Ну, конечно, Оливер тут как тут.

— Всё отменяется? — заподозрила я.

— Нет.

— А как же?.. — недоговорив, я качнула головой в сторону возрождённого. — Не опасаешься, что он может… помешать?

— Не помешает, — возразил жнец с той непробиваемой уверенностью, что уже начинала бесить не по-детски.

Алессандро чуть отстранился, удерживая меня на вытянутой руке, развернул меня вокруг собственной оси, снова привлёк к себе и закружил к другому краю танцплощадки, ловко маневрируя между парами. Остановился, выпустил меня из объятий, не отпуская, впрочем, руки, и потащил через кольцо зрителей, хлопающих в такт музыке. Шёл жнец быстро, целеустремлённо и всё норовил пройти через места с максимальным скоплением народа, где горгульи собирались большими, тесными группами. Не сжимай он мои пальцы в своих, и я безнадёжно отстала бы ещё на выходе с танцпола в миниатюре. Попетляв, словно зайцы в подлеске, мы вышли к внутренней стене и направились вдоль неё к заветной дверце под ложей. Внимания на нас не обращали, стража кружила на высоте достаточной, чтобы даже горгульи не могли различить в точности происходящего на земле, ещё и по потёмкам да при нынешней плотности болтающихся по арене гостей.

До двери добрались без проблем и Алессандро, знаком велев мне стоять на стрёме, принялся за дело не более законное, чем укоп мандрагоры на территории чужой частной собственности. Я усиленно изображала девицу, ожидающую, пока её благоверный… э-эм, справит нужду в неположенном месте, однако нет-нет да подглядывала через плечо за жнецом. Надо же, а он и замки вскрывать умеет подручными средствами. И управился на удивление быстро. Интересно, сей талант родом из прошлой жизни или благоприобретённый, сугубо во имя великой цели по возвращению кристалла? Понятно, что со времён жизни Алессандро замки несколько изменились, но, судя по виду, запор на искомой двери установлен давно и чрезмерной сложностью не отличался.

Контрольно оглядевшись, мы торопливо нырнули за приоткрытую створку. По ту сторону двери тянулся широкий, идущий под уклон проход с низким потолком, озарённый двумя неимоверно чадящими светильниками, закреплёнными на стенах. Алессандро закрыл и запер дверь и первым двинулся по коридору. Я за ним.

Стены отрезали нас от шума, голосов, музыки и шелеста крыльев. Здесь, под ложей, было тихо, душно и пыльно и только откуда-то сверху доносился непонятный звук, похожий на мерный топот, точно половина гостей Скарро решила разом промаршировать по трибунам. Далеко и долго идти не пришлось, коридор немного углубился и влился в другой, тянущийся, вероятно, по периметру арены. Что было в левой его части, неизвестно, потому как никто не озаботился установить там освещение. Зато в правой чадили ещё две доисторические лампы и бдели два стража в боевом облачении. Охраняли они расположенную чуть дальше дверь, ничем толком не отличающуюся от той, через которую увозили реликвию, то бишь такую же неосновательную на вид, с похожим замком и без малейших признаков защитного контура. Предположу, что тут вообще никакой охранной системы нет, даже простейшей.

Высунувшись на секунду-другую из-за угла и оценив обстановку, Алессандро отступил на шаг, махнул мне рукой, чтобы я тоже отошла, покопался по карманам куртки и достал какой-то маленький, тускло сверкнувший в свете лампы предмет. Не прошло и минуты, как из левой части донеслись отчётливые, нарастающие шорохи и скрежет и один из стражников отправился на разведку. Правда, без особой охоты отправился и предварительно ещё с напарником совещался так, что я уж заподозрила было, что отвлекающий маневр пропадёт втуне. Но нет, горгул наконец прошёл мимо нас, вжавшихся в стену, и вскоре крылатая фигура канула в темноту. Однако странный шум не стих, и скрежет и звук нарочито громких шагов долетели уже из глубин правого коридора. Оставшийся горгул покидать пост не торопился, мялся, крутил головой, пытаясь высмотреть источник шума и заодно понять, куда провалился напарник. Возвращаться тот не спешил, то ли коридор и впрямь тянулся кольцом под всей ареной, то ли иллюзии у Алессандро столь качественные, что способны кого угодно заморочить и запутать. Припав спиной к стене так, словно надеялась слиться с ней наподобие уходящей в дерево дриады, я дышала через раз, старалась не паниковать досрочно и надеялась, что жнец знает, какого демона он затеял.

И почему, кстати говоря, он ни разу не заикнулся о таком простом способе проникновения куда-либо, как перемещение? Зачем вскрывать замки и отвлекать охрану, если можно сделать шаг через изнанку и попасть прямиком в запертое помещение?

Угу, и почему сия мысль гениальная не посетила меня раньше, когда была возможность её озвучить?

Из глубин освещённой части внезапно повалил густой чёрный дым и горгул, выругавшись, всё же бросился проверять, что там могло приключиться. Отряхнув опустевшие ладони, Алессандро цапнул меня за руку и метнулся к двери. Возле самой створки отпустил, наклонился и принялся возиться с замком, пока я стояла рядом, крутила головой почище исчезнувшего в дыму горгула и пыталась придумать, что делать, если один из стражников — или оба сразу — вернутся вот прямо сейчас.

С растениями проще. На-амного проще. Хотя бы потому, что, какие бы редкие растения я ни добывала, я не лезла в закрытое охраняемое помещение, из которого в случае чего хрена с два выберешься. Я вскрывала лишь простенькие замки и охранные системы и никогда, ни при каких обстоятельствах не пыталась забрать нечто, имеющееся у владельца в единственном экземпляре.

В одной части коридора чернота полнилась затихающим скрежетом и шорохами. В другой клубился иллюзорный дым, тающий перед нами на расстоянии размаха крыла. Запах лёгкой гари и настоящего дыма шёл только от светильников. Хотелось поторопить жнеца, но я опасалась подать голос и потому молчала.

Щелчок и демонова дверь отворилась. Алессандро выпрямился, взял меня за руку, переступил порог и рывком втянул меня внутрь. Закрыл створку и создал магического светляка, озарившего небольшое пустое помещение с каменными стенами и кругляшом вентиляции под низким потолком. Там же, прислонённая к стене напротив двери, стояла знакомая тележка.

И всё.

Ни дополнительной охраны, ни магической защиты, ни обычной, вообще ничего.

Жнец шагнул к тележке, сдёрнул отрез бирюзового шёлка. Небрежно бросил ткань на каменный пол, снял стеклянный колпак и положил на край тележки. При ближайшем рассмотрении каменюка меньше не стала, наоборот, теперь она виделась куда более громоздкой, тяжёлой и непригодной к транспортировке в ручной клади, чем когда я глядела на неё с трибуны.

Как, ну вот как Алессандро её потащит? Не говоря уже, как мы отсюда выйдем?

Алессандро наивнимательнейшим образом осмотрел камень со всех сторон, с каких только мог. Поводил вокруг него руками, осторожно дотронулся до неровной верхушки. Я оглянулась на дверь. Вернулась стража или нет? Тихо там как-то, ни звука не доносилось.

Жнец провёл подушечками двух пальцев по боку камня сверху вниз, остановился на выемке, нажал посильнее и — о, чудо чудное! — булыжник вдруг бесшумно, мягко раскрылся, словно разрезанное пополам яблоко. В коричневой пористой толще скрывалось потайное отделение, этакая невидимая глазу серёдка, где покоился огранённый камень глубокого чернильно-фиолетового цвета. Миниатюрный, аккуратный, в самый раз для настоящего ожерелья, великолепно обработанный и завораживающий переливами оттенков в неярком сиянии светляка. На мгновение я даже забыла о стражниках за дверью и отсутствии путей отступления, так камень был красив, заманчив и удивителен.

Алессандро коснулся кристалла, чтобы извлечь его, и…

Вспыхнул свет, ослепляющий до рези в глазах. Меня ударило под дых и отшвырнуло назад. Вот только разгоняться ввиду малых размеров помещения было некуда, и потому меня просто с силой приложило о стену, да так, что в сознании наступила тьма.