– Командир, надо бы проверить…

– Где вход в пещеру? – Влад развернул перед лицом пленника рисованную карту.

– Вот дорога свэрху… Она прямо туда упырается.

– Эта? – биолог ткнул пальцем.

– Да…

– Угу… Игорян, зови сюда Василия, Витальку, Кузьмича и Никиту. Этому – кляп. Пущай полежит немного под охраной. А мы – на разведку… Ох, не нравится мне известие об охране.

– Думаешь, пропустили? – озаботился Веселовский.

– Черт его знает… Но в любом случае – смотреть в оба! Пошли…

Андрей Воробьев разложил перед собой листы судебного иска Руслана Пенькова к газете «Комсомольская правда», красным маркером пометил наиболее двусмысленные словосочетания и бросил быстрый взгляд на истца, что-то бубнящего на ухо своему адвокату Шмуцу. Толстенький Шмуц важно кивал, излучая уверенность в успешном разрешении дела в пользу своего манерного клиента.

Воробьев потер колено, нывшее после столкновения с каким-то парнем, пулей вылетевшим из здания суда, и подумал о том, что надо больше отдыхать. Буквально через минуту после того, как его чуть не сбил с ног молодой человек в джинсовой куртке, юрист краем глаза заметил мужскую особь в строгом деловом костюме, как две капли воды похожую на парня в джинсе[33].

Андрей решил, что это был обман зрения, явившийся следствием жары и недосыпа перед судебным заседанием, назначенным на девять утра. Хотя нельзя было исключить и того, что в суд явились двойняшки, дабы разрешить какой-нибудь спор о наследстве…

Воробьев отогнал посторонние мысли и сосредоточился на предстоящих прениях.

Лидер местного отделения партии «ДемВыбор России» опять выступил в амплуа сутяги и склочника. Ему в двадцатый уже раз не нравилось, что журналисты, вместо прославления «святой женщины Галины», перетряхивают грязное бельишко депутатши и вытаскивают на свет Божий разные дурнопахнущие подробности ее коммерческой деятельности, вроде лоббирования «демократшей» интересов московских топливных компаний и ее соучастия в растаскивании выделенных на детские дома денег из городского бюджета.

Пеньков опасался, что когда-нибудь всплывут и документы, где фигурирует его фамилия. Поэтому он решил нанести упреждающий удар и с тех пор раз в две недели выступал по судам с речами о недопустимости оскорбления памяти мертвецов, взволнованно и косноязычно обличая зарвавшихся «акул пера». За что получил от журналистов меткую кличку Некрофилище.

Нанятый Русланом адвокат Шмуц надувал щеки и обещал «поставить всех на место». Однако за все два года беготни по судам эта сладкая парочка не добилась ни одного решения, где хоть в небольшой степени признавалась бы их правота. Журналисты злорадствовали и старались перещеголять друг друга в описании тех мерзостей, участником которых была покойная депутатша, вызывая этим у Пенькова очередные приступы праведного гнева и провоцируя его на новые заявления в суд.

В зале появилась молоденькая девчушка, исполняющая роль секретаря, и объявила, что заседание откладывается по причине отсутствия судьи.

Воробьев засунул в кейс бумаги, зевнул и направился к выходу.

Шмуц с Пеньковым налетели на девчушку и принялись скандалить, требуя объяснить, почему судья не соизволил явиться. Истерика «борца за справедливость» и его адвоката продолжалась минут пять, после чего секретарь позвала двух дюжих охранников…

Усаживаясь в свою машину, Андрей с удовольствием наблюдал, как Шмуца и Пенькова выбрасывают на улицу, напоследок приложив каждому дубинкой ниже пояса.

Рокотов переполз открытый участок между камней и улегся рядом с Кузьмичом, держащим на прицеле черный провал в скале. Вокруг отверстия тоннеля, ведущего к подземному озеру, буйно разросся шиповник.

– Простенько, но со вкусом, – шепнул Пыш-кин. – Вход виден только с одной точки…

– Движение?

– Ноль. – Кузьмич передвинул ствол «Грозы» на пару миллиметров вправо и снова застыл как изваяние. – Позиция охраны пустая.

– А если они внутри?

– Что чучмек сказал насчет коридора?

– Говорит – прямой, без ответвлений. Из пещеры тоже других выходов нет.

– Он может не знать…

– Вряд ли. – Владислав метр за метром осмотрел кустарник. – Он, как я понял, был у главаря доверенным лицом. Тот исключительно с ним ездил. Я перепроверил у молодого чичика…

– Блин, но эта лодка!

– Жизнь богаче наших предположений, Толя. – Биолог достал раздвижную подзорную трубочку. При длине всего в пятнадцать сантиметров и диаметре в два прибор давал восьмикратное увеличение. – Уж мне-то это хорошо известно… Не надо считать чеченцев дегенератами, которые не будут пользовать все средства ведения современной войны. Дерутся они не хуже наших армейцев, а иногда и лучше. Так что лодка, обеспечивающая скрытную доставку оружия и свежих солдат, нормальное явление. Что-то подобное они должны были придумать. Авиация отпадает, пешие переходы по горам малоэффективны. Остается маршрут по подземным речкам… Все логично.

– Но как наши проморгали? – зло выдохнул Пышкин. – Лодку же где-то строили, как-то перевозили!

– Денег дали на таможнях – и финита. Хоть ядерную ракету перевози. Кстати, это уже было, – хмыкнул Влад. – Когда нет ограничения в средствах, вопросы на границах снимаются автоматически. У нас берут все без исключения, от министра до паспортистки. Суммы взяток только разные.

– Может, пройтись по коридору из «гээм-ки»? – Кузьмич вернулся к насущным проблемам.

– Светошумовыми?

– Ага…

– Опасно. Лампы побьем, а бегать в темноте – удовольствие ниже среднего. Надо свет подключить, я знаю, где рубильник.

– А потом?

– Увидим, – Рокотов спрятал подзорную трубу. – Спрятаться внутри некуда. Если охранники там, мы их выкурим. В конце концов, зальем полкоридора солярой и запалим…

Из– за камней в десяти метрах от Пышкина и биолога высунулся Филонов.

– Фью! Там два трупа!

– Где? – Кузьмич закрутил головой.

– В ста шагах отсюда. Бежали от горы в деревню.

Владислав пихнул Анатолия в плечо.

– Ты тут посиди, а я проверю. Скорей всего, это охранники.

– Понял.

Рокотов перебежал к Никите и присел за камни.

– Что за трупы?

– Пулеметчик с напарником. Их Егор еще в самом начале расстрелял. Они нам в тыл выходили. Если по следам смотреть, то они только отсюда и могли явиться. Больше неоткуда, – уверенно заявил бывший браконьер, разбиравшийся в отпечатках на земле не хуже легендарного Чингачгука.

– Что за пушка?

– "Эм-шестьдесят"[34]…

– Подходит. С такой дурой особо не побегаешь, явно стационарно сидели…

– Пошли внутрь, – предложил Филонов.

– Пошли, – согласился Владислав, – чего тянуть… Держишь мне спину.

– Натюрлих, командор…

Рокотов за полминуты преодолел пологий откос и упал в нескольких метрах перед входом в подземелье. Спустя пять секунд рядом плюхнулся Никита.

Влад на четвереньках подобрался к серой отвесной стене, нырнул в темный проем и нащупал слева небольшой рубильник. Пока все было так, как и описывал Беноев.

«Главное, чтобы выключатель не инициировал спрятанные заряды. – Биолог положил ладонь на пластиковую рукоять. Второй рукой Рокотов осторожно огладил все пространство вокруг маленького электрощита. – Вроде ничего… По крайней мере, дополнительных устройств не наблюдается. И рубильник простой, без фокусов. Что вполне объяснимо. Установка ловушек – слишком опасное мероприятие и прежде всего – для пользователей… Случайно не набрал нужный код, и кранты базе. А так рисковать они не будут…»

Владислав поудобнее перехватил ОЦ-14, опустил рубильник вниз и упал на пол коридорчика, выставив ствол автомата перед собой и на мгновение закрыв глаза.

Вдоль уходящего вглубь горы штрека вспыхнули желтые лампы, установленные через каждые двадцать шагов и подвешенные на толстом, покрытом черной резиновой оплеткой кабеле, укрепленном по середине потолка.