– Премия погорит, это определенно, – подытожил он. – А, что будет с репутацией лаборатории?

Хотя Доктор и сообщил начальству, что с программой нелады, директор не захотел откладывать приемку.

– Это вы мне можете писать рапорта, а я перед кем должен каяться? Перед ГЛАВКом, перед министром? Нет, голубчики. Давайте что наработали. Потом на ходу подправите.

С утра Доктор был хмур. Он объявил сотрудникам, что приемная комиссия появится через два часа.

– Голубчики, – умолял он. – ну взгляните еще раз. Вдруг на свежую голову что заметите.

Все уныло глядят в распечатку, уже ни на что не надеясь.

– Кажется, я нашел ошибку! – громом взорвался тихий голос Петра.

Все обернулись к нему.

– Смотрите, – инженер взял сегмент программы, который писал Стае, – вот, где собака зарыта. Во внутренней Процедуре маленькая ошибочка в названии. Видите, как написано слово «Comment»?

– По-английски, значит, комментарий, – все верно, с двумя «т», буркнул Станислав, защищая свое детище.

– Дело не букве «т», дело в букве «с». Станислав латинскую букву це набрал на русском регистре, и получилось русское эс. Программа должна была пропустить этот оператор, как необязательный, а она стала выполнять его. Видите, получалось досрочное прерывание.

Антон Антонович достал платок и вытер со лба пот. Потом радостно улыбнулся:

– Ну, молодец, Петр, не ожидал, что ты такой аналитик. Как ты только разглядел эту буковку, они, ведь, одинаково пишутся?.

Петр, стараясь говорить убедительно, изложил подсказанную Духом версию своего прозрения:

– У меня самого однажды такая вещь случилась. Помню, неделю искал ошибку. И сейчас, посмотрев в сегмент Стаса, я вдруг сообразил: если команда, следующая за «comment», исполнится, то…

– Нет бы, тебе раньше сообразить, – не преминула подколоть инженера Юля.

Зато Доктор порывисто пожал Петру руку:

– От всей лаборатории выношу тебе, Петр, благодарность!

И поворачиваясь к Станиславу, покачал головой:

– Как же, друг, ты прохлопал ошибочку? Едва не подвел нас под монастырь.

Доктор ждал ответа. Станислав только развел руками, как бы показывая этим жестом, что оправдания быть не может. Только его закушенная нижняя губа говорила окружающим, что Станислав взволнован и, разумеется, огорчен.

Почти в цейтноте занялись исправлением ошибки. Переписали текст в сегменте Стаса, заново собрали общую программу, снова провели тестирование на присутствующих. Ни единого сбоя более не произошло.

Демонстрация программы перед комиссией также прошла отлично. Директор института радовался больше всех. К предстоящему юбилею института он, наверняка, будет представлен к награде!

Когда комиссия покинула машинный зал, к Пете подошел Станислав и похлопал товарища по плечу:

– Ты, молоток! Ошибку выявил. Но откуда являлся уродливый гном? Я до сих пор не понимаю.

Гном остался загадкой для всех. Только Петр знал, что гном, Дух компьютера, появляется сам по себе.

Станислав, несмотря на свой прокол, тоже был в хорошем настроении.

С работы Петя, впервые за последний месяц, возвращался с Ирой.

– Говорят, ты всю лабораторию спас от провала, – Ира опять видела в своем спутнике почти гения. Ее взгляд, обращенный к Петру был нежен и восторжен.

– Ну, уж спас, – Петр смахнул со лба челку, будто неуместную похвалу. – Так, нашел, опечатку.

– Это, ведь, Станислава ошибка? – уточнила Ира. – Как же он, такой умный, и не догадался.

– Давай, не будем о нем, – попросил Петр. Незаметно они подошли к остановке транспорта.

Тут же подкатил нужный Ире трамвай.

– До завтра, – Ира протянула руку.

Петр задержал в своей ладони маленькую, теплую ладошку. – Можно, я тебя провожу?

– Нет, нет, – Ира выдернула руку и вскочила в вагон. – В другой раз! Сегодня – нельзя.

Трамвай увез девушку. Увез к кому-то или просто так, Петр не знал. Ему сделалось грустно. И весь сегодняшний день уже не радовал. Мимолетный триумф, испытанный им при сдаче программы, угас. Похвала начальника была особенно неприятна. Она вызывала стыд, который свербил в груди.

«Знала бы Ира, с кем имеет дело! А впрочем… Так ли все скверно? Победителей не судят, – Петя вспомнил, с каким восторгом смотрела на него сегодня Ира. – Но Стасу я, пожалуй, откроюсь. Он поймет, что это был мимолетный срыв. Я не хотел. Не хотел? Кроме того, расскажу ему об этом чертовом гноме, Духе компьютера. Добрый вирус, технологическая ошибка, никому, наверно, еще не встречалась. Превращение-то, действительно, чудесное. Будем на пару повелевать Духом компьютера и с его помощью весь институт в руках держать».

Мечты Петра возносились все выше и выше. И теперь он понял, что быть единственным обладателем тайны не очень здорово. Хорошо смеяться над кем-то вдвоем. Хихикать в одиночестве тоскливо. А в голове продолжали звучать слова Доктора: «Молодец, Петр. Молодец, Петр». Нет, о Докторе, который всегда помогал Петру, поддерживал ему, верил, лучше не думать.

6.

На следующий день Петр искал случая поговорить со Стасом наедине. Но на стенде было многолюдно. Заглядывали сотрудники из других лабораторий. Свои тоже после перенесенного аврала расслабились, были суетливы и шумны. Вспоминали перипетии сдачи программы. Вновь хвалили Петра, корили за невнимательность Станислава. И просто болтали ни о чем.

– Что-то я не вижу сегодня рабочего энтузиазма! – заметил Антон Антонович, тоже захлопнув научный журнал. – А как насчет зрелища? Предлагаю послушать выступление Стаса. Скоро у него защита. Стае, ты готов отчитаться перед коллегами?

– С удовольствием! Я как раз собирался устроить репетицию, но хотел сделать еще некоторые обобщения…

– Вот вместе и сделаем. Выжмем, как говорится, сухой остаток.

Станислав подошел к бесхозному столу одной из Наташ, пребывающей в декрете. Здесь лежали его плакаты, которые он чертил по вечерам. Он поднял один из них.

– Давай помогу развесить, – предлагает Петя. Благодаря высокому росту, он был не заменим в этих делах.

Петр, вытянув руки с чертежом над головой, старательно ввинчивает кнопку в реечку на стене. Станислав поддерживает лист.

– Серьезная работа, – Петр подыскивает слова, чтобы повернуть разговор в задуманное им русло. – Ты, верно, с плакатами закрутился, вот с программой и вышел прокол.

– А, почему ты думаешь, что у меня прокол? – удивляет Петю своим возражением соискатель.

– Да-да, я понимаю, – спешно соглашается Петр, – программа для тебя сейчас – дело второстепенное. Для тебя главное – диссертацию протолкнуть.

– Вот именно, – подтверждает Стае и отходит: плакаты развешаны, разговор окончен.

«Да, задрал нос, – обижается Петя, – а я хотел еще его в тайну посвятить. Ничего, обойдусь и без Стаса. Мы с компьютером такие дела закрутим».

Наконец все приготовления закончены. Стулья рядами выставлены перед импровизированной сценой. Сотрудники рассаживаются, беглым взглядом скользят по формулам, крупно нарисованным на плакатах. Тут же несколько инженеров из соседнего сектора. Они тоже занимаются искусственным интеллектом и пришли послушать сообщение Стаса. Даже Ира здесь. Стае пригласил ее лично, встретив в коридоре. Но Ира – не специалист. Формулы ей неинтересны. Она смотрит на Стаса и Петра, сравнивая их. Кажется, чаша ее симпатий снова склоняется в сторону Станислава. Петя старается привлечь внимание девушки к себе, протягивает ей новый художественный журнал. Но смотреть его уже некогда: Станислав начинает свой доклад. Журнал остается в руках Петра, как невостребованный подарок.

Докладчик обстоятельно излагает алгоритм своей задачи. Показывает, как вырабатываются эталоны мыслительных образов. Затем переходит к экспериментальной части.

– А сейчас я изложу суть эксперимента, – Станислав делает значительную паузу. – На основе выработанных эталонов создается этический тест, которому подвергается участник эксперимента. В процессе диалога на экране появляется сообщение «Ошибка? 99»…