В исполком так в исполком… Иду, записываюсь на прием к заместителю, что командует загсами. Пришел в назначенный день. Выстоял, высидел сколько положено. Мне, надо сказать, повезло: заместитель попался умница, быстро раскумекал, что к чему:
— Ваше заявление? На ближайшем исполкоме рассмотрим. Думаю, уважим…
— Да, поймите, человек хороший, — взмолился я, — старуха всю плешь проест. У нас мероприятие золотой свадьбы срывается…
Заместитель понял меня с полуслова:
— У меня, — говорит, — у самого жена! Так и быть разрешу самолично.
И тут же на официальном бланке наложил резолюцию: «Зарегистрировать вне всякой очереди, как аварийный случай».
С заветной резолюцией бегу в загс.
— Теперь другой коленкор! Приходите утром с невестой…
Как на крыльях лечу домой. А Маруся вместо благодарности окатила меня ушатом ледяной воды:
— Напрасны твои старания, ни в какие загсы-шмагсы я не пойду! Для того ли я пятьдесят лет прожила с тобой, нарушая законы! Не хочу я в загсе! Хочу во Дворец брачного сочетания! Чем я хуже Нинки Хвостовой из десятой квартиры?!
Делать нечего, утром снова, как на казнь, поплелся в загс.
— Где невеста? — строго спросил начальник по бракам, увидя меня одного.
Запинаясь, изложил ситуацию.
— Да-с, положение незавидное… Рад бы вам помочь, но Дворец мне не подчиненный…
Пошел во Дворец — бывший особняк губернатора. Глаза разбежались от красоты! Мраморные лестницы, мраморные статуи, люстры одна другой краше, картины, как в музее. И заправляет этой красотой дамочка такая важная, строгая. Она меня сразу осадила:
— Дворец обслуживав! исключительно первичные браки… Вы же, надо полагать…
Своей грустной невенчанной историей я мог бы разжалобить во Дворце любую мраморную статую, не то, что дворцовую дамочку.
— Как же мне с вами поступить? — вздохнула она. — В нашей практике такого не было. Да и очередь у нас, все браки на три месяца вперед расписаны…
Показываю резолюцию исполкома. Нулевое впечатление!
— Это для рядового бракосочетания, в загсе. Для нас оно недействительное…
Возвращаться к Марусе ни с чем — страшно. Была не была, пошел в исполком. На мое счастье, у входа столкнулся с зампредом. Узнал меня, поздоровался:
— Что, пришли на свадьбу приглашать?
— До свадьбы, говорю, ой, как далеко! Скорее разводом пахнет, если не поможете… — И доложил накоротке оперативную сводку событий. Зампред взял у меня старую резолюцию и надписал: «Во Дворец, товарищ Гусаковой М, И.». Для верности приложил круглую печать и пожелал счастья в личной жизни.
Бегу изо всех сил во Дворец. Товарищ Гусакова М. И. приняла меня как родного, а резолюцию начальства к исполнению:
— Что ж, сколько вам на подготовку к свадьбе?
— Да мы пятьдесят лет готовились…
— Ладно, так и быть завтра сверхурочно обвенчаем!
Мчусь домой, а старуха совсем распоясалась:
— Ты что, в своем уме?! Тебе лишь бы меня с рук сбагрить… Фату, спрашиваю тебя, мне нужно? Нужно! А подвенечное платье? Обручальные кольца? Цветы? Ты думал тихарем пройти? Никакой в тебе серьезности и понятия! Полвека воспитываю, а толку?!
Взмыленный, на ракетной скорости лечу обратно во Дворец, упрашиваю, умоляю отложить церемонию. А их и умолять не пришлось.
— Вот хорошо, что за ум взялись. Мы таких приветствуем, что берут срок на обдумыванием Ведь нам, поймите, важно не количество, а качество. Мы обязательство такое приняли: в вопросах брака не допускать брака!
Я их успокоил:
— Что-что, а за качество ручаемся! Брака не будет!
…Спасибо детям и внукам, спасибо моему завкому и Марусиному фабкому, если бы не они, я бы такой нагрузки не выдержал и определенно сыграл бы в ящик…
Что вам еще рассказывать? Свадьба прошла по первому разряду. Не знаю, сколько осталось мне жить, но до конца дней не забыть мне свадьбы во Дворце. Посмотрели бы вы на Марусю! Я весь в черном костюме, в накрахмаленной белой сорочке, а вот рядом с Марусей я выглядел жалким цыпленком. И откуда у нее царственная повадка?! Павой, будто сама губернаторша, важно ступала по дворцовым коврам. Две правнучки, замирая от счастья — каким еще правнучкам довелось присутствовать на свадьбе своей прабабушки! — торжественно несли хвост ее подвенечного платья…
Нам повезло, назначенная перед нами пара запаздывала, и нас провернули вне очереди. Когда надевали обручальные кольца, Маруся от волнения побледнела, я тоже тайком слезу обронил. Оно и понятно, не каждый день венчаешься… Представитель райисполкома, не глядя на нас, отмочил по бумажке речугу, заготовленную, должно быть, для опоздавшей пары молодых:
«Дорогие молодожены! Поздравляю вас с законным браком! Вы находитесь у самого порога семейной жизни. Знайте, вас ждут не только бархатные дорожки, но и рытвины и ухабы. Пусть они вас не пугают. Живите мирно и дружно, помните слова поэта: «Любовью дорожить умейте!»
Грянул оркестр, раскупорили шампанского, мы с Марусей на радостях расцеловались…
Из Дворца десять машин цугом повезли нас в клуб, где мой завод и Марусина фабрика закатили пир на весь мир. Опять речи, тосты, крики «Горько!». По сумме поцелуев мы с Марусей в тот день перевыполнили все наметки на пятьдесят лет вперед.
Сижу, слушаю речи, поздравления, принимаю подарки, кто-то меня целует, кого-то я целую. Но при всем том сижу как на иголках, все жду, какую еще каверзу выкинет моя новобрачная: при ее характере не может она спокойно усидеть, Так оно и есть! Встает, стучит ножом по бокалу, берет себе слово:
— Я самая счастливая на свете! Мне в жизни ой как повезло, что встретился муж Тимофей Захарович… (Это, значит, я.) Вот такой, какой он есть — вздорный и взбалмошный, упрямый и своенравный, с капризами и причудами. Одним словом, крепкий орешек! Все пятьдесят лет он только и делал, что спорил со мной, перечил во всем, на белое говорил черное, и наоборот. Но я, как любящая жена, признаюсь, спуску не давала. Уступи я ему хоть в малости, вышел бы из него, извините за выражение, рохля, тряпка, а не боевой мужчину каким сейчас видите его в натуре. И тот факт, что он ни в чем не соглашался со мной, оборачивался для нас обоих наилучшим образом, закаляя и его и меня. Как говорит наша правнучка Олеся: минус на минус давал плюс! Да, при всем честном народе скажу как на духу: мы оба с большими минусами, но зато к золотому юбилею нашей семейной жизни пришли с огромным плюсом. Спасибо же тебе, Тимоша, золотой мой молодожен, за науку, за семейный университет, что мы в дружном согласии прошли вместе с тобой! — обняла и крепко меня расцеловала.
Все, кто был в клубе, уставились на меня, ждут ответного слова. А что я мог сказать? Что это она не меня, а свой портрет нарисовала. Но пререкаться да еще на золотой свадьбе — этого еще не хватало! И молчать неудобно. И я тогда сказал:
— Целиком и полностью присоединяюсь к словам предыдущего оратора. Спасибо и тебе, Мария Федоровна, за науку, за наш общий плюс, А самая главная тебе благодарность и земной поклон за крепкий орешек, что мы дружно и успешно раскусываем цельных пятьдесят лет!
Сказал и низко поклонился своей боевой подруге.
Поди разберись после этого, кто из нас обоих больше Герой. Вот почему у нас даже заслуженным мужьям и женам не дают Героя… Ясно?..
РОКОВАЯ ВСТРЕЧА
Не знаю, как у вас, но для хозяев нашего города нет более увлекательного занятия — без конца менять названия улиц и переулков. И «доменялись» они до того, что у нас теперь появились сразу три Чистых и пять Лучистых улиц да два Светлых переулка.
Важнейшие магистрали — Первую Чистую и Третью Лучистую — связывал самый темный в городе Второй Светлый переулок. Когда-то он действительно был светлым, пока несовершеннолетний форвард дворовой футбольной команды «Искра» в спортивном азарте не сшиб единственный в переулке фонарь. Восстановить столь мощный энергоагрегат оказалось коммунальникам не под силу. Вернее, сил-то было много, но руки не доходили, поскольку руки денно и нощно были заняты приколачиванием табличек с новыми названиями улиц и переулков.
