– Заканчивайте операцию, Аркадьич. Я совершенно без сил, уже даже не вижу, что делаю.

– Иди, Марго, тебе бы поспать, дорогая. В твоем…

Помощника на полуслове остановила Одним быстрым взглядом. Военный хирург Виссарион Аркадьевич Агатов был мудр, хоть и по-стариковски болтлив. Он, очень низенький и коренастый, вообще производил впечатление человека очень надежного и основательного.

Маргарита осмотрела лежащего на операционном столе пациента и с огромным трудом распрямилась. Жить будет. Глупый мальчишка, зачем только сунулся в шторм? Шел шестой час операции, очередной раунд тяжелой и непримиримой борьбы за жизнь против смерти. Еще одна личная ее победа, безоговорочная и блестящая. Сколько уже их было на счету Маргариты Великолепной? Она давно бросила этот подсчет.

Устало прислонилась к стене, собираясь с духом. Никакие транквилизаторы ей больше не помогали. Полный упадок сил: физических, магических и моральных. Пусть ее маленький женский секрет еще никаким медицинским приборам не был виден, но чуткая сущность могущественного морфа ощущала его уже ярко и остро, настойчиво требуя притормозить. Очень скоро ей будет совершенно не до операций. А пока… Пока она просто живет, ловя каждый день и каждую ночь рядом с любимым мужчиной. Как мало им их осталось… Почти ничего.

Упав в своем кабинете на стул, устало стянула перчатки. Сил не было ни на что абсолютно, даже на простейшее бытовое заклинание. Придется самой раздеваться, сбрасывая окровавленную спецодежду, и вообще принимать божеский вид.

Поползла к умывальнику и остановилась, открыв над ним кран и зачем-то моя руки. Горячая вода согревала, привычные до автоматизма движения ее успокаивали. Вдруг ощутила за спиной горячее дуновение, словно кто-то рефлектор включил. Тихий треск искр портала, ей уже так легко узнаваемый. Он снова пришел.

Марго подняла взгляд на свое отражение в зеркале над умывальником и замерла. В стекле отражался ее главный страх, ее ужас, снившийся многократно и преследующий все это время упорно.

Ледяной взгляд дракона. Как айсберг, как все вечные льды полюсов. Ноздри трепещущие от плохо сдерживаемой ярости, бледное лицо, губы сжатые в тонкую линию. Вот это с ней и случилось.

А ведь Марго точно знала и ждала, считая часы их нелегкого счастья. Ждала с той самой минуты, когда в круг нерушимого ритуала к ней вышел бессмертный и легендарный. Выдохнула, сосчитала до трех, и снова взглянула туда, в эту льдистую бездну, такую любимую. Все свою вечную жизнь она будет помнить его. И не нужен ей больше никто, зачем? Кто сравнится с великим драконом? Все, кто рядом с ним, – только блеклые тени. Увы, она знает, о чем говорит.

– Лад? Ты почему здесь? Я только закончила.

Медленно развернулась, ощущая, как сердце рвется в мелкие клочья. Она должна выдержать. У ее жизни теперь есть своя цель. И она не имеет права на слабость.

Дракон отступил ровно на шаг, протянув было быстро к ней руку, но тут же отдернул.

Сжал крепко челюсти, словно превозмогая ужасную боль и сиплым голосом произнес торопливо, будто боясь, что она перебьет:

– Марго, просто скажи мне, зачем? Тебя ведь заставили? Я из этого вырву тебя, никому не отдам! Спрячу, скрою, уберу всех свидетелей. Не смотри так на меня. Да, я всех предам, свое будущее брошу к твоим ногам, как не пафосно это звучит. Просто ответь.

А она молча смотрела, пытаясь успеть запомнить каждую черточку этого лица. Когда успела так привязаться? И сама себе горько ответила: еще задолго до его появления. Все те долгие серые годы, что ждала его.

– Лад, о чем ты? – нужно было хоть что-то ответить. В его взгляде сквозило отчаяние.

– Маленькая, просто скажи мне. Мне на всех этих убитых вообще наплевать. Совсем на все наплевать уже, слышишь?

Очень медленно до нее доходило услышанное. Все еще не веря своим ушам Марго рассмеялась.

Горько.

Знала же, что очень скоро все рухнет, но что вот так…

– Лад. И с чего ты решил вдруг?

Судя по скорбному выражению породистого лица, по отчаянному взгляду буквально погибающего дракона, чья жизнь сейчас рушилась у нее на глазах, он в это свое решение искренне верил.

В ответ он промолчал, мучительно умирая прямо здесь, у нее в кабинете, вместе со всеми своими надеждами.

– Уходи, Ладонис Лефлог. Если я так преступна – меня арестуют. Скрываться не буду и лгать тоже не собираюсь, как и оправдываться. Я не хочу тебя больше видеть. Невероятно тронута порывом великого и легендарного, но нет. Все эти годы я тут без тебя отлично обходилась и продолжу в том же духе. Прощай.

Что она делает? Откуда у Маргариты только силы взялись? Вцепилась в полы плотной куртки Ладона, одним рывком его развернула и вытолкала за дверь. Еще и повернула ключ в замке. Два раза.

И только услышав характерный треск сумеречного разрыва портала, позволила себе сползти по стене прямо на пол, обхватить озябшие плечи руками и протяжно завыть. Как дева-птица подраненная метким выстрелом, как умирающий зверь.

Да. Она тоже сейчас умирала. Впереди неизвестность, беспросветная и бесконечная жизнь во имя семейного долга. Существование без любви, для нее ставшее теперь хуже, чем смерть. Не узнай она это чудовище, не открой для себя чувственный мир, ей было бы легче. А теперь… оказалась непомерно высокой плата за такое короткое счастье. И железная Маргарита рыдала, как маленькая девочка, корчась от мучительной боли на больничном полу.

Только острая мысль о том, что дракону сейчас тоже плохо, вдруг ее отрезвила. А потом еще ясно подумалось: ее величайшее чудо, ее главный секрет теперь тоже страдает, причем так же мучительно, как они оба.

Нет, так нельзя. Слезы высохли. Будь сильнее Марго, ты же знала, на что шла и что тебя ждет впереди. Это Ладон совершенно случайно оказался заложником произошедшего. Ее самый лучший во всей этой Вселенной дракон.

– Маргарита Викторовна? Что с Вами?

Дверь отодвинулась осторожно, и в образовавшейся щели возникла голова девочки-санитарки. Лисичка, совсем еще юная, быстро оценив увиденное, тут же оказалась рядом и осторожно помогла женщине встать.

– Спасибо, Танюш. Обычное переутомление.

– Вы бы поберегли себя. Они очень сильные, вам будет трудно. Давайте я чаю сейчас принесу? Сладкого, с медом, я сама травы сушу и заваливаю.

– Они? – Женщина удивилась, воззрившись на санитарочку. Та смутилась, испуганно затрясла головой.

– Вы еще не почувствовали? Ну да, меня мама упорно в гинекологию отправляет работать. Говорит, что я лучше всех этих УЗИ. Аха, двое. Ой, что-то невероятное: я чувствую их яркими звездами, никогда еще такого не видела, правда. Здорово! Но вам поберечь себя надо.

Девушка щебетала, усаживая Марго в кресло, переодела ее, наконец, укутала невесть откуда взявшимся пушистым пледом, и всунула в руки чашку изумительно пахнущего чая.

Звезды… А ведь у нее получилось оставить его при себе, не отпустить. И теперь она вовсе не просто Оркина Маргарита, даже если весь мир будет против. У нее есть свои звезды.

Зазвонил инофон. Вынырнув из размышлений Марго бросила взгляд на экран. Это был ее брат Влад, а он редко тревожит по пустякам, значит что-то случилось действительно важное.

– Маргусь. Только ты почем зря не психуй, сейчас к тебе там приедут немножечко арестовывать.

Нервный смех. Вот о чем толковал ей Лефлог… а она уже было успела подумать… неважно. Забавно.

– На каком основании? Снова тревожные родственники вдруг вообразили, что я недостаточно живописно зашила сквозные ранения в головах их мальчиков бестолковых?

– Подозрения на организацию двух и более убийств с особой жестокостью и последующем надругательстве над останками. Как-то так я услышал. По личному распоряжению губернатора тебя отвезут в изолятор спецотдела Дозоров. А мы все под домашним арестом. Только ты не психуй, слышишь, Маргусь? Я всех вытащу.