— Хотел сказать тебе спасибо за пятницу…

— Да перестань! — смеюсь я.

— Нет, правда, это было… смело, что ли, с твоей стороны, — краснея, подбирает слова Артём. — Не каждая девчонка на такое способна...

— Да перестань, — повторяю я. — Просто ты тоже меня выручил на той неделе, помнишь?

Он кивает.

— Ну, вот…

Пока мы оба, похоже, судорожно и мучительно соображаем, что сказать дальше, в повисшую паузу врезается уже знакомый мне девичий вопль.

У меня мурашки сходят по спине. Это Наташа. Я даже стук её каблучков узнаю.

— Отлично, Севастьянов, браво! — ещё издали аплодирует она. — Ты уже нашёл себе новую партнёршу? Как быстро! Как и всё у тебя, впрочем…

Я не знаю почему, но я чувствую себя так, как будто нас застукали на месте преступления. И не сразу нахожусь, что ответить. Как и Артём, похоже, к которому его девушка подходит настолько близко, чтобы смотреть ему прямо в глаза.

— Нат… — начинает он.

Но тут нас прерывает ещё один голос.

— Петровна! И ты тут! — Это, конечно, оказывается Клоун.

Он выскочил из спорзала, расхристанный и пышущей опасной энергией, как будто пьяный. Но, тут же успокоившись, подходит к нам ближе и… закидывает свою тяжёлую лапу мне на шею!

— Здаров, Натали, ты опять за автографом?

Наташа кривит губы и непроизвольно отступает. Похоже, связываться с Клоуном ей не очень-то хочется.

Мне, кстати, тоже. Но приходится потерпеть, ведь вся эта акция, как я догадываюсь, направлена в защиту Артёма.

— Свиридов, дай поговорить, — шипит Наташа. — Иди куда шёл, я тебя умоляю.

— Так я сюда и шёл, — отвечает он тоном гопника с подворотни. И вдруг совершенно иначе обращается ко мне: — Ты чего застряла? Я уже заждался...

Я не знаю, что это было: неожиданная теплота в его голосе, или, может быть, взгляд… какой-то слишком мягкий, что ли… интимный… или, может, сама близость человека, которого я уже почти демонизировала… Но я точно знаю, что этот миг запомнится мне надолго.

Отхожу от гипноза в момент, когда Клоун перехватывает прицельно летящий в нас мяч и тут же отправляет его по обратному маршруту.

Оказывается, мы уже в зале, и вокруг нас топает целая куча ног...

И тут до меня доходит, что мой звёздный час упущен: Артём остался где-то там наедине со своей Наташей, и теперь она сто пудов прополощет ему мозг. А это значит, что следующий шанс поговорить с ним вряд ли вообще представится.

Во чёрт. Всё из-за него. Я нахожу его глазами — скачущего и уже орущего в азарте игры, явно не страдающего угрызениями совести.

А всё-таки что-то в нём есть. Какая-то привлекательная и одновременно пугающая внутренняя свобода. Раскрепощённость, притягивающая взгляд.

И даже то, как он кривляется, вдруг кажется мне органичным настолько, что, против собственной воли, я засматриваюсь на это снова и снова.

Глава 2

*Он*

Три новости: скучная, так себе и плохая. Начну с плохой. Сева скрыл от меня, что контачит с Новобранкой. Теперь скучная: Новобранка, походу, на него запала. Новость «так себе»: Сева, походу, тоже запал на Новобранку. И я б порадовался за них, если б не Петровна.

В выходные она сплавила моё ухо с телефоном: звонила раз пять в режиме «пылесос», высасывала мне мозг и пыталась дотянуться до совести, но так как та у меня под семью замками, закончила привычными оскорблениями.

О том, что Сева бросил танцы, я тоже узнал от неё.

«Да надоело всё. Я один там, как придурок, среди девчонок. Чибис и Антон давно свалили, теперь в подъездах пиво пьют, а я что, должен один за всех отдуваться? Кому это надо вообще? Мне не надо. Бате с мамкой тоже давно не надо. А Натахе вообще скоро в училище поступать…» — примерно такими словами объяснил своё решение Сева.

И я его понимаю. Кроме шиномонтажки, отец не пытался меня никуда пихнуть. Всё, что я умею в жизни делать, я выбрал когда-то сам, а потому мне совершенно не жаль потраченного времени.

После того, как я спасаю Севину новую любовь от старой, она — я про новую, то есть Новенькую, — сама прилипает ко мне в спортзале.

А у нас игра трое-на-трое: Хоббит, я и Фил против девчонок. Вклинившись четвёртой, она загораживает меня у кольца.

— Что это было?

— Не благодари...

Филатов теряет мяч, и мы на время разбегаемся. Однако, минуты через две я снова обнаруживаю её благоухающий чем-то манящим зелёный хаер чуть ли не у себя в глотке.

— Я же сказал, не стоит благодарности!

— Какой ещё благодарности? Это ты меня должен благодарить!

Фродо лупит по кольцу, и всеобщее «ну, ну… уууу…» снова нас прерывает, а потом я подбираю мяч и добавляю нам очко.

И опять нам с Новенькой приходится расстаться. Вывожу мяч, бодаюсь с дико фолящими ржущими девчонками, парни тоже ржут, затисканный чьими-то руками, из неудобного положения пасую Филу — мяч улетает в аут.

Во время чека смотрю ей в глаза.

— За что? — продолжаю, понимая, что она меня понимает.

— Как за что? Я тебе подыграла, спасла Артёма, друга твоего, так?

— Не так.

— Почему не так?..

— Потому что Натали тебя бы уделала.

— Эээ, вы мячик отдадите? — скулят девчонки.

Меня веселит, но дурацкая, по сути, игра закончится так же дурацки. Мы стоим, забили на всех, и просто перекидываем друг другу мяч.

Причём, каждый раз отбиваем его в пол всё с большим и большим остервенением.

Мне нравится, что мадам не сдаётся и ни на миг не отводит взгляда.

— Откуда ты знаешь, кто кого уделал бы?

— Ух ты, крутышка! Неужели ж ты её? Ты за Севу прям порвёшь, да? Чё, в натуре так понравился?

— Не за Севу! — Её удар настолько сильный, что я едва дотягиваюсь до мяча. — За себя, если будет нужно!

— Нужно. Без вариков. Если ты положила на него глаз, готовь повязку, будешь у нас пиратом.

— Это ты мне угрожаешь?

— Это я знаю Петровну…

Внезапно отрикошетивший мяч угождает ей прямиком в челюсть. Она взвизгивает и падает на корточки, прячет в ладони лицо.

— Язык?

Я подсаживаюсь в облако её аромата.

— Покажи.

— Ты дурак?

— Да покажи ты! — осторожно убираю её руки, а потом и зеленушные пряди с мокрых от слёз глаз. — Ну покажи, не бойся. Просто если ты язык откусила, это ж нужно отметить, значит больше не будешь говорить всякие глупости.

Она бросает на меня хмурый взгляд, называет придурком и, резко спружинив с места, утекает из спортзала.

**

Пока я калечил Новобранку, Петровна калечила Севу. Сначала он получил от неё по лицу, затем они долго выясняли отношения, а потом уединились в раздевалке, о чём мне стало доподлинно известно из уст самого Севы.

Не знаю какого деверя, но меня это злит.

Как и та блаженная улыбочка, с которой он произносит её имя…

Шестой урок. Физика. МариВанна вещает, мы внемлем. В классе слышны монотонное бормотание училки, всеобщее сопение и стук мела по доске.

— Алекс… Слышь, Алекс… — отвлекает меня Сева.

До этого момента, мне казалось, он увлечённо конспектировал, я же, никого не трогая и не мешая даже ему, почти беззвучно обрабатывал последнее видео.

— Аюшки?

— Я знаешь, чё тут подумал…

— Что?

— Давай мож пригласим её куда-нибудь?

— Кого? — делаю вид, что не догоняю.

Сева ожидаемо кивает на Болотную Принцессу.

— Приглашай, — пожимаю плечами.

— Ну блин, ну ты ж понимаешь, я ж не могу…

— Нет слова «не могу», Сев.

— То есть, ты думаешь пригласить? А она согласится?

Его тон звучит до того наивно, что мне приходится действительно прерваться, чтобы взглянуть в кристальные, как у новорождённого пони, глаза. И тут я понимаю, что то, что я изреку сейчас, возможно, станет маяком в бурном шторме его сиюминутных порывов.

— Ладно, Сев. Слушай сюда. Хочешь совет?.. — шепчу я и снова утыкаюсь в видеоредактор. — Попридержи эскадрон своих мыслей шальных… по крайней мере... до тех пор, пока не разберёшься с Натахой, ладно?..