Пока Юля делала себе горячий шоколад, то невольно задумалась о том, кому еще можно было бы сообщить такую радостную новость, кроме ее молодого человека. Благодаря таким мыслям ее радость от беременности сменилась печалью и тоской. Близких у нее было совсем мало, а если быть точнее, то всего пара лучших подруг, с которыми она могла поделиться чем угодно. Из родственников же у Юли почти никого не было. Вернее, может, они и были, но она ничего про них не знала. Единственной, кого она знала, была тетя, проживающая в доме, где при загадочных обстоятельствах погибли ее родители, когда ей только-только исполнился годик.
Больше же из своих родственников ни по папиной линии, ни по маминой, она не знала. После всего случившегося никто не объявлялся, а все свое детство Юля провела в детском доме, где ее изредка и навещала та самая тетя, несколько раз забирая к себе домой на выходные. Вот только ничего этого она не помнила, так как примерно до двенадцати лет вся ее жизнь была покрыта мраком, за исключением очень редких моментов, которые все же всплывали в воспоминаниях Юли.
В чем была причина такой странной амнезии, она не знала, да и, скорей всего, не хотела знать, ведь проведенное детство в детском доме не назовешь счастливым периодом жизни. Так Юля себя и утешала, каждый раз убеждая, что все это к лучшему, и ей не стоит знать, что же происходило с ней в те годы. Нет, она не махнула на это рукой, какое-то время предпринимая попытки выяснить про свою родословную, а в частности про своих родителей, но все было тщетно. Даже тетя, которая проявляла к ней хоть какую-то заботу, ничего ей не рассказывала, а сама она так и не смогла ничего нарыть. Все, что у нее сохранилось от родителей – это их потрепанный фотоальбом, который ей подарила тетя, чтобы Юля хотя бы знала, как те выглядели. Фотографий в нем было немного, примерно с десятка три, начиная от их свадьбы и заканчивая последней, где они оба, очень счастливые, стояли возле роддома, а отец держал на руках завернутого в белое одеяльце новоиспеченного члена семьи – маленькую девочку по имени Юленька.
Отмахнувшись от грустных мыслей, Юля все же закончила делать горячий шоколад и отправилось с большой желтой чашкой, от которой волнообразно исходил белый дымок, обратно в комнату, чтобы заняться любимым делом – чтением книги. К счастью, все нужные дела они с Димой переделали еще днем ранее, поэтому сегодня у нее была уйма свободного времени. Оставалось только приготовить ужин, но сделать это можно было к приходу ее молодого человека, а до этого было еще примерно часов девять-десять.
Усевшись на мягкий, слегка потрепанный временем коричневый диван, Юля поставила чашку с горячим шоколадом на стеклянный столик, стоявший рядом, на котором, как всегда, творился беспорядок. Один пульт от телевизора, другой – от ТВ-приставки, несколько Диминых журналов с автомобилями, на которые у него была оформлена подписка, и получал он их ежемесячно по почте (да, даже в наше современное время, когда все, что угодно, можно найти в интернете, некоторые люди предпочитают печатные варианты издания книг и журналов), пара книг Стивена Кинга, а так же черный ноутбук – все это громоздилось на небольшой стеклянной поверхности. Столик освобождался только тогда, когда наступало время генеральной уборки, но после тщательного протирания влажной тряпкой снова возвращалось на свое законное место.
Закутавшись в плед по самый подбородок, Юля взяла рядом лежавшую книгу, раскрыла ее на том месте, где закончила днем ранее, и принялась читать, полностью погрузившись в атмосферу «Института». Даже громкие возгласы ребятишек, веселящихся во дворе, на какое-то время приутихли, сменившись тишиной всплывающими в голове девушки кадрами про детей со сверхъестественными способностями в виде телекинеза и телепатии.
Чтение интересной книги так затянуло Юлю, что она совсем потеряла счет времени, а также забыла про горячий шоколад, который к тому моменту, когда ей все же удалось вырваться из стремительно развивающихся на белых страницах с черными буквами событий, уже остыл, превратившись в холодную, не особо вкусную коричневую жижу.
– Ну как всегда, – пробормотала Юля, начав корить себя за свою забывчивость.
Взяв со столика свой мобильный телефон фирмы «Аpple» для того, чтобы узнать время, она изрядно удивилась, так как пролетело уже три часа с момента, как она залезла под плед и взяла в руки книгу. Под четырьмя же цифрами вверху экрана высветилось несколько уведомлений о сообщениях: парочка была от ее молодого человека, интересовавшегося, как у нее дела, другие же – от подруг, постоянно отправляющих ей забавные картинки или видео, которые они потом весело обсуждали. Но на этот раз Юля не горела желанием отвечать на подобный юмор, поэтому, отложив книгу в сторону, ответила только Диме, так же спросив, все ли у него хорошо на работе. Мгновенного ответа, как обычно это бывает, не последовало, а значит, он был сильно занят, и пока что ему было не до сообщений на телефоне.
Еще немного покопавшись в телефоне, по-прежнему игнорируя сообщения подруг, Юля все же отложила его обратно на свое прежнее место – на стеклянный столик, решив, что те могут и подождать, так как ничего важного они ей не написали.
Взглянув на обложку отложенной в сторону книги, на которой был изображен мальчик, сидевший в вагоне, обустроенном изнутри под детскую комнату, Юля поняла, что читать ей больше не хочется. Трех часов для этого дела на сегодня было более чем достаточно. Да и учитывая тот факт, что после дневной смены Дима обычно засыпал очень рано, то на чтение у нее будет время еще и перед сном, поэтому пока что можно было заняться и другими делами.
На сегодня в Юлиных планах так же был поход и по магазинам, но ударивший мороз, опустивший за ночь ртуть на градуснике, висевшем на оконной раме со стороны улицы, аж на целых десять градусов, немного подпортил планы. Желания укутываться в кучу одежки и походить после этого на пухленького пингвина (именно так Дима любил ее называть в такие моменты) не было никакого.
– Отложим тогда это на завтра, – сообщила Юля пустой комнате.
Время приблизилось к обеду, но никакого аппетита у девушки не было, что, собственно, было обычным явлением. Ела Юля только раз в день, и то порой через силу, выслушивая при этом ворчание своего молодого человека по поводу того, что если она будет так питаться, то испортит себе желудок, а в один прекрасный момент ее и вовсе сдует ветром. Довольно-таки странноватое проявление заботы, но таким уж он был, предпочитая ворчать и ругаться, если она делала что-то, что могло навредить здоровью. За это-то Юля и любила его. Зачастую ей казалось, что он один такой на свете, и по счастливому стечению обстоятельств стал именно ее парнем, чему она была безумно рада, мечтая провести с ним всю свою оставшуюся жизнь.
Еще немного поразмышляв на тему их отношений с Димой, Юля все же пересилила себя и решила перекусить, чтобы вечером не получить очередную порцию ворчания от вернувшегося с работы молодого человека. Под «перекусить» она, конечно, подразумевала не целую тарелку супа или жареной картошки, а только лишь йогурт и, возможно, еще банан, которые она могла уплетать килограммами, даже когда у нее не было аппетита. Глядя на подобное питание своей девушки, Дима все равно ругался, но уже гораздо меньше, понимая, что даже это для ее организма совсем неплохо.
Откинув плед в сторону и вернувшись в объятия прохладной комнаты, Юля уже почти слезла с дивана, как неожиданно ее поход за едой на кухню прервал телефонный звонок. Типичная стандартная для айфона мелодия в мгновение разрушила целостность тишины, воцарившейся в небольшой квартирке, и разнеслась по всей ее территории.
Юля уже было обрадовалась, понадеявшись, что это звонит Дима, у которого образовалось несколько минут свободного времени, и он решил потратить их на общение с любимой девушкой. Так он обычно и делал, хотя бы пару раз в течении двенадцати часов названивая, чтобы поинтересоваться, как у нее дела, либо же просто поболтать.
