Несколько лучшей оказалась ситуация с глубинной (стратегической) разведкой. Такое положение дел в первую очередь явилось следствием удачных структурных изменений II отдела, не столь принципиальных, как в предшествовавшее десятилетие, но все же весьма важных. В центральном аппарате разведывательного отделения IIа появились девять дополнительных должностей оперативных офицеров, а сфера ответственности реферата “Восток” распространилась не только на СССР, но и на другие государства Восточной Европы. В 1935 году технический реферат был выделен из этого же отделения и стал самостоятельным, а вскоре его статус повысился до института. Тогда же III отделение (оценок) было реорганизовано в два отдельных реферата “Россия” и “Германия”. В 1937 году III отделение вновь появилось в составе II отдела, однако теперь уже оно отвечало за саботаж, подрывную деятельность и “черную” пропаганду. Самым важным изменением явилось появление описанного далее Бюро шифров (БШ). Все эти перемены увенчало создание весной 1939 года нового отдельного ситуационного реферата “Германия”, в задачи которого входило отслеживание происходящих в рейхе военно-политических процессов.

В целом к 1939 году система военных оперативных органов Польши состояла из:

— центральной информационно-разведывательной службы (II отдел главного штаба, или центр);

— сети военных атташе;

— II отделов штабов оперативных командований Войска польского;

— периферийных органов ближней разведки и контрразведки (экспозитуры и офицерские постерунки);

— сети закордонных резидентур (пляцувки);

— II (Информационного) отдела министерства военных дел;

— армейских контрразведывательных органов (Отдельные информационные рефераты при командованиях корпусных округов и командовании флота);

— Бюро почтовой цензуры;

— территориальных органов радиоразведки;

— сети диверсионных ячеек.

В марте 1939 года II отдел главного штаба был внезапно разделен на два неравных сектора. Первый из них состоял из 20 офицеров, действовал по личным указаниям главнокомандующего и занимался непосредственной подготовкой к ожидавшейся войне. Его работники имели первоочередной доступ к материалам ситуационного реферата “Германия” и формировали агентурные сети военного времени. Остальные сотрудники разведки (свыше 400 офицеров и унтер-офицеров, а также гражданские служащие) работали в обычном режиме по планам мирного времени. Теоретически в случае объявления мобилизации вся разведка вновь должна была стать единой и руководствоваться планами военного времени. Однако такое разделение явилось крайне неудачным шагом. Мало того, что в преддверии войны стратегическая разведка оказалась расколотой надвое, значительно худшим оказалось отсутствие координации между ее различными звеньями. Некоторые подразделения встретили начало боевых действий в высокой степени готовности, тогда как другие даже не приступали к мобилизации. Военные атташе, например, вообще не знали, что им надлежало делать в случае возникновения вооруженного конфликта.

Недостатки в организации разведки в предвоенные месяцы в значительной степени компенсировались успешной работой пляцувок за границей. II отдел развернул в Германии множество нелегальных резидентур, позволивших существенно дополнить систему глубинной разведки с позиций дипломатических представительств. Впечатляет даже неполный список нелегальных пляцувок, иногда классифицируемых как постерунки, и направления их работы: “ДВЗ” (военная промышленность, химическое оружие и советско-германское сотрудничество), “Прокоп” (наступательная контрразведка), “Графф” (гражданские и военные ведомства рейха, наступательная контрразведка), “Алекси” (военная промышленность), “Гамбург” (подготовка офицеров, в особенности пилотов, взаимодействие видов вооруженных сил), “Инга” (военно-учебные заведения), “Пеглау” (центральные органы военного управления), “Алленштайн” (укрепленные районы), “Мариенвердер”, “Лик”, “Бомбей”, “Порт” и “Оппельн” (все — универсальные), “Мюнхен” (разведка на баварском авиазаводе), “Навале” (наступательная контрразведка и освещение структур НСДАП), “Мюллер”, впоследствии “Мадрас” (тяжелая промышленность, таможенные органы), “Бомбей II”, впоследствии Глифада”, и “Крук”, впоследствии “Бари”, впоследствии “Пласида” (экономическая разведка), “Адриан (вермахт и объекты военной промышленности), “Хакодате” (разведка на юге Германии), “Бильбао” (авиационная промышленность). Точки на территории рейха дополнялись нелегальными пляцувками в третьих странах, также работавшими по германскому направлению: “Саботы” и “Тюльпан” (Голландия), “Оск, “Эледа”, “Флорида” и “Пистолет” (Австрия), “Мартель”, “Родан”, “Зулу”, “Б” и “Лекомт” (Франция), “Карлос” (Испания), “Олаф” (Чехословакия), “Юр” (Венгрия), “Кристина” (Швеция). Кроме того, немцев в Польше разрабатывала внутренняя нелегальная пляцувка “Феррум”. Исследователи полагают, что накануне войны информация поляков о Германии соответствовала действительности примерно на 80 %.

В немалой степени это являлось результатом использования технических средств, к концу 1930-х годов выдвинувшихся на первое место и вытеснивших с него агентурную разведку. Агентура считалась наиболее надежным средством сбора информации о противнике лишь в полосе предполья, причем армейские органы не имели условий для создания собственных сетей. Приграничные агентурные операции в 1938 году обошлись полякам в 300 тысяч злотых, что составляло 6 % общего бюджета II отдела^[238]. Значительно более важную роль в системе польской разведки играли радиоразведка и криптоанализ. За это направление отвечало Бюро шифров (БШ), первым руководителем которого являлся майор Франтишек Покорный. Оно было образовано на базе криптографического отдела “Р” и располагало четырьмя пунктами перехвата в Варшаве, Старограде (“Данцигский коридор”), Креславице (пригород Кракова) и Познани (экспериментальный пункт). В 1931 году Бюро шифров подверглось разделению на четыре реферата:

— БШ-1 — составление кодов и шифров;

— БШ-2 — радиоразведка (перехват и пеленгация всех радиостанций, за исключением германских и советских);

— БШ-3 — перехват, криптоанализ и радиоконтрразведка (советское направление);

— БШ-4 — перехват, криптоанализ и радиоконтрразведка (германское направление). Первоначально в течение некоторого времени функции рефератов несколько отличались от указанных. Новым начальником БШ стал майор Гвидо Лангер.

Ко второй половине 1930-х годов в Польше была уже довольно глубоко разработана теория разведывательной работы. В ее основе лежала французская система, дополненная собственным опытом, а также практикой советской разведки в доступном на тот момент объеме. В результате в предвоенный период польская разведка действовала на основе тщательно разработанных наставлений, в совокупности составлявших единую систему^[239]. Поляки различали ведение разведки в мирное время, в переходный к войне период и в военное время. В отличие от некоторых других иностранных спецслужб, II отдел обращал значительное внимание на работу именно в мирное время и выделял в ней четыре так называемых предмета: географический, хозяйственный, оперативный и политический.

Под географическим предметом разведки понималась вся совокупность линий и направлений разведывательной работы по изучению территории иностранных государств, продуктом которой являлись карты и военно-географические описания будущих ТВД.

Хозяйственный предмет включал в себя изучение промышленного и сельскохозяйственного производств, а также иных отраслей экономики иностранных государств. Его проводили раздельно по двум основным направлениям, выявлявшим наличие различного рода военных запасов и возможность их производства в условиях войны. По этим двум факторам определялась степень готовности потенциального противника к немедленной войне и его способность выдержать длительные боевые действия. Изучение экономики проводилось как по открытым источникам, так и агентурно-оперативными методами по четырем основополагающим отраслям: