее, на порядок, может и больше, тебя.

Так вот, однажды один из адептов Гекаты, бросил в понравившуюся ему девушку, толику силы с желанием подчинения, не проверив энергетику. Элизабет вернула её, многократно усилив. Адепт сгорел на месте, и девушка, позднее, заняла его место. Правда, учить её пришлось с самих азов. Она не может воспринимать ментальные файлы, так бывает. Но клинок адепта её принял, не сразу, конечно, со временем. Долго она с ним билась, но справилась, он сдался, подчинился. Ты сейчас тоже видишь энергетику человека, раз видишь потоки.

– Это бледное сияние, пронизывающее тебя?

– Да, только моё бледное, а твоё замораживающее, яркое, холодное. Такое, только у Эда Фарма. Но твоё, всё же, ярче. И, до поры, я не буду вводить тебя в круг. Сильные не любят сильных. И пока ты не окреп, постараются уничтожить. Сегодня вечером я дам тебе знания, как скрыть свечение. Посмотри на меня сейчас. Свечения нет, я обычный человек.

– Точно, исчезло.

– А когда я передам тебе все знания – продолжила Татьяна – мы вместе займёмся твоей сестрой.

– А как же Леонид?

– Леонид… – задумчиво повторила Татьяна – десять лет назад, Грета организовала первый благотворительный фонд в России. И фонд распределял гранты на обучение в лучших университетах мира, среди одарённых детей. Леонид и получил такой грант. Но, по-детски, отказался ехать и упрямо заявил, что хотел бы пройти обучение непосредственно у основательницы фонда. Тогда все посмеялись и распределили его в Сорбонну. Ему семнадцать было. И он поехал, родители уговорили, настояли, и, Лёня, блестяще, закончил этот университет. А потом снова пришёл к Грете. Так он стал её личным секретарём, доверенным лицом и слугой. Женился, появился ребёнок, сын. Ребёнок оказался не жизнеспособным. И Грета, глядя на убитого горем отца, попросила круг провести обряд исцеления. Её просьбу выслушали и дали согласие. Ребёнок выздоровел. А Леонид, после этого, душой и телом стал предан Грете. Постепенно, постоянно находясь рядом с ней, он узнал о круге. И попросил Грету посвятить его. Она пошла ему навстречу и дала знания. Но и только, его энергетика не откликнулась, разве что, чуть всколыхнулась. Вот и всё. Впрочем, нужно добавить, он не беден, Грета доверяла ему все свои счета. Умён. Коммуникабелен. Тщеславен. Не трус. Но одержим целью, войти в круг. Вот, наверное, и всё, что я могу почерпнуть, из памяти Греты Бретан. Личное, не стоит озвучивать.

– Не мало – задумчиво проговорил Сергей, утонув лицом в её волосах – приехали.

Сергей рассчитался с таксистом и они, держась за руки, не спеша, направились к невысоким, но широким ступеням института. До пары оставалось ещё пятнадцать минут.

Татьяна, вдруг остановилась и напряглась, разливая вокруг силу.

– Расслабься, Грета – хохотнул, заступив им дорогу молодой мужчина. Высокий, статный, в хорошем, дорогом синем костюме и до блеска начищенных ботинках. Разве что, тонкие усики смешно топорщились над губой.

Сергей видел его на камне-пентаграмме и запомнил. Это в него он кинул последний камень.

– А ты не свети силой, налево направо, можно и в ответ получить.

– Извини, Грета, не подумал.

– Чего хотел, Эд – неприветливо процедила сквозь зубы Татьяна.

– Знаю, ты меня не любишь. Но я и не набиваюсь тебе в друзья. И против тебя и Дастена не выстою. Что целиком и полностью признаю и осознаю. Но я слышал, ты нашла того посвящённого, что чуть не расстроил ритуал. А теперь ещё и вижу его. Как лампочка сверкает. Не познакомишь?

– Нет – вскинула подбородок, не Таня, Грета.

Сергей, сдвинув подругу, весело и бесшабашно усмехнулся, как бывало на ринге, когда, казалось бы, бой проигран, но неприятие поражения, давало силы, шагнул навстречу этому щёголю – а почему нет? Я Гойцберг, в круг не введён, да и не очень-то и хотелось. Сильнее тебя, во всех смыслах. Тебя я знаю, теперь и ты знаешь моё имя, чего надо-то, чего хотел-то? Если просто познакомиться, то всё, познакомились и можешь быть свободен.

Лицо щёголя побагровело, и он вскинул руку, но было уже поздно. Короткий апперкот, надолго выключил его сознание.

– Пошли – дёрнула Сергея за рукав Татьяна – вон, охрана смотрит. Ещё полицию вызовут, силу потом на них тратить.

Она мельком огляделась, слегка замерла, улыбнулась кому-то, или чему-то и потянула жениха к дверям института.

– Что там произошло? – спросил охранник у входа, кивнув на лежащего, вокруг которого, начала собираться группка студентов.

– Эдик, с третьего курса, заочник, перебрал, похоже – хихикнула Татьяна, протаскивая в широкие двери Серёжку.

Сбросив осенние куртки в гардеробе, ребята поспешили в аудиторию. Но в коридоре, Сергея снова остановили. На это раз тренер.

– Серёжа – подцепил он его за рукав с другой стороны, потому что за один рукав его тянула Татьяна – в чём дело? И я, что мальчик, за тобой бегать?

– Тань, подожди, минутку – жалобно посмотрел он на невесту, осторожно высвобождая свой рукав из её пальцев.

– Жду – улыбнулась Татьяна и отошла к стене, что бы, не мешать другим студентам пробегать мимо.

– Ты уже неделю не ходишь в зал – слушала она строгий голос спортивного наставника Сергея, отчитывающего его.

– Знаешь, Василич… Ты прости меня… – собирал короткие слова её жених – но я… женился… Вот… И драться больше не буду – скосил он глаза на Татьяну – но могу пацанов тренировать…

– Женился, значит – развеселился Василич – и баба запретила тебе драться? Не она ли? – кивнул он на скромно стоящую у стены девушку.

– Она… Её Таней зовут…

– Эй, девица – окликнул её мужчина, средних лет, круглый как мячик, румяный, как яблочко. В спортивной куртке с надписью на спине «Россия» – ну-ка, иди сюда.

Таня, немного нерешительно подошла – вы меня?

– Тебя, тебя – закивал головой тренер – ты, что же не хочешь, что бы твой муж стал чемпионом России? А потом и мира?