Что будет, если он расскажет родителям? Он может, ему ведь только 14. Нас всех точно тогда посадят. Нет. Он ничего не расскажет, побоится Леву.

Сестра

1992 год. 11 января. Вечер

Сестра. Давно я у нее не был. Племянник Димка уже так здорово подрос. Четыре года, а такой сообразительный пацаненок.

– Как у тебя жизнь, Люд? Смотрю, ты не очень-то и веселая, опять с Серегой поругались что ли?

– Все у меня в порядке. Я слышала, отец тебя сильно отдубасил и твоя мать его из дома выгнала?

– Да, было дело. Ты же знаешь, они совсем в последнее время плохо жили. Скандалили, отец завел любовницу. Полная жопа, короче, дома.

– Ты с ним помирился?

– Пока нет, я его еще не видел. Кажется, он в тундру умотал за олениной. Хантов поехал травить паленым бренди. Кстати, мне из-за этого бренди и досталось. Помнишь Серегу, так вот он меня сдал. Но мы его вчера немножко проучили.

– Представляю, сильно избили?

– Хуже, давай не будем об этом, не очень приятные воспоминания. Слушай, а где твой муж, вы еще не разошлись, а?

– Не знаю, уехал куда-то. Я тут с Димкой в больницу собираюсь на днях лечь, обследовать его надо. А этот гад Шумаков свалил. Да и вообще я, блин, такая дура, представляешь, я залетела. Сереге сказала, он говорит, чтоб рожала. Он же всегда девочку хотел. Наверное, буду рожать, срок уже большой, на аборт не успела. Ох, как дальше все будет, не знаю. Он приносит деньги, но их всегда не хватает. А тут – второй ребенок, да еще в такое время. Не знаю я. – В словах было столько грусти. Я понимал, что этот ребенок ей не нужен.

– Может, отношения между вами, благодаря этому ребенку, наладятся. Ты ведь тоже девочку все хотела. – Я не знал, что ей посоветовать в такой ситуации.

– Пойдем, я покурю. Ты еще не начал?

– Курить я никогда не буду, отец не курит, мать тоже, я и не хочу начинать. Выпить люблю, но курить – нет, не хочу.

– Посмотрим. – Ее лицо на мгновение озарилось улыбкой. Она красивая, а когда улыбается –вообще такой ангелочек. У нас с ней большая разница в возрасте – 12 лет. Но мы с ней хорошие друзья. Правда, редко видимся. Я недолюбливаю ее мужа. С ней я могу говорить о чем угодно. – Девочка-то у тебя какая-нибудь появилась?

– Да так, нравится мне Маринка из первого подъезда, сестра у нее еще есть Ирка. Так вот их мать дурная с нами дружить ей не разрешает. Ленка с Викой, ну эти двойняшки, им тоже к нам приближаться запрещено. Мы иногда гуляем вместе. Но ничего серьезного. Вроде Шурик с Ленкой, кажется, уже переспали. А у нас с Маринкой как-то все не получается. Так раздевались, лежали вместе, целовались и все. Ей же только 12 лет. Ладно Ленка, ей 13. Маринка еще боится. Тем более мать им пригрозила, что к гинекологу их с Иркой отправит. Дура чертова.

– Интересная у вас жизнь. Меня отец с Витькой вообще до 18 лет из дома не выпускали. Всех женихов моих Витька дубасил, а сам же с Серегой меня и познакомил. Вот теперь только ты у меня защитник остался. Женька когда из армии-то придет?

– Весной должен. Мне тоже его не хватает. Слушай, я до сих пор не могу поверить в Витькино самоубийство. А ты?

– Да, очень все странно выглядело. Сначала он, потом Лариса. Я думаю, здесь есть какая-то связь. Но мы с тобой ничего не сможем доказать…

– Сейчас – да. Придет мое время, и я распутаю этот клубок. Сейчас еще не время, знаю. Рано или поздно я все узнаю.

– Сходи с Димкой погуляй, а то мне что-то нехорошо, я пока отдохну. Хорошо?

На миг мне показалось, что Люда говорит неискренне. Может, она что-то знает?

– Хорошо. Я санки возьму, покатаю его, давно мы с ним не играли. Диман, собирайся, пойдем на улицу. – Димка не заставил себя долго ждать, быстренько собрался – валенки, шапку задом наперед. Смешной он. Люблю его.

Абрам

1992 год. 16 января. Вечер

Сегодня мы с Левой отправились в логово Абрама. Стремно мне как-то, но надо. Нужно узнать как можно больше про жизнь Витьки. Может, что-нибудь и прояснится, хотя сделать сейчас я все равно ничего не смогу. Чертов возраст, никто не захочет иметь дело с малолеткой. Да и Абрам вряд ли захотел бы со мной встречаться, если бы мы не объединились с геофизическими и я не скорефанился с Левой. А вот и сам Абрам – один, как и договаривались. Здоровый, метра под два ростом, лицо тупое и непробиваемое, нос, наверное, раз двадцать ломали. С такими кулаками как у него на ринге боксировать надо, а не по улицам людей гонять. Мне было не по себе, даже страшно, но надо держаться и вести себя спокойно.

– Здорова, чуваки, – поприветствовал нас Абрам и поздоровался за руку. Бля, вблизи он мне напомнил Кинг-Конга.

– Здорова, Абрам. Вот, познакомься. Это Мишаня, он из бамовских. Я тебе про него рассказывал. Это он хотел про Витьку узнать.

– Я его знаю, сталкивались мы как-то пару раз.

Странно, я почему-то этого не помню, однако промолчал.

– Ладно, вы поговорите, а я пока пойду по своим делам, через полчаса вернусь. – Тактично оставил нас Лева.

– Выпить хочешь? – обратился ко мне Абрам, – водку будешь?

– Давай, что ж не выпить. – Думаю, сейчас в самый раз надо выпить, смелости хоть прибавится.

Мы выпили по две рюмашки водяры как бы за знакомство, и у меня внутри разлилось тепло. Было приятно после мороза выпить сто грамм водочки. Голова немножко закружилась, язык сразу же развязался.

– Скажи мне, пожалуйста, мой брат был как-то связан с общаковскими ребятами?

– Я вообще-то не в курсах, но какие-то дела у них были. Зачем тебе это, разве сейчас не все равно, он же, как я слышал, покончил с собой.

– Понимаешь, не могу и не хочу в это верить. Конечно, пока я сделать еще ничего не могу, но думаю, когда все разузнаю, что-нибудь придумаю.

– Не знаю, у меня нет никакой информации, мы вообще-то с рустамовскими не пересекаемся, так что помочь тебе ничем не могу.

– Очень жаль. Я думал, ты мне хоть что-нибудь разъяснишь, я же вообще не в теме, чем занимался Витька.

– Прости, не могу ничем помочь. Я вообще от всех дел отхожу, решил в армейку пойти, а то менты каждый шаг пасут. Что бы ни произошло в городе, меня на допросы тягают. Думаю, кому-то явно хочется меня за решеткой увидеть.

– Понятно. Ладно тогда. Давай еще выпьем что ли, да я поеду. Извини за беспокойство.

Мы допили пузырь. Настроение испортилось окончательно. Я погрузился в раздумья.

1992 год. 16 января. Ближе к полуночи

– Здорова, Абрам. Мне сказали, ты меня искал? – Он был взволнован. Те два убийства уже который месяц не выходили у него из головы. В последнее время он постоянно был на нервах.

Абрам уже был довольно убитый после разговора с Мишаней. Он еще догнался шмалью. А потом уже отправился на встречу.

– Да, извини, что так поздно, но ко мне сегодня Мишаня приходил, про брата интересовался. Он уверен на все сто, что Витьку замочили. Я думаю, тебе это будет интересно. Он, чтобы со мной связаться, с геофизическими затусовался. Рано или поздно что-нибудь нароет. Мне кажется, он сможет докопаться до истины, тем более он тебя знает.

– Не волнуйся, это мои проблемы. Он еще щенок, и ни черта не понимает в этой жизни. Кстати, хорошо, что ты меня нашел, нам бы с тобой проехаться кой-куда надо. А то мне одному как-то в лом. Мне надо одного чувака напрячь, а у тебя вид довольно бандитский, будешь моим психологическим оружием. Договорились?! Потом я с тобой рассчитаюсь.

– Поехали, мне все равно делать не фиг.

Ехали они в сторону Обской станции, в основном там проживали вахтовики – строители железнодорожного полотна Обская – Бованенково, некогда – еще одной грандиозной комсомольской стройки. Правда, с каждым годом энтузиазм и финансирование уменьшались, строительство постепенно загибалось. Люди бросали квартиры и уезжали на Большую землю.