– Нет, – прозвучало не слишком убедительно.

– Неужели?

– Скажем так, я не исключаю всех вероятностей, – Эветьен навис надо мной, загораживая сияние сферы, освещающей гостиную. – На моём месте, Асфоделия, вы бы со мной согласились: юная фрайнэ с силой явно большей, чем можно ожидать у женщины, на глазах двух десятков свидетелей устраивает то, на что не каждый опытный закатник способен. Но собственное творение оборачивается против неё, а несколько дней спустя обнаруживается, что той силы не осталось и половины. Не могла же она иссякнуть, словно вода пересохшего источника, верно? Более того, фрайнэ начинает вести себя… мягко говоря, странно. Будто не вполне понимает, что с ней случилось, где она находится и кто она есть.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Горячо, фрайн Шевери, горячо. Даже очень.

– Ситуация усугубляется её происхождением. Напомнить, какой из островов был эпицентром мятежа в прошлом веке? Жители какого, восстав против воли императора, применили силу не только физическую, хотя тогда на острове не было ни одной обители закатников?

Не надо, я уже догадалась.

– Затем на голову фрайнэ обрушивается череда несчастных случаев… порою в прямом смысле… и на месте одного из них остаётся эхо её же силы. Ответьте, что бы вы подумали, увидев подобное?

– Тисон сказал, что эхо может быть похожим, – я вцепилась в подлокотники кресла, остро желая отвести взгляд, сжаться и начать оправдываться.

– Может, – не стал спорить Эветьен. – Но в нашем случае вероятность этого весьма невелика.

– Почему?

– Потому что схожее эхо встречается редко. И я, в отличие от артефактов, фиксирующих наличие силы и её уровень, чувствую именно её оттенки, то, что делает эхо каждого человека неповторимым, уникальным.

Прелесть какая.

– Ладно, тогда объясните за компанию, зачем мне подстраивать себе якобы несчастный случай? – я резко вскочила, пытаясь уравнять наше положение хотя бы таким бесхитростным способом.

Наверное, чересчур резко, потому что Эветьен не отстранился, зато я, вытянувшись перед ним в полный рост и увидев его лицо столь близко к собственному, отшатнулась. Уткнулась в кресло и чуть не плюхнулась обратно. Удержал Эветьен – обнял за талию, привлёк к себе. Учитывая, что свободного пространства между нами и так фактически не было, спасала лишь разница в занимаемом положении… в общем, вчерашняя ситуация на лестнице повторилась. Правда, нынче я не цеплялась за мужчину с отчаянием кошки на ветке дерева, стояли мы на ровной поверхности и жизни моей ничего не угрожало.

– И вас то и дело приходится ловить, – задумчиво добавил Эветьен, изучая моё лицо так пристально, будто давно меня не видел.

Я моргнула потерянно.

Это ближе, чем на лестнице.

И даже ближе, чем когда я в танце едва не врезалась в него.

Сейчас, несмотря на слой одежды, я хорошо – слишком хорошо, – ощущала руку, обвивавшуюся вокруг талии, напряжённое тело, к которому меня прижимали. Не сильно, и я наверняка могла освободиться или как-то обозначить свой протест против столь тесных контактов… но почему-то не торопилась. Просто смотрела в его лицо, отметив отстранённо, как взгляд Эветьена задержался на моих губах.

Дверь распахнулась внезапно, наполняя гостиную сквозняком и звуками быстрых шагов. Причём дверь парадная, не та, что вела в спальню.

– Асфоделия?

Звук открывающейся двери и шагов смешались с окликом, вынудили меня вздрогнуть. Эветьен отпустил меня, отступил, и я всё-таки плюхнулась в кресло, не сумев удержать себя в вертикальном положении. Сердце забилось как сумасшедшее, отчего-то всколыхнулся ужас, окатила волной паника, словно меня муж застал в постели с любовником и я точно знала, что сейчас он его, любовника, прибьёт на месте.

– Кили сказала, что мой брат уже здесь, – Тисон остановился посреди гостиной, рассматривая нас обоих взглядом удивлённым, ищущим, плохо скрывающим мрачное понимание, что не просто так двое шарахаются друг от друга со скоростью похвальной, хотя и суетливой чрезмерно и потому привлекающей больше внимания, чем им хотелось бы.

– Зашёл предупредить фрайнэ Асфоделию о готовящемся отбытии в Эй-Форийю, – выдал Эветьен тоном совершенно спокойным, невозмутимым на зависть.

– Хорошо.

– Избранные полетят на барке Его императорского величества. Назначенные рыцари и служанки будут их сопровождать.

Тисон кивнул.

– Отлёт через два дня.

Новый кивок.

– Людей в Эй-Форийе соберётся несколько меньше, чем здесь, и в случае необходимости поток посторонних там легче проконтролировать, однако бдительности терять не стоит.

– Я и не теряю.

Интересно, только мне показалось, будто замечание Тисона прозвучало как-то… двусмысленно?

– Доброго вечера, фрайнэ Асфоделия, – Эветьен склонил голову и вышел.

Обычным стремительным шагом, но при том не настолько быстро, чтобы кто-то заподозрил его в бегстве с места преступления.

Парадная дверь закрылась.

Я с тайной надеждой покосилась на дверь спальни, но Жизель не торопилась. Подобно другим молодым девушкам, причёску она выбирала более сложную, это я всегда отмахивалась от предложений Кили уложить волосы как должно и разрешала причесать меня попроще. Женщины в Империи, по крайней мере, те, кто достаточно знатен и состоятелен, чтобы позволить себе камеристку и свободные часы, волосы носили длинные, до талии, если не ниже бёдер, и меня повергала в ужас мысль, сколько времени уходило на все мудрёные причёски, что я видела. И чего уж мне точно не хотелось, так это сидеть леший знает сколько перед зеркалом и ждать, пока роскошную гриву Асфоделии уложат согласно всем требованиям к девичьим причёскам. Зато в случае нужды я могла самостоятельно привести нынешнюю свою шевелюру в относительный порядок и не думать, как я буду переплетать эти косички и закручивать барашки.

– Всё хорошо? – Тисон приблизился к креслу, однако поднять глаза я не решилась, уставилась на носки собственных туфель и край розового платья.

Никогда в жизни не носила столько розового, пусть и нежных оттенков сирени и жемчуга.

– Да, – ответила неубедительно.

– Асфоделия, если… – Тисон помедлил, то ли правильные слова подбирая, то ли не решаясь высказать мысль вслух.

Даже если рыцарь не увидел самих объятий, то не заметить, как мы с Эветьеном отпрянули друг от друга, он не мог. И ежели вдруг после у Тисона остались какие-то сомнения в происходившем в этой комнате минуту назад, то мой виноватый вид сдавал всё с потрохами.

Неловко вышло, да.

– Если мой брат ведёт себя излишне… настойчиво с вами и… чересчур усердствует в своих обязанностях…

Не знаю, считать ли это за результат чрезмерного усердия? Так старался добиться правды от подозрительной островитянки, что решил приобнять и, возможно, поцеловать. А я и рада-радёшенька, стою и глазами хлопаю, словно не понимаю, что Эветьену потребоваться могло. Мужчина-то привлекательный, не настолько уж сильно меня раздражает и, в конце концов, это всего лишь поцелуй…

Верно говорят, любопытство кошку сгубило!

– …то вам следует рассказать об этом.

– О чём? – я всё-таки глянула на Тисона исподлобья.

Тот смотрел на огонь в камине. С особым, повышенным вниманием смотрел.

– Обо всём, что вы сочтёте… неуместным. Когда ваша служанка сообщила, что брат уже здесь, в ваших покоях, и велел оставить вас наедине, я подумал, что он всё же решил продолжить допрос.

Ясно, почему рыцарь вдруг ворвался без стука.

– Да всё в порядке! – я снова вскочила, но Тисон стоял дальше, чем Эветьен недавно, и столкнуться нос к носу нам не грозило.

Я метнулась в спальню – ну их всех на фиг, надоели со своими вопросами дурацкими и поведением не менее странным, чем моё! – однако дверь распахнулась прямо передо мной, являя выходящую Жизель.

– Асфоделия? – девушка притормозила, и я тоже. Не хватало ещё пополнить коллекцию собственных неловкостей столкновением лбами с соседкой. Причём в прямом смысле. – Что-то случилось?