Дети с первого класса конкурируют друг с другом – оптимальный полигон для воспитания будущих рабов, которые будут рвать друг друга «за тридцать сребреников» работодателя.

Девочки конкурируют с мальчиками – ещё один полигон, воспитывающий будущих одиноких и несчастных, не умеющих строить отношения и семьи.

Все конкурируют со всеми. Не умея объединяться, чтобы созидать что-либо вместе или чего-то вместе достигать – идеальный полигон для воспитания будущего легко управляемого и запуганного стада, разобщенные единицы которого не способны понять масштаб той силы, какую могут обрести, если начнут жить в единстве. О том, чем это заканчивается на уровне семьи, – моя сказка.

Про то, как печка с домом власть делили

Жили-были дом и печка. Ладно жили. Дом был крепким и защищал печь от внешнего мира. А печка была жаркой и согревала дом своим теплом. Так и поживали, горя не знали, дружно и счастливо, пока однажды не забрела к ним странница. А была эта странница злой колдуньей. Попросилась она отдохнуть – мол, скитаюсь одинёшенька без крова, без еды. Пустите обогреться! Пожалела её добрая печка. И дом подумал: «Старушка безобидная, пусть отдохнёт». И пустили её. А колдунья позавидовала их счастью и решила его разрушить.

Начала она что ни день потихоньку печке нашёптывать, что всё в доме только на ней и держится, что без неё дом пропадёт. А посему она и должна быть главной! Что это дом тут хозяйничает? «Ты, – говорит, – шея, ты и должна головой управлять!» А дому другое поёт: «Да куда печке-то без тебя? Ты – всему голова, тебе и решать, как чему быть! За тобой и последнее слово должно быть! Ишь, разбаловал свою-то!»

Так вот погостила колдунья у них сколько-то времени, да и отправилась восвояси довольная. А дом с печью уже и не могут, как раньше в ладу жить. Какой вопрос ни встанет, оба начинают спорить, доказывая друг другу, чьё мнение важнее. Обижаться стали, злиться. А потом и вовсе ругаться начали о том, кто из них главнее. Да так разбранились однажды, что дом собрался и ушёл от печки.

Стали жить порознь. Да только лучше не стало. Дом промерзать стал без печкиного тепла. Начали крыша и стены его слабеть да худиться – чинить надо. И ведь теперь что хочешь, как хочешь, так и делай – сам себе голова! А ничего не хочется – для кого?..

И печке не слаще. Растопиться уже не всегда получается – без крыши то дождь заливает, то ветер задувает. Да ещё повадились все, кому не лень, греться у неё – никаких дров не напасёшься! Но и одной плохо, страшно… Пустит кого в надежде, что позаботится гость о ней, как раньше дом заботился – дров принесет, золу вычистит, – а гость её же дровами согреется и дальше пошёл. А то, бывало, и кирпичи из неё прихватит.

Так намаялись оба в своей свободе да главности, что когда дом не выдержал и пришёл к печке прощения просить – мол, понял я, что не могу без тебя, – печка уже и сама его встречала теми же словами: «Прости, любимый! Поняла я, как глупо было с тобой спорить да соревноваться. Ведь тебя нет – и меня не станет».

Так и помирились. Да зажили снова вместе – ещё дружней и счастливее! Потому что оба теперь знали, что в отношениях двоих нет главных и неглавных. В общем деле своя у каждого ответственность. Разные у обоих задачи и обязанности, но без тех и без других – одинаково – ничего не сладится, не получится.

Поэтому для меня разговоры о равноправии в семье сродни попытке приравнять литры к метрам. Не могут быть равными изначально разные права, подразумевающие различные обязанности и ответственность. А вот гармонично дополнять друг друга они вполне могут и должны. Одним словом, я против равенства, я – за гармонию.

А ты, моя мудрая читательница?

Консультация

– Мы всё не помиримся. И мне кажется, ситуация только усугубляется. Он не идёт навстречу. Ему продолжают приходить сообщения. Я нервничаю, завожусь – не могу не реагировать. Бесит, что он открыто предпочитает мне рыбалку и друзей. Я надеюсь, что только друзей… И всю неделю мне попадается тема измен – то по телевизору, то в журнале, то в книге: от «изменяют все» до «моя жена нас увидела, ушла из дома, я видел, как ей плохо, больше никогда не причиню ей такую боль»… А сегодня и вовсе – фрагмент какого-то фильма, где девушка говорит: «Я своими руками толкнула любимого к другой женщине». Это знаки? Я именно это и делаю?

– Я бы сказала, что это не знаки, а демонстрация того, как работает фокус внимания. Твой – снова полностью зациклен на муже. И ты получаешь соответствующий результат. Только теперь ты ещё и видишь, что сама это делаешь. Отсюда и «знаки Вселенной».

– То есть – вижу то, что хочу видеть? Из потока информации выделяю то, что меня волнует? Да… как хорошо вы сказали – «вижу, что сама это делаю». Хоть как-то видна работа над собой. Жаль, что дальше этого пока не идёт…

– И это тоже твой выбор.

– Ну да… это тяжело признать. Очень хочется списать всё на отсутствие сил и тяжесть ситуации. Ну, Светлана Геннадьевна, поддержите же меня! (Аля дурачится, прикидываясь маленькой девочкой, складывает свои красивые маленькие ручки в просящем жесте. А я удивляюсь тому, какая должна быть внутренняя сила у женщины, чтобы шутить, когда от обиды хочется выть) Ведь правда тяжело отвернуться и сделать вид, что ничего не происходит, когда всё воскресенье он со мной огрызается, при этом весь день переписывается с ней, улыбаясь в экран телефона…

– Алечка, я могу тебя поддержать. И ещё найдутся те, кто может. Но эффект и толк начнутся лишь тогда, когда ты вспомнишь о себе, вернёшься к себе и научишься сама себя поддерживать, любить и уважать.

– Да, я понимаю. И, наверное, все эти отговорки должны придавать мне сил, и я должна научиться любить себя вопреки всему?.. Вот! Неправильно. Любить себя надо по определению. По умолчанию. Потому что я просто есть. Но у меня это «просто» не работает. Мне нужна какая-то отправная точка. Как там мне папа говорил – «всё надо заслужить». Вот и получается – даже свою собственную любовь к себе я заслуживаю. Я столько открытий делаю в разговорах с вами… А как я могу её заслужить, если я не вижу своей красоты, способностей, талантов, если мой муж время от времени предпочитает другую? Как бы так взять, отвернуться от окружения и вбить себе на подкорку аксиому, что я лучшая?

– Милая, это просто работа – ежедневная и кропотливая. Либо ты вкладываешься в себя каждый день, несмотря ни на что, – временем и эмоциями, и это становится привычкой, либо – нет. И ты откатываешься назад.

– Вкладываться в себя… Искать, что нравится? Что такого добавлять в жизнь, чтобы ежеминутно получать кайф – от жизни, от всего вокруг и от самой себя? Как-то так?

– Да.

– Ну да, это работа. Куда проще лечь на диван и жалеть себя. Я поняла, мне удобно было быть жертвой ситуации. Я всегда была готова занизить свои данные, свои потребности и вообще всё, лишь бы кто-нибудь сказал: «Да что ты! Ты – лучше! Ты достойна большего». То есть, я такая царевна Несмеяна оставляю окружающим роль утешителей и «поднимателей» моей самооценки, а я при этом буду только застенчиво отмахиваться. А потом придёт он – мой Принц и покажет, насколько прекрасна я и моя жизнь. Как-то так. Только вот принц-то должен быть немного «с приветом» – ведь человек в здравом уме не будет таким заниматься. Сказал раз «ты красивая», ещё раз сказал. Не верит царевна – не его проблема. Почему он должен положить жизнь, чтобы доказать ей, что она прекрасна? Спасение утопающих – дело рук самих утопающих…

– Умничка, Алечка!

– Вот только на фоне накрывающих эмоций делать эту работу практически невозможно! Не могу заглушить обиду, когда он отворачивается со словами «я так устал, не выспался, давай завтра…» Но это на меня у него нет сил. Или желания. Может, там у него – удовольствие, а тут – только долг? Может, всё это вообще того не стоит? Мне очень плохо! Я глажу его рубашку и думаю о том, где, когда и ради кого он её снимет. И плачу. Не всегда получается остановиться. Я люблю его, а он так обращается со мной. И думаю, что надо всё ему сказать. Пусть уходит! Я не хочу жить во вранье! Заслуживает ли человек, который изменяет, свою семью? Чтобы дети брали с него пример…