а) Сельское хозяйство. Термин понимался расширительно и включал в себя не только производство продукции земледелия и животноводства, но и пищевую промышленность, а также наличие стратегических запасов продовольствия. В процессе сбора информации в первую очередь следовало выяснить степень обеспечения страны собственной продукцией, зависимость от импортных поставок и иностранных рынков сбыта, распределение производства продовольствия по различным регионам.
б) Промышленность. Понятие также трактовалось расширительно и включало в себя оценку залежей полезных ископаемых. Изучению подлежали их добыча, зависимость от ввоза ископаемых и сырья, обеспеченность электрической энергией, дислокация и состояние крупных предприятий, их продукция, себестоимость производства, распределение производства по секторам и группам, влияние иностранного капитала, возможность мобилизации промышленности и прочие примыкающие к этому вопросы.
в) Торговля. В этой группе рассматривался валовой торговый оборот государства, в том числе внешнеторговый, его структура, превышение актива над пассивом или наоборот, основные внешнеторговые партнеры страны, тоннаж ее торгового флота, фрахтовая политика и другие аналогичные направления.
г) Финансы. Изучению подлежали общее состояние финансов государства, устойчивость его валюты, наличие и размеры золотого запаса и иных активов, влияние иностранного капитала, налоговая политика, а также определялась наибольшая допустимая часть национального дохода, направляемая на военные нужды.
Оперативный предмет касался исключительно военных вопросов. Разведка должна была выявлять основные положения военной доктрины государства, устанавливать структуру, принципы комплектования и организацию его вооруженных сил, их мобилизационные планы и возможности, дислокацию, вооружение и оснащение войск, общее состояние военной мысли и уровень развитая военной техники, стратегические, оперативные и тактачес-кие взгляды штабов и командования, место вооруженных сил в общей политической системе государства, внутренние проблемы армии, в том числе взаимоотношения офицерского и рядового состава и многое другое.
Политический предмет изучал общее состояние общества, его монолитность, социальное и национальное расслоение, внутреннюю и внешнюю политику государства, структуру аппарата управления, возможных союзников и противников, уязвимые места и прочее.
Освещение всех перечисленных вопросов являлось серьезной задачей, требовавшей многолетней работы с целью отслеживания динамики различных факторов. Решить ее можно было только в спокойных условиях мирного времени, зато в переходный к войне период задачи разведки заметно сужались. Первоочередной задачей, естественно, являлось отслеживание хода мобилизации противника, а также его внешнеполитических действий. В этот период перед разведкой стояла и другая, сугубо внутренняя задача. Ее линейные органы пополнялись по штатам военного времени, поэтому II отдел должен был руководить мобилизацией собственных подчиненных структур в штабах соединений, частей и подразделений различного уровня.
В военное время разведка прежде всего занималась установлением состава сил противника, выявлением его действий и намерений. Изучению военного производства и других вопросов экономики уделялось значительно меньшее внимание, поскольку предполагалось, что они вряд ли будут находиться в пределах досягаемости польской разведки. Основной упор делался на тактическую и оперативную разведку, в которой неоправданно большое значение придавалось кавалерийским частям. Для них устанавливалось три глубины за линией фронта: до 15 километров (тактическая разведка), от 25 до 30 километров (оперативно-тактическая) и до 50 километров (оперативная). По значимости конница находилась на втором месте в списке сил и средств разведки после авиации. Далее по степени убывания важности шли пешие разведывательные дозоры, артиллерийская инструментальная разведка, радиоперехват и прослушивание телефонных линий противника, визуальная разведка, инженерная разведка, химическая разведка, допросы и опросы пленных, перебежчиков и гражданского населения, изучение захваченных документов, агентурная разведка и цензура.
Как явствует из приведенного списка, агентурная разведка в военное время считалась в Польше малоэффективной, однако это не означает, что на нее не обращалось самое серьезное внимание. С каждым из агентов предписывалось работать индивидуально, перед заброской через линию фронта проводить им инструктаж, а вернувшихся с ценными сведениями достойно вознаграждать. Особое внимание обращалось на недопустимость для агентов примешивать свое субъективное мнение к добытым фактам и давать им какие-либо оценки. Поляки явно ограничивали агентуру военного времени в самостоятельности, поскольку полагали, что обоснованное суждение способны вынести только прошедшие специальное обучение офицеры или унтер-офицеры регулярных войск. Впоследствии это оказалось ахиллесовой пятой польской разведки, однако она достаточно быстро смогла перестроиться и начала воспринимать своих гражданских агентов иначе. Другим слабым местом теоретических построений II отдела и их практического воплощения в предвоенный период оказалось практически полное игнорирование возможностей агентурной радиосвязи. Рациями не снабжались даже агенты в нейтральных странах, а материалы от них планировалось получать с помощью специальных курьеров, в письмах на конспиративные адреса, через моряков торгового флота и даже с помощью условных объявлений в газетах. Ввиду этого операторы агентурных радиопередатчиков в Польше готовились в крайне незначительном количестве и оказались впоследствии самой дефицитной разведывательной специальностью.
Основным противником Польши являлся Третий рейх, в планах которого страна играла заметную роль, поэтому АСТ-Кенигсберг и АСТ-Штеттин в значительной степени специализировались на проведении работы против нее. Особенно активизировалась эта деятельность после прихода к руководству абвером Канариса, и уже в январе 1936 года его агенты сумели внедриться в польский главный штаб. Во второй половине 1930-х годов спецслужбы Германии опирались на множество проживавших в приграничных районах этнических немцев, которых польские власти серьезно притесняли и дискриминировали. Это естественным образом создавало из фольксдойче вербовочную базу для германской разведки, в полной мере использовавшей такую политику Варшавы по отношению к национальным меньшинствам. На множестве польских объектов германская разведка создала законсервированную до начала боевых действий так называемую “сеть прикрытия”. Весь этот разветвленный аппарат обеспечивал рейху сильные агентурные позиции в Польше, в основном использовавшиеся для обеспечения вермахта оперативной информацией в наступлении. Страна представляла собой ближайший и непосредственный объект для всех германских спецслужб, особенно для абвера и ФОМИ, осуществивших немало удачных вербовок польских офицеров и государственных служащих. В целом оперативные достижения немцев в Польше можно оценить весьма высоко. Местная контрразведка регулярно обезвреживала как отдельных агентов, так и их сети, однако в целом страна являлась для руководства рейха достаточно “прозрачной”. Начавшиеся в сентябре 1939 года боевые действия доказали высокий профессионализм абвера, сумевшего добыть вполне достоверную информацию по оборонному потенциалу и вооруженным силам противника.
Первоначально Германия неоднократно пыталась привлечь Польшу на свою сторону, но варшавское руководство строго соблюдало принцип “равного удаления”. Оно уравновесило подписанную в январе 1934 года сроком на 10 лет польско-германскую декларацию о ненападении аналогичным договором с СССР. После захвата рейхом Судетской области Чехословакии Варшава в октябре 1938 года воспользовалась возникшей ситуацией и под предлогом восстановления исторической справедливости и воссоединения с родиной живших в Тешинской области этнических поляков оккупировала ее. Месяц спустя вдохновленный бескровной победой над ЧСР Гитлер начал предъявлять серьезные претензии уже к Польше. Опираясь на набравший мощь вермахт, фюрер потребовал возврата Данцига, предоставления экстерриториальности идущим через территорию Польши в Восточную Пруссию железнодорожной и автомобильной магистралям и взаимодействия с рейхом в рамках Антикоминтерновского пакта. Ситуация весьма обострилась, и в марте 1939 года Великобритания заявила о своих гарантиях независимости для Польши. Через месяц Германия в одностороннем порядке денонсировала декларацию о ненападении, all апреля 1939 года Гитлер утвердил план нападения на Польшу “Вайсс”. В Варшаве отнеслись к признакам надвигающейся угрозы достаточно спокойно, поскольку полностью полагалось на данные англичанами и французами гарантии. Печальный пример преданной и брошенной на произвол судьбы Чехословакии не научил ее ничему.
