Он сделал шаг к брату:

– Ты хочешь меня спасти?

– За этим и пришёл, – не понимая, что происходит, ответил Лев.

– Тогда ты должен меня убить, – Матвей вздохнул в надрывом.

– Что? – Долин поражённо замер.

И от услышанных слов, и от того, что увидел. Брат медленно шагал к нему и менялся.

– Аралим вернул меня на время игры, – говорил он, пока его плащ увлажнялся, и чёрные капли стекали по нему. – Но ты не знаешь откуда. Я в аду.

Одежда растворялась на Матвее, обнажая руки и грудь.

– Почему? – поражённо прошептал Лев.

Злая и болезненная улыбка исказила потемневшие губы Матвея:

– Потому что я убил маму, отца… и себя.

Лев молчал, в ужасе глядя на то, как разрастается на теле брата та самая рана. Балка, проткнувшая его сердце, оставила именно эту дыру насквозь через рёбра. Тогда, стоя на коленях в огне, он держал её, а она проседала под тяжестью крыши и медленно, медленно продавливала грудь Матвея.

– Ты не мог никого спасти, – произнёс тот. – Тогда вечером я вернулся домой раньше тебя, пьяный и злой. Мы с отцом поссорились накануне. Было холодно, я включил котёл и уснул на полу.

– Это была случайность, – голос изменил Льву.

– Нет, – покачал головой Матвей, – не была. Я был зол. Я хотел, чтобы дом сгорел, хотел погибнуть в нём всем назло. И я не знал, что родители не уехали.

– Потому что не было машины, – Долин замер. – Потому что уехал я.

Одежда стекла с его младшего брата, оставив тело, покрытое грязью и кровью, и Лев вздрогнул, увидев красное сияние в радужке его глаз.

– Нельзя выйти из ада, не взяв его с собой, – голос Матвей стал рычанием. – Я демон легиона, но всё ещё твой брат. И только ты можешь меня спасти.

Долин молчал.

– Видишь, какой сценарий? – улыбка обнажила зубы Матвея, из-под которых сочилась кровь. – Я знал, что им понравится.

– Это ты? – понял Лев, чувствуя нарастающую злость. – Ты предложил нас!

– Да.

– Зачем?! – Долин зарычал.

– Затем, что ты сильный, – ответил Матвей. – Всегда был сильнее всех. Человек с большим сердцем, которого хватало даже на плохого брата. И затем, что я не хочу возвращаться в ад. Есть лишь один способ – убей меня ради спасения этих людей, и тогда я стану жертвой. Мою душу отпустят.

– Нет, – прошипел Лев.

– Нет? – Матвей внезапно засмеялся. – А так?

Его тело пропиталось чешуёй изнутри, раздвинулись кости, за спиной раскрылись чёрные крылья, и огромная тварь взревела, сдвинув воздух горячей волной:

– Помнишь меня?!

Долин отступил лишь на мгновение. Гнев взорвал мысли, опустошив голову. Он не забыл монстра, столкнувшего грузовик с топливом и троллейбус, полный людей.

– Ты! Маленький ублюдок! – Лев врезал ладонью в длинную челюсть крылатого монстра с такой силой, что кость треснула, и вместе с кровью из пасти вылетело с десяток острых зубов.

Матвей круто развернулся и ударил брата под колено крылом. Долин упал, но вскочил в то же мгновение:

– Не туда целишься!

Он ухватил монстра за плечо и дёрнул его на себя, ударил ладонью в грудь, и ещё раз, и ещё, чтобы наверняка!

– Вот сюда! Где сердце! Если оно есть!

Хрип вырвался из горла Матвея с кровью, ведь каждый удар ломал ему рёбра. Он крутанулся всем телом, сбрасывая руку брата, и ударил его зубастым клювом. Лев отлетел на несколько метров, пробил трещины в прозрачном полу при падении. Монстр ринулся за ним, но Долин уже вскочил и бросился навстречу. Обхватил Матвея и вместе с ним рухнул на пол, пропахал стекло его спиной и прижал длинную шею коленом.

– Стал демоном, демоном и останешься! – проревел Лев. – Ты всех нас уничтожил! За что?!

Он ударил монстра головой о стекло, выбивая вихрь сверкающих осколков.

– Из-за ссоры с отцом?! Твоё величество не поддержали?! Ах, ты гад!

Долин бил ещё, и с каждым ударом стекло площадки трещало и разлеталось в блестящую пыль. А брызги крови проникали в трещины, пропитывая прозрачную толщу. Но Лев не мог перестать, не хотел! Жизнь уничтожена! Потому что этот ублюдок обиделся! Убил маму! Отца! Убил себя! И разорвал в клочья жизнь брата просто так!

Чешуя сползла с тела монстра, опали и растеклись чёрные крылья, и в озере крови на стеклянном полу в руках Льва остался Матвей.

– Тебя любили, тебе доверяли! – с хрипом ревел Долин в его лицо. – Как ты мог?!

Он замер, занеся над разбитым лицом брата ладонь. Красное пламя вспыхивало в глазах Матвея, стекая с его век на щеки, будто слёзы. В прозрачной толще под ним тонко потрескивали разломы, наполняясь его кровью, и от этой тонкой преграды откалывались куски, падая на заставленное железом поле.

Стеклянный пол разрушался. Ещё один удар, и демон провалится на острые штыри арматуры. Туда, где ему самое место, туда, где истечёт кровью до смерти…

– Я не могу просить прощения, – прошептал Матвей, – за то, чего нельзя простить.

Глядя в его лицо, залитое тонким пламенем, Лев усилием воли совладал с гневом и, давя хрипоту в горле, спросил:

– А хочешь?

Матвей молчал.

– Ответь мне! – в бешенстве крикнул Долин, едва не ударив брата снова.

– Каждый миг, – сглотнул кровь Матвей.

Остановился ветер, гонящий облака, и купол красного неба застыл в предвкушении. Рядом с противниками возник Аралим, молча ожидая исхода схватки. А в душе Льва, или в том, что осталось от неё, наконец, истекла последняя капля боли. И он замер над братом.

– Каждый миг… – Матвей сел перед ним на колени, обняв руками бока и низко наклонив голову.

Тишина охватила мир погасшего города, и даже вездесущий шорох крыльев растворился в ней.

– Смотрите, да? – Лев поднял глаза к облакам. – Хотите увидеть, как брат убьёт брата?

Матвей дрожал всем разбитым телом.

– Не насмотрелись ещё?! – в ярости крикнул Долин.

Мрачные небеса наливались тьмой и озарялись светом, внимая его голосу, и каждая крылатая тварь ждала.

– Значит, не хочешь в ад? – тяжело дыша Лев взглянул на брата. – Хочешь выйти из легиона демонов? И куда попадёшь?

– Туда, где больше не сделаю зла, – прошептал Матвей.

Долин думал ещё мгновение и внезапно зло усмехнулся:

– Тогда у меня другой финал. Для вас, для всех!

– Что ты задумал? – Матвею вернулся голос, и он с удивлением смотрел, как брат ударил ладонью в пол.

Облако сверкающего стекла обрушилось в пропасть, и открылась бездна, затянутая чёрным дымом.

Матвей с трудом встал.

– Что ты делаешь? – повторил он.

Долин стоял на самом краю и смотрел вниз. Глаза у него сверкали, но на губах появилась незлая, вымученная улыбка.

– Я пятнадцать лет жил с мыслью, что не смог тебя спасти, – ответил он, – а теперь ты предлагаешь мне жить, зная, что я тебя убил. Матвей, как ты был избалованным гадом, так и остался, так что…

Лев посмотрел на брата:

– Я тебя спасу, скотина, в последний раз. Всё-таки я твой старший брат, но в этом аду снова… я один не останусь.

Матвей протянул к нему руку:

– Стой…

Лев схватил его ладонь, сразу дёргая к себе в крепкие объятия, и в тот же миг оттолкнулся стопой от края, таща брата в пустое пространство и перехватывая его за лопатки, чтобы не дать вырасти крыльям за спиной.

Горячий ветер удержал их лишь на мгновения, и жадная бездна поглотила обоих, растворив голоса. Сквозь чёрную пелену прошла вибрация от удара о землю, посыпались камни, и звон металла рассеялся в тишине.

Красное небо, затаившее дыхание на это мгновение, ожило. Снова заструился ветер, и потянулись за ним облака. Везде на зданиях демоны издали прощальный рёв и, раскрыв крылья, устремились прочь. Представление окончено, гладиатор и воин их легиона погибли.

– Какой финал, – покачал головой Аралим. – Красиво.

Силы, спрятанные за облачным покровом, ответили согласием.

– Что мне делать? – спросил распорядитель.

– Верни декорации на места, – прозвучало в небесах.

– А с игроками?

Силы думали ещё мгновение: