- Ну ладно, отдохнула, теперь вперед,
Рендолл нагнулся, поднял меня на руки и, тяжело ступая, поплелся к лесу. Я чувствовала, как дрожат его мышцы, видела как пригибает его к земле моя тяжесть и ледяной ветер. Я боялась, что он запнется и упадет. Боялась не за себя. Я была уверенна, что упади он и его уже не поднимет с земли никакая сила.
Я оказалась права, но только частично. Он действительно не выдержал и споткнулся. Я довольно удачно приземлилась у промерзшего ствола дерева и мой кокон растрескался, я смогла освободить руки и ноги. Но после этого героического усилия все остатки моих сил полностью исчерпались.
Рендолл, валяясь в полном изнеможении, следил за превращениями моего кокона и, когда грязь стала похожа на чешую он нашел в себе силы пошевелиться. Десятком минут позже он даже встал и собрал сухих веток на костер.
Ветки с готовностью вспыхнули от ласк теплового ножа Инки и я подумала, что неплохо было бы подвинуться ближе к теплу. И еще подумала, что здорово бы скинуть с себя одежду и поваляться в теплой луже. Эта мысль придала мне сил.
Рендолл попробовал подтянуть меня к огню, но не смог, упал сам и ему пришлось отдыхать некоторое время. Пока Инки валялся, хрипло и тяжело дыша, пламя жадно пожирало дрова и я ужасно боялась что костер погаснет.
Однако Рендолл оказался сильнее огня, он быстрее собрался с силами чем костер поглотил остатки дров. Инки собрал побольше сушняка, но все сразу бросать не стал, просто сложил рядом.
Рендолл сел поближе к пламени, вытянул ноги и закрыл глаза. И я услышала в своей голове:
- Прощай, Ларри. Надеюсь это поможет тебе выжить пока баггмены не найдут тебя, - он говорил это очень тихо, словно извинялся.
Он решил отдать мне свои силы и я, поняв это, заплакала, словно этим смогла бы остановить его. Он всегда делал только то, что хотел...
Сначала проснулись мои ноги и я сразу почувствовала, как они замерзли. Момента, когда оживут руки, пришлось ждать, чтоб подтянуть к теплу свое полумертвое, оживающее медленнее других частей тела, туловище.
Сердце мое разрывалось. Я была рада, что смерть стоявшая уже надо мной отступила, но ведь она отступила в сторону Рендолла. Он отдал свои силы и занял мое место на ложе смерти... Я могла двигать руками и ногами, я могла поддерживать огонь, но вернуть Рэндоллу его силы я не могла.
Я плакала навзрыд, уткнувшись в грудь Рэндоллу, и оторвать меня от тяжело дышащего инопланетянина могли только три вещи: моя смерть, смерть огня в костре и рев мотора. Я умереть не могла, ведь Рендолл еще жив и пока жива я был шанс спасти его, дров было много и огонь пока не отказывался пожирать конвиктские дрова. Но, несмотря на это, я все же подняла распухшее от слез лицо. Потому что вдоль леса ехал багги!
Кинг
До чего же машинное масло противное на вкус!
Вот недоноски! Они обо мне еще услышат!
А что я могу сделать?
Спайк Макфлай
Голова работала чисто, как новенький мотор, а вот ноги словно вообще мне не принадлежали. Что хотели, то и делали ! Язык тоже вдруг сменил свойства. Стал гораздо толще и перестал изгибаться с присущей ему легкостью.
- Э! Да ты пьян, приятель, - услышал я чей-то, неузнаваемый в гуле алкогольных разговоров, голос.
- Да брось, - немедленно отозвался я.
Мне не хотелось, чтоб все замечали насколько я пьян, хозяин вечеринки всегда должен быть трезвее гостей. К сожалению это редко удается. Короче, когда я открыл глаза, нашел себя валяющимся в гараже на куче тряпья. Гараж ночью работал у меня холодильником, так что только будучи достаточно пьяным можно было заснуть в таких условиях.
Страшно болела голова. Во рту словно поселилось какое-то нечистоплотное животное. Шевелится было противно - сразу подкатывала тошнота и по спине сбегали капельки холодного пота, но жажда плевала на эти обстоятельства. Пришлось вставать и тащить свое тело к бочке с водой. Слова "плохое" или "ужасное" плохо подходили для описания моего настроение.
Я с великим трудом заволок себя по трем ступенькам ведущим из гаража в дом и, открыв дверь, еще раз убедился, что моему настроению несчего быть хорошим. Капитаны, казалось, совсем забыли, что они в помещении, а не на природе. В углу виднелись свежая лужа блевотины и капитан - ее создатель. Но он не был оригинален...
Приятной неожиданностью было открытие того, что некоторые капитаны или уже проснулись или еще не ложились. В общем держались на ногах. Среди них оказался и колдун, что несколько испортило приятную неожиданность. Он сидел в середине небольшой группы стойких и вещал с плохо скрываемой злостью:
- ...Разве наши отцы так обращались со своими домкрами? Разве были они вроде самих хозяев? Разве бежали от баггменов рабы так просто? Разве может баггмен от которого бегут домкры быть капитаном?...
- Эй, Кинг. Чего это ты там несешь?
- А, проснулся, капитан Макфлай, - капитаны были явно на стороне колдуна и он набрался смелости.
- Пока ты спал, твой домкр обокрала тебя и ушла...
Мне так хотелось размазать его поганые губы о стену, но я только крепче сжал кулаки и зубы.
- Она ушла вместе с твоим домкром? - сквозь зубы спросил я. - И вообще, мои домкры, это мое дело! Если Ларри нет в городе, еще не значит, что она убежала..., - а вот это я зря сказал. Капитаны не были уже настолько пьяны, чтоб молча проглотить такую подставку.
- Еще скажи, Спайк, что твоя Ларри хорошая девушка и тебе не хочется чтоб она была рабыней? - услышал я.
- Да, - сказал Кинг.
- Да, - сказал я.
И мне ответили противным хохотом.
- Даже если она и убежала, то она не одна! Где твой домкр, Кинг? Или ты скажешь, что мой домкр увел твоего? Вы все видели бугая, которого взял себе Кинг?
Глаза колдуна наливались кровью. Я отбил нападение и не мог себе отказать в удовольствии добить эту падлу:
- Что Кинг? Продай мне своего раба, а то я собираюсь сейчас поехать за своим. Или, когда я их найду, мне прийдется пристрелить твоего здоровяка потому что мой багги не автобус для всяких там чужих ублюдочных домкров!.. Я дам тебе за него... старую покрышку!
- Хорошо, - воскликнул Кинг после минуты давящей на уши тишины. - Я продам тебе своего домкра! Я возьму за него... стрелку твоего компаса!
