– Хм, больше, чем я ожидал. И меньше, чем твой реальный вес… Отложи телефон, если это не срочно. Как давно ты в этом весе?

– Трудно сказать, наверно я прибавляю по килограмму в минуту, а иначе, как бы я накопила столько! На прошлом медосмотре я весила 83 килограмма.

– Закончила растягивать икры? Приседай пока не остановлю. Надо узнать насколько все плохо с твоими коленями… Получается 20 килограмм за полгода. Это очень много. Представь, что за шесть месяцев в тебе вырос ребенок, он родился, подрос, но с тебя так и не слез. Ты таскаешь на себе дополнительного человека. Подозреваю, что тебе с трудом удается завязать шнурки на обуви.

– А без комментариев никак? У меня кеды на липучке! – Зум-Зум то и дело вытирала пот с лица.

Глен по-учительски сложил руки вместе, покачав головой, тихо добавил:

– Я вижу, что твой вес напрямую связан с самооценкой, и это понятно. Тебя убедили, что толстый человек – плохой человек. Каждый, как и ты, когда его называют толстым, обижается. Он чувствует себя страшным и не любимым. На мой взгляд, толстый человек – человек с проблемой, которую нужно решить. И все.

Более приятных слов Зум-Зум в жизни не слышала, даже когда ее поздравляют с днем рождения, или, когда добродушная тётушка треплет по щеке и зовет хорошенькой, не сравнятся с произнесенными сейчас словами. Ей захотелось отдать ему всё – и телефон, и карманные деньги, и орган для донорства, если понадобиться! Она почувствовала небывалый прилив сил и бодрости, от чего ей захотелось приседать до тех пор, пока не сотрется коленный сустав.

– Сколько ты хочешь весить?

– 45! – Выкрикнула Зум-Зум.

– Мечтать не вредно. Ты живешь в этой реальности, поэтому девушка твоего роста и возраста должна весить примерно 55 кг. Обопрись на перила и отожмись столько, сколько сможешь. Снова спрошу: сколько ты хочешь весить?

– Я недавно перебирала свой гардероб. – Зум-Зум оттягивала отжимание, повернулась к перилам, продолжая болтать. – Есть у меня один наряд, платье, в который я бы хотела влезть. Оно, мать его, приталенное. И о чем я только думала!..

Глен нетерпеливо постучал телефоном о свой лоб, его голова снова склонилась на бок:

– Давай я проясню один момент. Ты наивно предполагаешь, что поддержание тела в форме дается человеку от природы, одним повезло с генетикой – они подтянуты и румяны, другим лотерея не выгорела и они оказались рыхлыми, медлительными и некрасивыми. Запомни раз и на всегда: внешний вид – это всегда работа! Это дисциплина, контроль. Это всегда труд! Как и любая профессия, это точность исполнения. Точность, подчеркну. Точность проявляется в цифрах. Если прояснить на примере, то выглядит это примерно так: чем больше вес пловца, тем больше калорий он сможет использовать. Человек массой 100 кг затрачивает больше энергии, чем пловец массой 60 кг. Энергозатратность около 600 ккал за час при правильном выполнении упражнений. Если ты не в курсе, то это много. Это до одури тяжело! И тебе придется это пройти. Через три дня тренировок ты захочешь все это бросить, пустить на самотек, начнешь искать отговорки, чтобы не тренироваться. Не спорь и не выделывайся, Зум-Зум. – Глен криво улыбнулся, глядя на застывшую Зум-Зум, – У тебя на лице написано, что ты сожалеешь о затеянном. Возможно лучше остановиться сейчас, пока ты меня не убила, потому как спуску я тебе не дам, и относиться к занятиям легкомысленно не позволю! Подытожим…

Он занес палец над записями.

– Вот это тираду ты выдал! До мурашек, чесслово. Что ж, я была бы счастлива, если бы мой вес снизился до 70. – Зум-зум сделала три отжима от ограждения, ее руки тряслись так, как если бы она упиралась на выжимающую стиральную машину.

– Это ближе к нам, но я бы пока назвал 85. Полагаю, что ты неисправимый оптимист. – Глен делал записи, высунув язык. – Абонемент в спортзал или бассейн есть?

– Неа. – Хрипела девушка.

– Сейчас еще пробежка, и закончим на этом. Во сколько ты обычно встаешь?

– В 7:15. – Зум-Зум уже догадалась, что Глен вот-вот покуситься на ее святыню – сон, лицо ее скривилось от негодования.

– С завтрашнего дня ты встаешь в 6 часов.

– Для чего?! До школы два с половиной часа! Только не говори «тренироваться».

– Именно. – Внешне Глен не изменил свою пресную мину, но в душе он получал странное удовольствие от ужаса и сопротивления Зум-Зум, чем больше он требовал от нее, тем больше она жалела об их договоре, Глен это понял в первую же секунду их занятия. Зум-Зум с трудом шла на уступки, он видел ее сжатые кулаки, дышать она начинала шумно, словно старый мопс, но это его только подначивало.

– Я не встану. – Зум-Зум, сдаваясь, опустила голову.

– Конечно, не встанешь, поэтому я зайду за тобой. Буду пиликать твоим домофоном, пока ты не взбесишься. Будь готова.

– Какого?…

– Побежали, не стой! – он двинулся вперед.

Она на непослушных ногах нехотя поплелась за ним.

– На сегодняшний день мы имеем вес 102 кг! – Кричал он уже издали. – У тебя повышенное потоотделение…

– Иди к черту!

– Прыщи на лбу и висках говорят о неправильной работе кишечника и желудка. Кожа тусклая… А если двигаешься, то красная.

– Да что за хрень! Я тебя сейчас ударю! Если догоню, обязательно ударю!

– Отеки рук и ног! Вялость мышц, отдышка! – Отчего-то Глену было очень весело. – А еще присутствуют вспышки гнева. С этим я точно не справлюсь, а остальное беру на себя. Если будешь меня слушаться, то еще до конца этой недели на весах будет двузначная цифра.

– Что? Правда? – она остолбенела.

– Даю слово!

Зум-Зум из последних сил переставляла свои колоннообразные ноги, короткие хрипящие вдохи сменялись быстрыми хрипящими выдохами, будто ее легкие располагались где-то в горле, однако после такого обещания спорить с ним уже не хотелось. Теплый спортивный костюм промок насквозь даже на манжетах, лодыжки ныли, во рту скопился липкий комок слюней, который не проглатывался и выплюнуть его она стеснялась. В сумерках осени не видно было насколько красное ее лицо. В то же время Глен порхал по ступеням, как бабочка, его тонкая фигура словно парила в невесомости.

Он дождался ее под фонарем:

– Завтра я должен был идти с Люком на игру, разумеется он потащит и Сид. Я скажу, что я с тобой, но с тобой меня тоже не будет. Он тебе обязательно напишет или позвонит, поэтому для убедительности ты отошлешь ему наше селфи, которое сделаешь сейчас. Действуй, как прошу, хорошо?

Зум-Зум медленно достала телефон. Перед ее глазами предстала картина, где он убивает проститутку в отеле, полиция нападает на его след, ей приходится показать эту фотографию и у Глена появляется твердое алиби, а она фигурирует в запутанном деле, участвует в программе защиты свидетелей, на нее охотятся и жестоко убивают, как ту самую проститутку!

– Хорошо. А где ты будешь на самом деле? – щурясь, спросила она.

– Не твое дело! – вдруг вспылил он, но тут же оправился, – Извини за грубость. Просто делай, как прошу и не задавай вопросов.

Ученые договорились, что самый крепкий сон наступает у человека с перерывами на неглубокий поверхностный сон, но давайте посмотрим правде в глаза и согласимся, что самый крепкий сон – перед будильником. Зум-Зум была из тех людей, кого немцы называют моргенмуфелем. Даже если такой человек проснется отдохнувшим, он будет ворчать по мелочам, либо злобно отмалчиваться. В случае с Зум-Зум это было два из двух.

– Дочь, проснись. Милая, там к тебе молодой человек пришел. – мать трясла Зум-Зум за плечо.

– Настоящий? – Зум-Зум открыла глаза. Лакированный шкаф мерзко отражал свет из коридора, в комнате было темно и холодно, тиканье будильника казалось чудовищным.

– Вроде… Ты меня не предупредила вчера, поэтому я бы послушала твое объяснение. – Мать протянула дочери халат.

– Черт! Все же приперся, мудло недобитое. Что б его собаки покусали. – тихо ругалась Зум-Зум, отложила в сторону халат и потянулась за спортивными штанами.