— Сколько я спала?

— Почти двое суток. Как раз хватило, чтобы незаметно вывезти тебя из дворца, добраться до побережья и отплыть. Даже если бы закрыли порты, нас все равно не смогли бы остановить.

Не закрыли бы. И даже не попытались бы остановить.

Но Мартену о том лучше не знать.

— Выходит, сегодня первое число? Новый год уже наступил?

— Да. Ты пропустила все празднование с чисто афаллийским размахом и весельем, — мужчина взял мою ладонь в свою, погладил пальцы. — Надеюсь, в следующий раз мы отметим его как полагается. Ты выйдешь за меня, Лайали?

Меня не удивляет ни внезапная смена темы, ни простой в своей важности вопрос.

— Да, выйду. Ты мог бы и не спрашивать. Никто не спрашивает девушку, желает ли она выйти за кого-то замуж.

— Я хотел услышать твой ответ.

— Он был тебе известен.

— И все же на всякий случай стоит узнать его у дамы, — Мартен улыбнулся заговорщицки.

Смогу ли я когда-нибудь жить без его улыбки, без его нежного, любящего взгляда? Наверное, мое сердце остановится, если с ним что-нибудь случится, если он сойдет в обитель теней раньше меня.

— Могу я выйти на воздух?

— Конечно.

Мартен помог мне подняться с кровати, достал из сундука у одной из стен теплые вещи. Одежда женская, но не моя — возможно, мужчина не хотел привлекать лишнего внимания, оставляя слишком роскошный наряд принцессы. Однако под воротником платья я нащупала круглую подвеску, знакомые, родные очертания лунного камня, который я носила все последние дни. И в ночь побега он был на мне.

Моя память о родителях, о доме. О том, кем я была и кем должна быть, несмотря ни на что.

Я уже оделась, когда Мартен, нахмурившись едва заметно, шагнул к двери и открыл ее прежде, чем нежданный гость успел постучать.

— Лайали, — Мартен отступил в сторону, пропуская визитера в каюту, — позволь представить тебе господина Джеймса Дарро, капитана «Призрака».

Он старше Мартена. Широкоплеч. Темно-каштановые волосы, собранные в короткий хвостик, несколько прядей, падающих небрежно на лоб и внимательный карие глаза. Обветренное лицо вечного путника и привлекательного зрелого мужчины, уже достаточно повидавшего в своей жизни, чтобы ничему не удивляться, умеющего держать чувства в узде, не выказывая их открыто. Короткий поклон, молниеносный оценивающий взгляд, от которого меня неожиданно бросает в дрожь.

— К вашим услугам, миледи.

И я вдруг вспоминаю разговор с Эллиной.

— Вы пират!

— Я предпочитаю термин «морской странник», миледи, — возразил капитан, и я заметила смешинки в его глазах. — Или, на худой конец, свободный торговец.

— Значит, контрабандист, — поправила я. Пусть Шиан расположен далеко от моря, но люди, занимающиеся нелегальным ввозом-вывозом товаров, есть везде и суть незаконной деятельности их не меняется от внешней красоты определения.

— Лайали, в этом мире порой все не так однозначно, как может показаться на первый взгляд, — Матрен шагнул ко мне, обнял за плечи.

Понимаю. Кто еще согласится вывезти из страны опальную принцессу, кроме того, кто не боится ни короля, ни законов? Поэтому Мартен был так уверен, что даже закрытие портов нас не остановит — уверена, корабль отплывал из какой-нибудь уединенной бухты вдали от города и лишних глаз.

Мы вышли на палубу — капитан следовал за нами, опаляя мою спину слишком уж пристальным взглядом, — и взору моему наконец предстало море, свинцово-синее, бескрайнее. Оно раскинулось трепещущей чуть гладью во все стороны, не ограниченное далекими, невидимыми отсюда берегами, готовое принять в свои объятия рыжее солнце, зависшее низко над горизонтом. Небо светлое, словно выбеленное, холодный воздух неподвижен и корабль с поднятыми парусами будто застыл в хрустальной тишине, подобно насекомому в золоте янтаря.

Кажется, на палубе собралась почти вся команда и в первую секунду я не понимаю, в чем дело. И лишь потом замечаю двух девушек, замерших неподалеку от нас, стройных, высоких, босых и простоволосых, в легких коротких накидках, наброшенных явно прямо на голое тело. Удивительно, но никто из мужчин не смотрит на них, не отпускает сальных шуточек, не свистит.

— Русалки, — шепотом пояснил Мартен.

— Но зачем они здесь?

— Русалки создают переход в пространстве и направляют через него корабль, — ответил господин Дарро, поравнявшись с нами. — Почему, вы думаете, я назвал его «Призрак»?

Я прижалась теснее к Мартену, словно пытаясь отгородиться от капитана, оказаться от него подальше. Не думаю, что это хорошая идея — связываться с контрабандистами и пиратами, пусть ныне и поздно возражать.

Одна из русалок, светловолосая, синеглазая, с нежными пухлыми щечками, приблизилась к нам.

— Мы готовы, Джеймс, — капитан кивнул, и русалка посмотрела на меня, улыбнулась приветливо. — Я Кора.

— Лайали, — не знаю, как мне теперь представляться. Я больше не принцесса Шиана, не невеста наследника престола Афаллии.

Кто я?

Я это я, простая девушка Лайали, вопреки всему — или благодаря? — прыгнувшая в неизвестность, но не одна, а рука об руку с тем, кто предназначен ей и кому предназначена она, с тем, кому она отдала сердце, тело и жизнь, с тем, о ком она мечтала так долго. Именем Серебряной клянусь, что никогда не пожалею о своем решении, поступке, обещании. И пусть лишь богине ведомо, что ждет нас на этом пути, я верю, что будет хорошо.

Русалка отошла, а я склонила голову на плечо Мартена, чувствуя, как он обнял меня крепче, согревая своим теплом, своей надеждой.

— Если хочешь, можем вернуться в каюту. Первый переход через портал может напугать.

— Ничего, я справлюсь.

Солнце клонится к горизонту, касается нижним краем моря, того и гляди, зашипит, плавясь. Воздух приходит в движение, сминается, будто бумага, дробится на ломкие серебристые линии, искажая мир за пределами корабля. Я закрываю глаза и вижу под сомкнутыми веками тонкую роспись морозных узоров, сплетенных лунным светом столь искусно, что и не разобрать, где начинается один и заканчивается другой. Не разделить и не разбить.

Соединенное богами людям не разорвать.

***Конец