М. В. Скаковская

С. Г. Фирин

Ввиду подобных сложных обстоятельств, в середине 1920-х годов польское правительство пересмотрело организацию политической контрразведки, или “дефензивы”. Информационная служба совершенно не оправдала возлагавшихся на нее надежд по причине фактического отрыва от общей системы Государственной полиции, недостаточного авторитета среди властных органов государства и низкой квалификации большинства сотрудников. Поэтому 16 июня 1924 года ее расформировали, а Информационный отдел стал V отделением главной комендатуры Государственной полиции (КГ ПП) и центральным органом вновь созданной Политической полиции. Его структура в значительной степени упростилась и стала двухуровневой. Теперь отдел образовывали:

— коммунистическо-подрывной реферат;

— украинский реферат;

— русский реферат;

— белорусско-литовский реферат;

— немецкий реферат;

— еврейский реферат;

— чешский реферат;

— профсоюзный реферат;

— реферат прессы;

— реферат связей и легальных организаций;

— реферат религиозных сект

Вместо Информационных отделов в воеводствах были образованы управления Политической полиции.

Реформа оказалась неудачной и не только не укрепила государственную безопасность, но даже ухудшила постановку дел в этой области. Контрразведка, в особенности гражданская, проявила несостоятельность в деле борьбы с иностранными спецслужбами и компенсировала это активностью в политических преследованиях, в основном левых элементов. Например, в 1923 году всеми оперативными органами Польши 435 человек были арестованы по подозрению в шпионаже в пользу иностранных государств и 741 — за нелегальную коммунистическую деятельность, а за 10 месяцев 1926 года эти показатели соответственно составили 49 и 1958 человек^[63]. Совершенно очевидно, что последняя величина нереальна и явно включает в себя фальсифицированные дела. В некоторых воеводствах Политическая полиция за целый год не смогла приобрести ни одного агента, а о качестве имевшихся и говорить не приходилось. В соревновании с военными контрразведчиками полицейские определенно оставались позади. По этой причине 17 марта 1926 года все территориальные органы Политической полиции были распущены, а их сотрудников перевели в общую систему полиции и сформировали из них на местах рефераты по борьбе с враждебной деятельностью. С этого момента начался процесс постепенного роспуска гражданской контрразведки Польши. 14 июня было ликвидировано V отделение КГ ПП. Информационную службу передали в состав Департамента безопасности МВД, вопросы организации и обучения сотрудников — в I отделение КГ ПП, хозяйственные вопросы — во II отделение, кадровые вопросы — в III отделение, а все оперативные дела — в IV отделение. Последним шагом на этом пути стало закрытие окружных отделений Политической полиции. В отличие от предыдущих преобразований, данная реорганизация фактически стала чисткой, в ходе которой подверглись увольнению многие некомпетентные или скомпрометировавшие себя работники. Отделение, с 8 апреля 1927 года официально именовавшееся Центральной следственной службой, ненадолго возглавил майор военной жандармерии Фелициан Балабон-Плато, сменил его майор Попович. В дальнейшем органы государственной безопасности Польши вплоть до начала Второй мировой войны реформам практически не подвергались, за исключением организации в 1936 году реферата по особым делам в составе Центральной следственной службы.

В систему оперативных органов Польши входили также и некоторые подразделения министерства иностранных дел, однако, в отличие от других государств, они занимались не столько сбором информации, сколько контрразведывательной деятельностью. К их числу относился информационный отдел МИД (Д.VIII), 1 сентября 1923 года реорганизованный в отделение К.III консульского департамента, и их периферийные органы. Задачей “дипломатических контрразведчиков” являлось осуществление оперативного учета лиц, проживающих за границей и подозревающихся в шпионаже и подрывной деятельности, причем не обязательно именно против Польши. За это отвечали консульские пункты, обобщавшие собранные сведения в собственной картотеке и направлявшие их во II отдел главного штаба. При получении информации о попытке подучетного элемента въехать в пределы Польши консульский пункт незамедлительно ставил об этом в известность как консульский отдел посольства в стране пребывания, так и К.III в Варшаве.

Как уже указывалось, поляки далеко не ограничивались контрразведывательными мероприятиями против соседних государств, а активно и целенаправленно изучали их всеми возможными, в том числе и агентурно-оперативными методами. Тогда как работа по Востоку облегчалась наличием подпольных структур бывшей Польской военной организации (ПОВ), на Западе нелегальную сеть только предстояло создавать. В октябре 1922 года в министерстве иностранных дел Польши состоялось совещание по вопросу ведения разведывательной работы против Германии под председательством начальника VII департамента МИД Казимира Ольшевского. Другими участниками совещания являлись генеральный консул Польши в Кенигсберге Сроковский, сотрудник консульского отдела посольства в Берлине Мальчевский, офицер II отдела капитан Дукиет и начальник познанской экспозитуры № 3 капитан Закревский. В итоге встречи была выработана концепция ведения глубинной разведки против Германии, на территории которой следовало создать центр по руководству расположенными там пляцувками. В Веймарской республике насаждалась главная агентурная сеть, в задачи ее руководителя входила организация работы резидентур, определение основных направлений их деятельности, контроль за вербовками, надзор за результатами работы отдельных точек, обработка добытых данных и материалов и отправка их во II отдел. Руководитель центра поддерживал связь с консульским работником посольства. Экспозитура в Данциге считалась расположенной на территории противника и подчинялась тем же правилам, что и все загранточки. Было определено, что по мере развития сети пляцувок остальные экспозитуры постепенно утратят свою роль и сохранят ее лишь в качестве органов приграничной разведки и координирующих инстанций. Кроме того, на случай провала пляцувок экспозитуры должны были сохранить способность временно возобновить глубинную разведку на германской территории. Военные атташе отводились от агентурных операций и ограничивались ведением разведки лишь по открытым источникам. Концепция предусматривала возможность польско-германского вооруженного конфликта, в случае которого сеть II отдела окажется неспособной выполнять свои задачи. Для этого разворачивалась система пляцувок в Великобритании, Бельгии, Дании, Норвегии, Швеции, Австрии, Чехословакии и Италии, призванная обеспечивать поступление информации и проведение иных оперативных мероприятий с позиции третьих стран. Кроме того, на случай отступления на собственную территорию в Польше планировалось развернуть основную и запасную разведывательно-диверсионную сеть, главным образом под прикрытием торговых фирм. Еще одним результатом совещания стала выработка системы утверждения количества офицеров, отправляемых на разведывательную работу за границу по линии реферата “Запад”. В 1924 году таковых насчитывалось 80. Разведчиков персонально отбирали в Главном штабе из состава работников экспозитур и постерунков, причем их перевод в нелегальную разведку легендировался увольнением в связи с сокращением штатов.

Несмотря на столь тщательно выработанную концепцию, в начале 1920-х годов польская разведка не добилась существенных результатов по оперативному изучению Веймарской республики. Источники в основном приобретались в среде поляков, что естественным образом ограничивало их разведывательные возможности. К 1923–1924 годам II отдел располагал значительной по численности агентурой в Берлине, Ганновере, Бремене, Мюнстере, Кобленце и Нюрнберге, однако поступавшая информация оставляла желать лучшего. В октябре 1920 года начальник реферата “Запад” констатировал в своем рапорте, что разведка не сумела добыть сведения по следующим направлениям: