Похоже, прецедент отказа верховному демону Данталиону случился впервые, потому что Форас всерьез озадачился. И даже позволил мне вырваться из своей сладкой ловушки.

Правда, потом опомнился и схватил повыше локтя, не давая уйти.

– Ты настолько глупа, девочка, что не поняла, кто перед тобой? – процедил демон, сверкнув индиговыми глазами. – Позволь прояснить ситуацию, красавица. Отказывать мне – очень вредно для здоровья, душевного состояния и благополучия. Твоего и твоих близких. Я захотел тебя в первую же секунду, как только увидел, а желание верховного демона Инферно, как ты помнишь, – закон.

– Закон – что дышло: куда повернул, туда и вышло, – я припомнила народную мудрость из своего мира.

Чем и осложнила свое положение. Демон дернул меня на себя до неприличности близко.

И вдруг замер. Тонкие крылья его носа затрепетали, а в глазах мелькнуло удивление. До боли выкрутив мою руку, Форас поднес ее к лицу и вдохнул запястье.

– Вот как, – негромко проговорил демон и посмотрел на меня так, словно только что увидел. – Занятно…

– КАТАЖИНА! Если ты сейчас не принесешь «Дохликс», то сегодня вечером он окажется в твоем ужине!

– Уже несу! – я вынырнула из-за шкапа.

Герцог Данталион проводил меня долгим и очень пристальным взглядом, но задерживать не стал.

Рыжеволосая баронесса с ходу почуяла неладное. До этого она смотрела на меня, как на вещь. Зато теперь одарила испепеляющим взглядом.

По-моему, она готова была отраву из бутыли мне в горло мне залить. Ну, или огреть меня ею хорошенько.

Рыжая тут же поспешила продемонстрировать свое превосходство.

– Котик, а ты порадуешь меня сегодня подарочком? – капризно спросила Вариен, пытаясь привлечь внимание демона. – Я присмотрела такие чудесные изумрудные сережечки в магазине золотых дел мастера Стронуса. Форас, ты меня слышишь?

– Разумеется, слышу, Мониса, – отмахнулся герцог Данталион, даже на нее не глядя. – И я тебе уже говорил, не называй меня котиком.

Все его внимание было сосредоточено лишь на мне. Он равнодушно пообещал рыжей сережки. Обрадованная Вариен кинула на прилавок две монетки, и поспешила увести своего шикарного спутника.

Или он ее увел, чтоб поскорее от нее отделаться?

Мне захотелось подбежать к окну, чтоб проводить герцога взглядом и еще на него полюбоваться, но моя новоявленная родственница не дала этого сделать.

Едва за покупателями закрылась дверь, Порция разразилась целой тирадой:

– И что это такое было, Катиж, милая? С таким-то обслуживанием я не удивлена, что лавка на грани разорения! Я, конечно, понимаю, что дара у тебя почти не осталось, но сотворить отраву – это самое элементарное. Хорошо, хоть барон Томзен пригласил тебя в свой кружок поддержания магии. Это поможет сублимировать последние крупицы дара, что у тебя остались. Будет очень жаль, если придется закрыть магазин. Хорошо, твоя мама пропала и не видит, в какой упадок пришло ее детище.

И тетя Порция приторно вздохнула.

– Пропала? Моя мама пропала?

– Ну да, – пожала плечами тетя. – Когда тебе было тринадцать лет. Да что с тобой, Катажина? Уж не потеряла ли ты при падении память?

– Возможно, частично, – разволновавшись, пробормотала я.

В моем мире моя мама погибла пять лет назад в автомобильной аварии, но здесь она не погибла, а пропала без вести.

А что, если она жива?! Раз это мать моего двойника, то и моя тоже.

Ведь правда, же?

– В таком случае напоминаю, что в будущую субботу я жду тебя на прием в честь представления нового аромата Джулии, – перевела тему тетя. – И, кстати, Грегори там тоже будет. Он еще не сделал тебе предложение?

При имени «Грегори» я почувствовала слабый укол в сердце. Что-то отозвалось во мне. Насчет предложения я понятия не имела, поэтому на всякий случай помотала головой.

– Ну, ничего, не переживай, – успокоила меня тетя. – Все к этому идет. Грегори – замечательный молодой человек и отличная пара для тебя. Так же, как и ты, звезд с неба не хватает… Вы прекрасно поладите. Как твоя патронесса, я с радостью благословлю этот союз.

Ого, а у меня тут оказывается, свадьба намечается! Прямо даже интересно посмотреть, с кем.

Она еще некоторое время болтала в таком духе, а потом, наконец, вознамерилась удалиться.

– Ах, помощь тебе отнимает у меня столько сил, а мне о своем деле думать надо! – воздела глаза к потолку родственница. – Да, кстати. Я заметила, садовод, господин Глэдис, привез тебе розовый перец. Наверное, по ошибке. Он тебе совершенно ни к чему, яды и удобрения ты можешь смешивать и без этого. А вот у меня перец как раз закончился. Я пришлю за ним. Только расплачусь как-нибудь позже, ты же не против? Что-то ты сегодня совсем не в себе, дорогая. Мой тебе совет: закрой магазин – он никуда не убежит. И сегодня полежи, отдохни. А лучше – сходи к лекарю.

Я заверила тетю, что так и сделаю, и, наконец-то ее выпроводила.

Когда она вышла, я заметила, что одна монетка из двух с прилавка исчезла.

Когда тетка удалилась, я вышла следом, чтоб осмотреться.

Находилась я на средневековой улице: узкой, серой и длинной. Выложенная грубым камнем мостовая, кирпичные дома с деревянными каркасами, снующие туда-сюда местные жители в простой одежде серых и коричневых расцветок…

«Рутная улица» было написано на покосившейся табличке.

Мд-а-а, явно не центр города.

Впрочем, кое-что привлекающее внимание на этой улочке было. А именно – вывеска моего магазина, которая выделялась своей уродливостью.

«УДОБРЕНИЯ И БЫТОВЫЕ ЭЛИКСИРЫ».

Рядом старательно намалевано изображение то ли пару месяцев назад издохшей крысы, то ли просто кучи неприличного происхождения.

Кстати, по поводу кучи.

Шестое чувство заставило меня отскочить – и вовремя. Окошко сверху открылось и оттуда прямо на мостовую звонко выплеснулось содержимое, о природе которого я даже знать не хотела.

Так как дорога шла под горку, то оно по сточной канаве весело потекло вниз.

Пахло на этой улице соответствующе. Далеко не розами, в общем, пахло.

Какой-то захудалый бедняцкий квартал.

Отличное место для торговли, ага!

Я поспешила вернуться обратно в магазин.

Вислоухий серый кот сидел в позе копилки прямо на прилавке, щуря апельсиновые глаза.

При виде него я несколько раз громко чихнула.

– Желаю трапезничать. Покорми меня, рабыня, да поживее! После можешь приступать к исправлению того мяу, что ты натворила.

Не зря эту породу назвали скоттишами, ох, не зря!

– Можно, пожалуйста, не называть меня рабыней?

Мой вежливый вопрос привел кота в искреннее замешательство.

– Ладно. Они, кожаные, существа недалекие, им надо подробно объяснять, – сам себе сказал он и обратился уже ко мне. – Ты слышишь мои мысли, а я слышу некоторые твои. В моем мире такая связь существует между хозяином и его ши-гочи, личным рабом.

– Прелестно! – я не сдержала восклицания. – Мало того, что муж изменил мне с сестрой! Мало того, что я попала в чужой мир! Так я еще и стала рабыней уличного кота?

– Уличного кота? Да как ты смеешь, служанка? – тут же разгневался скоттиш. – Великого Властелина Дарсиуса Первородного, лучшего своего племени, Пушистого, Вислоухого и Сиятельного правителя Мяубурга, наисправедливейшего, наиблагороднейшего и самого великолепного представителя семейства кошачьих. Правда, в данный момент изгнанного из родной страны презренным узурпатором, который захватил трон. Раз ты теперь моя ши-гочи, будь добра заучить мой титул наизусть!

– Обязательно, – пообещала я. – Значит, тебя зовут Дарси. Хорошее имя, мне нравится. Всегда любила Джейн Остин.

– Ты неправильная рабыня. Совсем неправильная! – взвыл скоттиш. – Пойми – стать ши-гочи – великая честь для человека. Это значит, что он получит право служить своему господину – кормить, вычесывать, ласкать его и даже делать ему нападающую руку. В моем мире у меня было полно рабов, но ши-гочи не было, – котейка горестно вздохнул. – Очевидно, я чем-то не угодил кошачьим богам, раз они мне послали такую ши-гочи, как ты. Какое-то подлое мяу! Наверное, это испытание. Да, похоже на то. Кошачьи боги посылают испытания лишь достойнейшим.